Роль чужака - Юрий Иванович

– У тебя бы и не получилось! – заверила Катерина.

– Мы даже от такого, как ты, можем защититься! – гневно сверкнула глазами Вера.

Пришлось вслух делать некоторые выводы:

– Ага! Значит, вы знаете о моей резко усилившейся силе. Из этого следует, что её императорское величество проболталась вам о нашем тайном статусе Светозарных! Иначе говоря, она не умеет сдерживать свой болтливый язычок и ей нельзя доверять никакие высшие мировые секреты. Она нарушила данную клятву!

После таких моих выводов и обвинений обе принцессы тоже перешли на шёпот и, подталкивая меня к небольшому алькову, зашипели, словно змеи:

– Да как ты смеешь её обвинять, плебей!

– Высшие интересы империи позволяют Марии всё!

– И не тебе судить, что ей можно, а что нельзя!

– Тем более что мы с ней дочери одной богини!

Я старался в ответ улыбаться и рассеивать в окружающее пространство спокойствие и миролюбие. Ну и не делать резких движений, потому что мужчины подошли к нам почти вплотную и держались за оружие. Но своим вопросом, указав глазами в сторону Миурти, несколько осадил пыл красавиц:

– А этот разряженный прыщ тоже знает тайну о Светозарных?

– Нет, он ничего не знает, – нахмурилась озабоченно Катерина.

– Ну хоть в этом вам повезло… И не надо меня заталкивать в альков! Надо сделать так, чтобы во всём зале никого не осталось, потому что процесс инициации в Светозарные сопровождается яркими световыми эффектами. А тот факт, что вы ими станете, следует содержать в тайне как можно дольше. Надеюсь, вы сами понимаете почему?

Подруги вначале кивнули, а потом несколько растерянно попытались уточнить:

– Ты что, и для нас такие пояса имеешь?..

– И вручишь их нам после того, как мы на тебя?..

– Ой! – отмахнулся я, продолжая шептать с заговорщицким видом. – Ну подумаешь, крикнули на меня пару раз. Подумаешь, обозвали и унизили… Такая наша тяжкая мужская доля… Все пришедшие к власти становятся несдержанными, грубыми самодурами, готовыми ежеминутно унижать и оскорблять своих подданных. И часто забывают, что искренним, дружеским расположением к простым людям можно добиться гораздо большей любви от них, чем в приказном порядке.

Не знаю, стало ли двойняшкам стыдно, но на какое-то время они замолкли, капризно надув губки и наморщив не только носики. Мне даже жалко их стало:

– Нельзя так морщить кожу на лбу: слишком рано превратитесь в старух. Хотя… если станете такими, как Мария… то лет до трёхсот вам ничего не грозит. В том числе и от частого смеха морщинки не появятся.

– Триста лет?! – раскрыла глаза поражённая Вера. – И это реально?!

– Тише, тише! – осадил я её. – Не надо так кричать.

Тогда как на глаза Катерины вдруг навернулись слёзы, и она с ужасом прошептала:

– Тогда получается, что я переживу своих детей? А ещё раньше умрёт Миурти?!

От таких скороспелых выводов я только озадаченно хекнул и постарался быстро успокоить расстроившуюся принцессу. Пока этого не заметил её суженый и не набросился на меня с мечом:

– С детьми не всё так однозначно, они в любом случае будут жить долго, благодаря наследственности. А вот с мужем – всё решается ещё проще. По истечении десяти лет, если он ведёт себя достойно и является примерным отцом семейства, э-э-э… богиня Герчери и его наградит подобным поясом. В таком случае он тебе будет надоедать ещё несколько сотен лет, пока не надоест до крайности, и ты его сама не удушишь при очередной вспышке гнева.

Слёзы у наивной Катюши сразу высохли, но её взгляд тут же стал угрожающим. И хорошо, что Верочка вовремя тронула сестру за локоть:

– Да не дёргайся ты так! Это Платон просто шутит! – И на меня взглянула с укоризной, мол, нашёл, как издеваться над влюблённой дурочкой.

Тогда как у меня в голове проскочила молнией абсурдная, казалось бы, мысль:

«Сам-то ты выдержишь Машку хотя бы одну сотню лет? – По статистике получалось, что нет. А как оно получится на самом деле? Бывают ли среди совместно проживающих экселенсов исключения? Надо поинтересоваться, ведь только они доживают в этом мире до двухсотлетнего возраста. Кажется…»

Ну и следовало поспешить с инициацией:

– Ваши высочества! Отправляйте всех из зала, пожалуйста. У меня ещё столько хлопот из-за этой новой должности.

Обе они отдали приказ телохранителям, а вот к Миурти Катерина устремилась лично, проводя с возлюбленным персональную беседу. Пока они там шипели друг на друга, Вера решил уточнить:

– И всё-таки по какой причине ты решил нас одарить такими бесценными во всех смыслах поясами?

– Ну, если расскажешь, что вам пообещала Мария касаемо меня, то расскажу.

– Ни за что! – не согласилась враз агрессивно нахохлившаяся принцесса. И я не удержался, чтобы ей не отомстить за несговорчивость:

– Тогда и так расскажу. Как успели доложить, за потерю волоска с голов дочерей Герчери мне угрожает смертная казнь. Вот я и хочу банально только одного: прожить как можно дольше.

Судя по огромному скепсису во всём её облике, Вера мне не поверила. Даже порывалось сказать что-то грубое и дерзкое в ответ, но сдержалась. И я моментально пожалел, что вот прямо сейчас буду делать их Светозарными. Следовало оттянуть этот момент, придумать какие-то оговорки и несуществующие, но якобы обязательные правила и условия, и с недельку так промурыжить этих охамевших и обнаглевших девиц. Вот тогда они бы у меня стали шёлковыми! Вот тогда бы они у меня запели! А уж когда я признался бы, кто таков, они бы после этого у меня вообще строем по дворцу ходили. А то устроили тут, понимаешь, родственный протекционизм! Как титул принцессы или императрицы, так только своим. Хе!..

Жаль… Жаль, что сейчас война идёт и не до воспитательных экспериментов.

Да и Катерина уже спровадила своего суженого за дверь, наказав стоять там на страже вместе с телохранителями, никого не пуская внутрь. Кроме императрицы, естественно… А! И кроме главнокомандующего! Ну да, кто бы сомневался, что от Апаши Грозовой мои подруги что-то попытаются скрывать… «Тётя» как-никак! Между прочим, по её поводу очередное размышление появилось. Если столп империи настолько важен и незаменим, то, может, следует и для неё на пояс с груанами расстараться? Иначе, если с тёткой что-нибудь неприятное случится, самому придётся часть её забот и хлопот взваливать на свои плечи. А оно мне надо? Как говорится, ничего личного, чисто меркантильный интерес.

Но это ещё следовало обмозговать на досуге. Наступал час сразу двойной инициации. И теперь уже я заталкивал подруг в альков со словами: