Плавать с дельфинами - Эрин Пицци

— Пожалуйста, зовите меня Ричард. — Он покраснел. — Ну, я не думал, что такая женщина, как вы, может попасть в историю, в которую обычно попадают, простите, как раз проститутки.

Пандора вскинула брови. Что бы он ни говорил, это не могло почему-то обидеть ее.

— Среди нас не было ни одной проститутки, мистер Таунсенд.

— Я же уже извинился. И еще раз прошу у вас прощения. Я новичок в этих проблемах. И, пожалуйста, для вас я — Ричард. Обещаю не говорить больше глупости. Меня послали сюда в большой спешке. Я даже не успел изучить суть вашего дела. Единственное, что мне известно, так это то, что ваш муж сбежал из города. — Он заметил, как Пандора вздрогнула, и выругал себя за лишнюю болтовню. — Я просто хотел сказать, что до того момента, как редакция известила меня о вашей готовности дать эксклюзивное интервью, у меня было весьма мало рабочего материала. Ну, я, наверное, вас заговорил. Давайте куда-нибудь поедем, не можем же мы тут сидеть вечно. Где бы вы хотели пообедать? Я угощаю. За обедом мы поговорим обо всем, но только не о вашем деле. Согласны?

Она опять улыбнулась, и Ричарду показалось, что ее лицо похоже на чайную розу, теряющую свои последние лепестки. Это впечатление дополнялось исходившим от женщины слабым ароматом лета и боли. Что, черт возьми, такого должно было с ней случиться, чтобы она могла сидеть вот тут, такая элегантная, изысканно ухоженная и в то же время так пугающе беззащитная? По своему опыту охотника Ричард знал, что самая слабая в стаде олениха часто вот так же стояла в стороне от остальных, как бы жертвуя собой во спасение жизни стада. Он понимал, интервью смущало Пандору, однако твердость, с которой она вела себя в кабинете адвоката, свидетельствовала о том, что где-то в глубине души женщина уже приняла некое продуманное, взвешенное решение.

— Почему бы нам не пойти в «Трипль Сек»? Это тихий славный ресторан. Мы там сможем поговорить. А вообще-то я уже тысячу лет не была в ресторане.

Ричард вполне мог в это поверить. Когда скандал вокруг оргий в «Клинике Монксшил» оказался на первых страницах газет по всей стране, большинство замешанных в нем женщин либо срочно перевели в другие клиники, где найти их было невозможно, либо они исчезли, уехали с мужьями в какие-нибудь круизы. Маркус сбежал из города и вообще из страны. Пандора осталась одна, но не могла покидать свой огромный белостенный особняк из-за постоянно дежурящей вокруг него толпы орущих журналистов. Ричард понимал, что в этом скандале еще не сказано последнее слово. Но это все — потом, а пока ему требовалось быстро доставить Пандору к ресторану, который она сама выбрала.

Пандора, сидя в автомобиле рядом с Ричардом, рассматривала его классический английский профиль. Во всяком случае, именно такой профиль она считала классически английским, поскольку видела когда-то старую картинку, изображавшую одного английского джентльмена на охоте. Она задумалась о том, что Ричарду очень подошли бы высокие наездничьи сапоги. При этом мысли Пандоры умело обошли всякие воспоминания о наездничьем хлысте: слишком уж неприятными они были.

В ресторане между ними вдруг повисла прохладная тишина. «Черт, — подумал Ричард, — мне следовало бы привести с собой в это захолустье Гортензию. Она хотя бы заняла нас своей болтовней». Таких любовниц, как Гортензия, можно было порой использовать не только ради секса. Уезжая из Бостона, Ричард оставил ее лежащей на кровати и раскрашивающей свои бедра лаком для ногтей.

— Ох, Ричард, — сказала Гортензия, когда тот уже выходил их дома, — по твоему возвращению мы, наверное, попробуем и сами устроить что-то вроде оргии, ладно? Привози эту бедняжку с собой. К ней ревновать я совершенно не собираюсь. Хотя и сама могу встретить тебя с обведенными помадой сосками, с которых, вдобавок, будет стекать мороженое.

Девушки из Нью-Джерси хороши в постели, но при этом они были все же ужасными занудами. Так что Ричарда вполне устраивало, что недельку он сможет отдохнуть от Гортензии. Правда, его немного беспокоило состояние квартиры, в которую ему предстояло вернуться.

Они продолжали сидеть, молча глядя друг на друга. Ричард понимал, что начинать интервью не имеет смысла. Он ничего не знал о сексуальном насилии, его шефы просто решили, что если кто и вытянет достаточную историю из этой женщины, так это будет он, их лучший репортер. Глядя на Пандору, Ричард вдруг испытал знакомый позыв страсти, противиться которому было бесполезно. Интервью подождет, решил он. К тому же эта женщина красива и богата. Гортензия, конечно, была хорошей бабой, но денег не имела. И Ричард понял, что ему есть на что рассчитывать с этой сидящей перед ним и столь уязвимой женщиной. Ее так просто можно будет убедить в своей несуществующей надежности. Что-что, а роль серьезного и сильного мужчины Ричард вполне мог сыграть. Ну, а потом, после свадьбы, он может вернуться к своим прежним веселым занятиям. Причем играть в таком случае ему будет посвободнее без так называемого «золотого поводка». Ведь за все платить будет она.

Ричард попытался было продвинуться к Пандоре поближе, сесть на соседний стул так, чтобы расстояние между ними уменьшилось. Однако Пандора так резко подняла плечи, ее руки так умоляюще сцепились на груди, что он понял: ей необходимо пространство, и так может продолжаться еще достаточно долго.

Официант предупредительно склонился над Пандорой, испуганно взглянувшей на Ричарда. И тут он понял, что большая часть ее лоска была фальшивой, а под роскошными одеждами прячется все та же девочка из маленького городишки в Айдахо. Ричард улыбнулся официанту.

— Мы еще не готовы заказывать, — сказал он. — Пандора, не хотите ли что-нибудь выпить?

Женщина кивнула. Хотела бы она что-нибудь выпить?! Что за вопрос? Конечно, хотела бы! Ее просто душила жажда.

— Пожалуй, я выпила бы… э… — Пандора спохватилась. Не могла же она сделать здесь свой традиционный заказ: водка и пиво. Взяв себя в руки, Пандора улыбнулась. — Выберите сами, Ричард. Что-нибудь прохладительное, освежающее.

— Как насчет джина с тоником и долькой лимона?

— Двойной, пожалуйста, — не удержалась она.

Ричард мысленно сделал пометку — женщина была не прочь выпить.

— Я знаю, что это прозвучало резковато, но я просто действительно устала и чрезмерно возбуждена. Я ведь была фактически под домашним арестом из-за этих чертовых журналистов. Слава Богу, что вы получили права на эксклюзивное интервью и они оставили меня в покое. Прошу вас, закажите блюда для нас обоих. Я сегодня совершенно не могу ни на чем сосредоточиться. И простите меня, я покину вас на минутку.