Разбитые маски - Анна Малышева

– Здравствуйте, – сказала Таня. Это было едва ли не первое слово, услышанное от нее Ольгой. Во время их прежних, редких и всегда неприятных встреч девочка молчала, как заговоренная.

– Здравствуй… – с трудом ответила женщина. – Ты…

Она не знала, что нужно, а главное, можно сказать. Выразить соболезнования? Нет, их могут принять как издевку. Сказать, что виновата перед ней? Но в чем? Может быть, вспомнить что-нибудь хорошее о Виталии, ее отце? И Ольга с ужасом поняла, что ничего хорошего ей на ум не приходит. Она испугалась: «Как же так?! Ведь он был порядочным человеком и мне до самого последнего времени было с ним хорошо! Я его любила! Неужели новая любовь так искажает старую?!»

– У меня к вам просьба, – так же деловито, очень по-взрослому продолжала Таня. – Можно у вас пожить пару дней?

Ольга потеряла дар речи. Сперва она решила, что ослышалась, но Таня повторила безумную просьбу, не отводя при этом пристального, серьезного взгляда. Наконец женщина откашлялась и хрипло сказала, что вряд ли это возможно.

– Почему? Место у вас найдется.

– Таня, ты подумала, как отнесется к этому твоя мать?

– Я договорилась с ней, – пренебрежительно успокоила ее падчерица. – Она не будет возражать.

«Я схожу с ума, – поняла Ольга. – Или уже сошла? Да что же это творится?!» К счастью, на помощь пришел Илья, он, конечно, слышал каждое слово и тоже был потрясен.

– Деточка, а что у вас с мамой случилось? – ласково, почти сюсюкая, спросил он.

– Мы не можем больше жить вместе, – исчерпывающе пояснила Таня.

– Как это, милая? Раньше ведь жили?

– То было раньше. А теперь, когда ее подозревают в убийстве, я боюсь там оставаться. Она и меня может прикончить.

Илья заметно переменился в лице. Ольга продолжала твердить про себя: «Схожу с ума, нет, уже сошла. Такого не может быть! Ирина видит, что дочка со мной общается, и спокойно на это реагирует. Она тоже сошла с ума, и девочка за компанию, и все мы, все…»

Наверное, она начала что-то говорить вслух, потому что Илья шикнул на нее. Ольга опомнилась, снова ощутив устремленные на себя взгляды. Вдова в беспамятстве, кого это удивит? Но вдова с новоиспеченным любовником по правую руку, с любовницей покойного мужа по левую, с бывшей женой покойного за спиной, лицом к лицу с падчерицей… «Адская смесь, – подумала Ольга. – И можно только удивляться, что мы все еще живы-здоровы, никто никого не задушил».

– Танечка, что ты говоришь? – с прежней улыбкой продолжал Илья. Ему тоже с трудом удавалось сохранять присутствие духа. – Иди к маме, ладно? Вы, может, поссорились, но это пустяки.

– Да не пойду я к ней, – возразила та. – И родни у меня, кроме вас, никакой нет.

– Но как же… – пробормотала та. – А бабушка? А тетя Маша?

Но девочка твердо стояла на своем:

– При чем тут тетя Маша? К черту ее! Она меня всегда терпеть не могла, и потом, у нее свои дети. Я хочу пожить у вас.

– И ты договорилась об этом с мамой? – вмешался Илья, оглядываясь на неподвижную, сухощавую фигуру Ирины. Та стояла как памятник самой себе, – прямая, застывшая, угловато-черная. – Поверить не могу!

– А вы сами у нее спросите, – с торжеством ответила девочка. – Ну так что? Можно у вас пожить?

«Давит на педаль», – подумала Ольга, неожиданно вспомнив свою незадачливую ученицу Леночку, которая, раз нажав педаль рояля, никак не решалась ее отпустить, из-за чего все звуки сливались в какой-то заунывный рев. Учительница сто раз просила вообще не пользоваться педалью, убеждала, что это дозволяется лишь тем, кто вполне овладел техникой… Но Леночка в восторге давила на педаль, как только учительница на миг ослабляла контроль.

– Если мама согласна, тогда, конечно, переезжай к нам. – Это сказал Илья.

Ольга не верила своим ушам, но тот уже приобнял девочку за плечи – это был покровительственный, совершенно отеческий жест. И Таня – вот чудо! – сразу потянулась к нему. Ее жесткий, пристальный взгляд смягчился, глаза налились слезами.

– Пойдем. – Он в последний раз взглянул на могилу, над которой уже вырос рыхлый неровный холмик. – Тут все кончено.

Ольга пошла за ними, стараясь не отставать. Она все еще не могла поверить, что падчерица попросила ее об убежище, а Ирина даже не взглянула в их сторону, когда уводили дочь. Стояла на краю участка, бессмысленно глядя на могилу полуприкрытыми глазами. Казалось, она дремлет, на лице не отражалось никаких чувств, женщина была совершенно неподвижна.

– Садитесь ко мне, – пригласила Камилла, отпирая свою машину. – Ты, Илья, поезжай с гостями, а ты, Оля, бери сюда девочку.

И снова Таня послушалась, без единого возражения села в красный «фиат» и даже с видимым удовольствием оглядела маленький уютный салон. Спросив разрешения, открыла окно. Девочка устроилась сзади, Ольга села рядом с водительским местом. Голова шла кругом, она то и дело оглядывалась, встречая загадочный взгляд девочки. Та как будто горевала по отцу и в то же время предлагала разделить свое ликование:

– Наконец-то я засну спокойно! Она каждый вечер устраивает мне сцены.

Машина слегка содрогнулась – это опустилась на водительское место Камилла.

– Поехали!

Она вела машину с небрежной уверенностью опытного водителя. Они ехали во главе колонны, тогда как прежде были в ее хвосте. Камилла молчала, потом не глядя протянула руку и включила радио. Таня тут же перегнулась вперед, будто выпуск новостей был сигналом нарушить тишину:

– Поминки будут?

– Конечно, – робко ответила Ольга. – Деточка, скажи, ты не шутила?

– Мне не до шуток, знаете ли, – отрезала та. – И не называйте меня деточкой, ради бога!

"В самом деле, сто раз помянешь Бога, – отчаянно подумала Ольга. – И кто просил Илью вмешиваться?! Я бы ни за что не согласилась забрать девчонку к себе! Ведь начнется форменный ад! А если… – Ей в голову пришло ужасающее предположение:

– Вдруг они с матерью заодно, и Таня – это что-то вроде десанта на моей территории? Ну конечно! Так и есть! Ни за что не поверю, что Ирина может так кротко снести подобную выходку! Ведь ни слова не сказала! Наверняка подсылает ко мне девчонку, чтобы та следила за мной и Ильей. А чем это может для нас кончиться, лучше не представлять".

Камиллу тоже занимали какие-то невеселые мысли. Она то и дело сжимала губы, слегка покачивала головой. Затормозив у светофора, женщина сняла шляпку и все так же, не оборачиваясь, протянула ее назад:

– Таня, подержи. А то я ни черта из-за нее не вижу.

Девочка повертела в руках шляпку, на секунду примерила, с любопытством посмотревшись в зеркальце заднего обзора, и тут же сняла.

– А я вас уже видела, – заявила она, обращаясь к обладательнице шляпы.