Сезон гроз - Анджей Сапковский

Пройдя мимо кланяющихся гостей и глубоко приседающих дам, королевская процессия достигла цели — сооружения, чем-то напоминающего эшафот. На возвышении, накрытом сверху балдахином, а по сторонам огороженном гобеленами, было установлено два трона. На которые уселись король и невеста. Остальным родственникам велели стоять.

Трубы вновь разорвали уши медным ревом. Маршал двора, размахивая руками, как дирижер перед оркестром, призвал гостей провозглашать здравицы, поздравления и тосты. После чего со всех сторон послушно посыпались пожелания несокрушимого здоровья, счастья, благополучия, всего самого лучшего, долгих лет жизни, еще более долгих, еще дольше, еще и еще, гости и придворные старались превзойти друг друга. Король Белогун не изменил своего надменного и напыщенного выражения лица, свое удовлетворение от пожеланий, комплиментов и од в его честь и в честь его избранницы он демонстрировал только легкими покачиваниями скипетра.

Маршал успокоил гостей и произнес речь, говорил долго, плавно переходя от высокопарности к напыщенности и обратно. Геральт все свое внимание уделял наблюдению за толпой, так что эту речь воспринимал с пятого на десятое. Король Белогун, огласил всем и каждому маршал двора, искреннее счастлив видеть здесь столь много выдающихся персон, рад их приветствовать, в этот торжественный день желает гостям того же, что они пожелали ему, свадебная церемония состоится во второй половине дня, а до той поры пусть гости едят, пьют и радуют себя многочисленными запланированными по этому случаю развлечениями.

Рев труб объявил об окончании официальной части. Королевская процессия начала покидать парк. Среди гостей Геральт успел рассмотреть несколько довольно подозрительно ведущих себя группок. Особенно ему не понравилась одна из них, потому что они кланялись процессии не так низко, как другие, и старались протолкнуться к воротам дворца. Он немного переместился к шеренге сине-красных солдат. Литта шла рядом.

Белогун шагал, глядя прямо перед собой. Невеста осматривалась, иногда кивая головой поздравляющим ее гостям. Порыв ветра на мгновение приподнял вуаль. Геральт увидел огромные голубые глаза. Увидел, как эти глаза обнаружили вдруг среди толпы Литту Нейд. И как в этих глазах загорелась ненависть. Чистая, незамутненная, прямо таки дистиллированная ненависть.

Длилась это секунду, потом зазвучали трубы, процессия прошла, промаршировали гвардейцы. Подозрительно ведущая себя группка, как оказалось, имела своей единственной целью стол с вином и закусками, который они тут же оккупировали и опустошили, опережая прочих. На импровизированных сценах тут и там начались выступления: заиграли ансамбли гуслей, лир, флейт и свирелей, запели хоры. Жонглеры сменяли фокусников, силачи уступали место акробатам, канатоходцев сменяли обнаженные танцовщицы с бубнами. Становилось все веселее. Щечки дам разрумянились, лица мужчин заблестели от пота, голоса тех и других становились все громче. И слегка невнятными.

Литта затащила его за павильон. Они спугнули парочку, которая пряталась там в явно сексуальных целях. Чародейка не смутилась, не обратила на них никакого внимания.

— Я не знаю, что готовится, — сказала она. — Не знаю, хотя догадываюсь, зачем и почему ты здесь. Но держи глаза открытыми, и все, что будешь делать, делай с учетом того, что королевская невеста есть не кто иная, как Илдико Брекл.

— Не спрашиваю, знакомы ли вы. Я видел этот взгляд.

— Илдико Брекл, — повторила Коралл. — Это ее имя. Ее выгнали из Аретузы на третий год. За мелкое воровство. Как вижу, она преуспела в жизни. Чародейкой не стала, но через несколько часов станет королевой. Вишенка на торте, черт бы ее побрал. Семнадцать лет? Старый дурак. Ей уже добрых двадцать пять.

— И она очень тебя не любит.

— Это взаимно. Она признанная интриганка, за ней всегда тянется хвост проблем. Но это еще не все. Тот фрегат, который вошел в порт под черными парусами. Я уже знаю, что это за корабль, слышала о нем. Это «Ахеронтия». Он имеет очень плохую репутацию. Там, где он появляется, как правило, что-то случается.

— Что, например?

— Это экипаж наемников, которых, по-видимому, можно нанять для чего угодно. А для чего, по-твоему, нанимают наемников? Для кладки кирпичей?

— Я должен идти. Извини, Коралл.

— Что бы ни случилось, — медленно произнесла она, глядя ему в глаза. — Что бы ни произошло, я не могу быть в этом замешана.

— Не беспокойся. Я не намерен звать тебя на помощь.

— Ты меня неправильно понял.

— Конечно. Извини, Коралл.

Сразу за поросшей плющом колоннадой он столкнулся с возвращающейся Мозаик. Удивительно спокойной и холодной среди жары, шума и суеты.

— Где Лютик? Он оставил тебя?

— Оставил, — вздохнула она. — Но вежливо извинился, и вам тоже велел передать извинения. Его попросили приватно выступить. В дворцовых покоях, для королевы и ее фрейлин. Он не мог отказать.

— Кто его попросил?

— Мужчина, похожий на солдата. Со странным выражением глаз.

— Я должен идти. Прости, Мозаик.

За украшенным цветными ленточками павильоном собралась небольшая толпа, подавали еду: паштеты, лососину и заливную утку. Геральт прокладывал себе дорогу, выискивая капитана Роппа или Ферранта де Леттенхофа. Вместо этого вышел прямо на Фебуса Равенгу.

Ресторатор выглядел как аристократ. Он был одет в парчовый дублет, на голове его была шляпа, украшенная пучком пышных страусиных перьев. Его сопровождала дочь Пирала Пратта, изящная и элегантная в черном мужском костюме.

— О, Геральт, — обрадовался Равенга. — Позволь, Антея, представить тебе: Геральт из Ривии, знаменитый ведьмак. Геральт, это госпожа Антея Деррис, торговый посредник. Выпей с нами вина…

— К сожалению, — извинился он, — я спешу. Госпожа Антея, я уже с вами знаком, хотя и не лично. Будучи на твоем месте, Фебус, я не покупал бы у нее ничего.

Портик над входом во дворец какой-то ученый лингвист украсил надписью: CRESCITE ET MULTIPLICAMINI. А Геральта остановили скрещенные древка алебард.

— Вход воспрещен.

— Мне нужно срочно увидеть королевского инстигатора.

— Вход воспрещен, — из-за алебардщиков вышел начальник караула. В левой руке он держал эспонтон. Грязный палец правой руки целился Геральту прямо в нос. — Запрещен, понимаешь, милсдарь?

— Если не уберешь палец от моего лица, я тебе сломаю его в нескольких местах. Ну вот, так лучше. А теперь проводи меня к инстигатору.

— Всякий раз, когда ты натыкаешься на стражу, сразу же скандал, — отозвался из-за спины ведьмака Феррант де Леттенхоф, он, видимо, шел следом за ним. — Это серьезный недостаток характера. Могут быть неприятные последствия.