Последний командарм. Судьба дважды Героя Советского Союза маршала Кирилла Семёновича Москаленко в рассказах, документах, книгах, воспоминаниях и письмах - Николай Владимирович Переяслов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Леон Аршакович Оников – мой старший товарищ и друг, проработавший в аппарате ЦК КПСС с 1952 по 1991 год при Сталине, Хрущёве, Брежневе, Горбачёве, предстал наиболее ценным носителем “закулисной" информации.
– На пленуме, – рассказывал Оников, – произошла иезуитская расправа над маршалом Жуковым. Хрущёв провёл эту операцию в полном соответствии со сталинской тактикой: скрытно, внезапно, жестоко и беспощадно.
В ход шло всё – не брезговали подтасовкой примеров и фактов, вспоминали давние обиды на Жукова… Особенно в этом преуспевал маршал Ерёменко. Он, в частности, обвинил Георгия Константиновича в том, что тот якобы в финале Сталинградской битвы вырвал из рук Ерёменко Победу и передал её чуть ли не на блюдечке Рокоссовскому…
Суслов доложил, а вслед за ним выступили Микоян, Брежнев и другие члены Президиума. Люди разные, а обвинения одни: зазнался, игнорирует Хрущёва и Президиум, недооценивает ГлавПУР и Военные Советы, свёртывает военно-политическую работу в войсках. То есть, говоря современным языком, осуществляет деполитизацию армии.
Итоги короткого обсуждения подвёл Хрущёв: есть мнение освободить Жукова от поста министра обороны и вместо него назначить маршала Малиновского. А также провести пленум ЦК, на котором рассмотреть деятельность товарища Жукова.
"За" проголосовали все. Единогласно.
Пленум состоялся через день. Что инкриминируется Жукову?
Огульное избиение командных и политических кадров. Любимые слова министра: снять, списать, уволить, выгнать, содрать лампасы, содрать погоны. О политработниках: привыкли болтать, потеряли всякий нюх, как старые коты.
Потеря чувства скромности. Бонапартизм и тенденция к неограниченной власти…
На трибуне маршал Бирюзов: "С момента прихода тов. Жукова на пост министра обороны в министерстве создались невыносимые условия… У Жукова был метод – подавлять…"
Маршал Соколовский: "Я присоединяюсь к решению ЦК о снятии тов. Жукова с поста министра обороны, и вся армия поддерживает это решение. Поддерживаю я и те предложения, которые вносились здесь, чтобы исключить Жукова из членов Президиума и членов Центрального Комитета". Оратор произносит невероятные вещи: Жуков прибрал армию к рукам, чтобы через неё воздействовать на руководство партии, чтобы оно всё делало по его, Жукова, желанию!..
Маршал Тимошенко: "У Жукова всегда как бы в крови тенденция к неограниченной власти и чувство личной непогрешимости. Это проявлялось и прежде в должностях командира полка, дивизии, корпуса. Глушил всячески политические организации в армии и во флоте".
Маршалы Конев, Еременко, Чуйков, Захаров, генерал Казаков… Ни одного доброго слова, сплошные обвинения…
А затем наступило новое потрясение, когда Хрущёв обратился к приглашённым на Пленум командующим округами, армиями, флотами, членам Военных Советов, не являвшихся членами ЦК:
– Спросим и ваше мнение. Кто за то, чтобы вывести товарища Жукова из состава Президиума ЦК, прошу поднять руки.
Жуков закрыл глаза, чтобы ничего не видеть, хотел зажать уши, чтобы ничего не слышать, но от торжествующего голоса Хрущёва некуда было спрятаться:
– Прошу опустить. Кто против? Нет. Кто воздержался? Нет. Принимается единогласно.
Маршал встал и под молчаливыми взглядами предавших своего полководца маршалов и генералов покинул зал…»
И во всём этом котле с бурлящим омерзительным блюдом приходилось постоянно вариться и Кириллу Семёновичу Москаленко, невольно пропитывая свою душу ядовитыми парами, исходящими от этого жуткого варева. Не удивительно, что время от времени он и сам становился похожим на тех, кто его окружал, и сам ругал тех, с кем рядом воевал и служил. Хорошо знавший его генерал Геннадий Иванович Обатуров писал о нём:
«Москаленко многих, ушедших из жизни деятелей, которые чем-то обидели его, часто поносит. Он всегда высказывался о Жукове посредственно или ещё хуже. То же почти о Тимошенко и ещё здравствующем Чуйкове.
В апреле 1975 года в Тбилиси, в гостинице ЦК КП Грузии, Москаленко разговаривал с некоторыми товарищами в моём присутствии. Он говорил о секретаре Сталина Поскрёбышеве: "Поскрёбышев был доносчиком Берии обо всём, что шло Сталину. Когда попадали письма в адрес Сталина о необоснованных репрессиях, то они не доходили до Сталина. Поскрёбышев передавал их Берии. И жалобщики, и преследуемые уничтожались"
24 июня 1977 года в Североморске Кирилл Семёнович рассказывал руководству СФ в присутствии нас, несколько человек из Государственной Инспекции, как Булганину справляли 60 лет, он был министром обороны. Был у него приём, где находился и Кирилл Семёнович. Хрущёв открыто обнимался и целовался с одной б…дью, б…дство организовал Микоян. И все эти лица целовались с приглашёнными "женщинами" в присутствии жён. Для Гречко тоже поставляли б…дей, он свою жену не терпел. В Гурзуфе, в один из последних годов, Гречко появился с Кутаховым, где отдыхал Москаленко. Был недоволен, что он – Гречко, приехал в санаторий, а ему Москаленко не организовал цветов и толпу отдыхающих. Потом пришли в дом, а там подготовлена для Гречко проститутка. Москаленко и Кутахов ушли, а Гречко с ней путался…»
А незадолго до своей загадочной смерти глава Минобороны СССР Андрей Антонович Гречко в ходе одной из приватных бесед произнёс одну роковую для него фразу. «Только через мой труп», – сказал он, комментируя неутолимое желание Леонида Ильича Брежнева стать маршалом. И вскоре его – здорового, мощного, спортивно сложенного мужика – действительно вдруг не стало. Внучка однажды утром заглянула к нему в кабинет и обнаружила его сидящим в кресле мёртвым. А через 10 дней после этой загадочной смерти дорогой Леонид Ильич, день и ночь мечтавший получить себе маршальские звёзды на погоны, стал маршалом. Вот и гадай – это невероятная случайность в судьбе Министра обороны Гречко или же здесь просто сработало действие чьей-то коварной руки…
В 1995 году генерал-лейтенант Вячеслав Николаевич Котов опубликовал свои мемуары «Память и боль: невостребованные откровения офицера Генерального штаба». В этих «Невостребованных откровениях» он вспоминает о многочисленных встречах с видными советскими военачальниками, и одним из них оказался маршал Советского Союза Кирилл Семёнович Москаленко, характер которого с каждым годом становился всё более привередливым и несносным:
«В салоне самолёта генерал армии С. М. Штеменко, начальник Главного штаба ОВС (Объединённых Вооружённых сил). В полёте он обязательно беседовал по душам. Сергей Матвеевич первым делом справился о делах Генштаба, где он долгое время работал на различных должностях, в том числе в годы Великой Отечественной. Как бы мимоходом спросил о том, посмотрели ли мы те документы, которые подготовлены нашим членом Военного совета ОВС маршалом Кириллом Семёновичем Москаленко, точнее, Главной инспекцией Министерства обороны, генеральным инспектором которой он считался, одновременно исполняя обязанности заместителя министра обороны.
Москаленко – известный военачальник Великой Отечественной войны. Знаток военного дела и войсковой службы. При инспектировании частей был всегда строг и придирчив. Однако и
