Сезон гроз - Анджей Сапковский

Анджей Сапковский

Сезон гроз

От упырей, от призраков,

от тварей долголапых,

И от существ, рыщущих в ночи

Избави нас, Боже!

Говорят, что прогресс рассеивает мрак. Но всегда, всегда будет существовать тьма.

И всегда во тьме будет Зло, всегда во тьме будут клыки и когти, убийство и кровь.

Всегда будут рыщущие в ночи.

И мы, ведьмаки, существуем, чтобы им противостоять.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем. И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя.

Заглядывание в бездну считаю идиотизмом. На свете есть множество вещей гораздо более достойных, чтобы их рассматривать.

Он жил только для того, чтобы убивать.

Он лежал на нагретом солнцем песке.

Он ощущал колебания, передаваемые через усики и щетинки, прижатые к земле. Хотя источник колебаний был еще далеко, Идр чувствовал их ясно и точно, по ним он мог определить не только направление и скорость движения жертвы, но и ее вес. Для большинства хищников, охотящихся подобным образом, вес добычи имел первостепенное значение: подкрадывание, нападение и погоня означали потерю энергии, которая должна быть восполнена энергетической ценностью пищи. Большинство подобных Идру хищников не нападали, если жертва была слишком мелкая. Но не Идр. Идр существовал не для того, чтобы есть и продолжать свой род. Не для этого он был создан.

Он жил для того, чтобы убивать.

Осторожно перемещая ноги, он вылез из ямы от выкорчеванного дерева, прополз по гнилому стволу, в три шага преодолел бурелом, как призрак, перепорхнув поляну, упал в поросший папоротником подлесок и растворился в зарослях. Он двигался быстро и тихо, то бегом, то прыжками, как огромный кузнечик.

Потом, в чаще, припал к земле сегментированным брюшком.

Колебания почвы становились все более отчетливыми. Импульсы от усиков и щетинок Идра сформировались в образ. В план. Идр уже знал, как добраться до жертвы, где пересечь ей дорогу, как заставить обратиться в бегство и потом длинным прыжком напасть на нее сзади, на какой высоте ударить острыми, как бритва, жвалами. Колебания и импульсы сулили ему радость, которую он почувствует, когда жертва закачается под его весом, эйфорию от вкуса горячей крови. Наслаждение, которое ощутит, когда воздух огласится криком боли. Он слегка дрожал, открывая и закрывая клешни и ногощупальца.

Колебания почвы, уже хорошо выраженные, стали разнообразнее. Идр уже понял, что жертв было больше, возможно, три, может, четыре. Двe сотрясали землю обычным образом, вибрации от третьей указывали на небольшую массу и вес. Четвертая — если, конечно, была эта самая четвертая — вызывает беспорядочные колебания, слабые и неопределенные. Идр замер, выпрямился и поднял антенны над травой, изучая движение воздуха.

Колебания почвы, наконец, дали понять то, чего Идр и ожидал. Жертвы разделились. Одна из них, самая мелкая, осталась сзади. А четвертая, неясная, исчезла. Это был ложный сигнал, эхо. Идр проигнорировал его.

Мелкая добыча еще больше отошла от других. Земля задрожала сильнее. И ближе. Идр выпрямил задние ноги, оттолкнулся и прыгнул.

Девочка пронзительно закричала. Вместо того, чтобы бежать, она застыла на месте. И все время визжала.

Ведьмак бросился к ней, в прыжке выхватывая меч. И сразу понял, что что-то не так. Что его провели.

Мужчина, тянущий тележку с хворостом, вскрикнул и на глазах у Геральта подлетел на сажень вверх, а кровь хлынула из него широко, разбрызгиваясь в разные стороны. Он упал, чтобы тут же взлететь снова, на этот раз разорванный на две окровавленных части. Уже без крика. Теперь пронзительно закричала женщина, как и ее дочь, она застыла, парализованная страхом.

Сам не веря, что это ему удастся, ведьмак смог спасти ее. Подбежал и с силой толкнул забрызганную кровью женщину с тропинки в лес, в папоротники. И тут же понял, что это снова был подвох. Фортель. Серая, плоская, многоногая и невероятно быстрая фигура уже отдалялась от тележки и первой жертвы. Она перемещалась к следующей. К непрерывно пищащей девочке. Геральт бросился вслед.

Если бы она осталась на месте, он не успел бы вовремя. Девочка, однако, проявила ясность рассудка и отчаянно бросилась бежать. Серая тварь догнала бы ее легко и быстро, догнала бы, убила и вернулась, чтобы прикончить вместе с ней и женщину.

Так бы все и было, если бы не ведьмак.

Он догнал тварь, прыгнул, наступая каблуком на одну из задних ног. Если бы тут же не отскочил, то потерял бы свою ногу: серая тварь вывернулась с невероятной ловкостью, и ее серповидные щипцы клацнули, на волос не дотянувшись. Пока ведьмак восстанавливал равновесие, монстр оттолкнулся от земли и напал. Геральт защитился рефлекторным, широким и довольно хаотичным взмахом меча, отогнав монстра. Урона не нанес, но вернул себе инициативу.

Подскочил, догнал, размашистым ударом рассекая панцирь на плоской головогруди. Пока существо не пришло в себя, вторым ударом отсек левое жвало. Монстр бросился на него, размахивая лапами, пытаясь боднуть его оставшимся жвалом словно тур. Ведьмак отрубил ему и другое. В быстром повороте укоротил ему одно из ногощупалец. И снова рубанул в головогрудь.

До Идра, наконец, дошло, что он в опасности. И необходимо бежать. Ему нужно бежать, бежать прочь, спрятаться где-нибудь, залечь в укрытие. Он жил для того, чтобы убивать. Чтобы убивать, он должен регенерировать. Надо бежать… Бежать…

Ведьмак не дал ему сбежать. Догнал, наступил на задний сегмент туловища, рубанул сверху, с размахом. На этот раз панцирь головогруди уступил, из трещины брызнула густая зеленоватая жижа. Монстр дергался, его ноги дико колотили землю.

Геральт ударил мечом, теперь уже полностью отделив плоскую голову от остальной части.

Он тяжело дышал.

Вдали ударил гром. Налетевший вихрь и быстро темнеющее небо предвещали надвигающуюся грозу.

Альберт Смулька, недавно назначенный староста местной общины, при первой встрече показался Геральту сделанным из клубней брюквы — что-то округлое, недомытое, толстокожее, в целом довольно скучное. Другими словами, он не очень отличался от других чиновников местного уровня, с которыми ему доводилось встречаться.