Роль чужака - Юрий Иванович

Зато вот с эйтранами, не выпускающими меня на свободу, я решил разобраться без всякой жалости и поблажек:

«Ща-а я им такое устрою!.. – рывком распахнул дверь, а там… никого. Но соображать-то я не перестал, и злость моя отыскала новую причину: – Самовольно покинули пост?! И мнят ещё себя великими воинами?! У-у-у-у!..»

С кровожадными мыслями устремился по коридору, не завидуя тому, кто мне первый попадётся на глаза. Попалась юная ординарец, та самая, у которой шпага больше своей хозяйки. Злость на исполнительную девчушку никак не отреагировала, принимая её за ребёнка. Ну а дети у нас (да и везде!) – это святое. Чё их обижать-то? Тем более когда они становятся по стойке «смирно» и, подражая великим полководцам, выкрикивают звенящим голоском:

– Здравия желаю, господин атрегут-комендант! Как спалось? Не желаешь ли отобедать?

Суть последнего вопроса напрочь затмила смысл первых предложений. Я только и смог выдохнуть:

– Желаю! – как девушка немедля метнулась к одной из дверей, рядом с кабинетом коменданта, раскрыла её и дала пояснения:

– Уже всё для тебя накрыто, из закусок, холодного и напитков. А горячее через пару минут с кухни подадут, я сейчас дам сигнал. Эта комната как раз и предназначена для трапез коменданта с гостями или для чаепития во время длительных заседаний.

Я только и сподобился, что пару раз произнести «Угу!». Потому что есть начал, ещё не усевшись. Наверное, со стороны смотрелся премерзко, вёл себя как некультурная, оголодавшая деревенщина. И хорошо, что ординарец сразу умчалась давать какой-то там сигнал. Через минуту до меня дошло, что данное изобилие никуда не исчезнет, и я расселся удобнее. Затем ещё более расслабился, предоставив возможность голове не только есть в неё, но и думать.

И думы эти вначале пошли довольно-таки приятные. Получалось, что некую благодарность императрица всё-таки проявила. Освободила меня из-под домашнего ареста. Приказала озаботиться сохранением для меня обеда, который я постыдно проспал. А это значит, что кто-то наведывался в мою спальню время от времени и контролировал степень, глубину моего сна. То, что никто не обеспокоился безопасностью спящей у меня главнокомандующей, тоже говорило о полном доверии ко мне, несмотря на моё подозрительное происхождение. Честно говоря, будь я на месте Машки, я такому типу так просто не доверился бы. Всё-таки – недавний враг, тайланец. Ещё недавно воевал за людоедов. И ещё неизвестно (если предположить самое худшее до конца), сколько я доблестных воинов положил на поле боя до образования империи Герчери. Неужели тут амнистия настолько полная и безоговорочная?

«Нехорошо-с! Надо будет указать Машке, что подобная мягкотелость недопустима! – Под эти мысли в трапезную молодой парень-поварёнок вкатил столик с горячими блюдами. – Надо же! Представляю, как эта юла будет своим мужем командовать».

Было чем восхищаться. Ординарец, носясь вокруг поварёнка вприпрыжку, рискуя при этом выбить ему глаза, а себе поломать ноги несуразно большой шпагой, пыталась распоряжаться каждым движением озадаченного парнишки:

– Сюда ставь! А те блюда отодвинь! Аккуратней! А супницу – вон туда ставь! Поправь!.. Вот же увалень!.. Ту нарезку тоже отодвинь! – и в финале: – Быстренько, быстренько поскакал на кухню! Не то госпожа Ясинских опять тебе уши накрутит!

Сомневался я, что Оляна таким мальчуганам уши крутит. Да и он сам посматривал на мелькающую зазнайку снисходительно и высокомерно. Наверное, осадил бы её сразу, да мой вид ожесточённо насыщающегося человека да лысина со шрамами заставляли благоразумно помалкивать. Так и ушёл, молчанием игнорируя мелкую вертихвостку. А та, прежде чем закрыть дверь, пожелала мне:

– Горлу и хлебу, господин атрегут-комендант! – и я остался один.

Но страшное «похмелье», мешающее думать, отступило в неведомые дали. Соображал я не в пример лучше, потому обеспокоился:

«Чего это мелкая юла меня странно величать так начала? При чём тут должность Марты Вольна? Неужели мне, так сказать в благодарность, навесить пытаются новую, хлопотную должность? Да и не нужна она мне! С Машки и не такое станется, не спросив меня – меня устроить. Но ведь эта должность занята Мартой. Уж не случилось ли что с ней? Тем более что в недавнем разговоре что-то такое мелькнуло нехорошее… Мол, Вольна заступилась за меня, и ей ещё за это не поздоровится… Ну да, как-то так! И словом нехорошим хорошую женщину обозвала… А я и не заступился… Заступился бы – только хуже сделал… Или нет?..»

В общем, следовало немедленно прояснить ситуацию, и ординарец подходила для этого лучше всего. Ещё раньше я заметил с края стола солидный колокольчик и не постеснялся им воспользоваться. А юная воительница, словно ждала моего вызова, явилась не запылилась, не успел я и два раза звякнуть:

– Чего изволит атрегут-комендант?

– Вначале скажи, чего ты такая радостная?

– Меня в звании императрица повысила до «старшего ординарца»!

– О-о!.. А много у нас младших?

– Пока ни одного. Но я имею право набрать сразу троих.

Ха! Представляю, какой она тут детский сад устроит! Однако ещё следовало выяснить, под чьим руководством этот сад может оказаться. Не ровён час, повесят его на меня, а я ещё даже пожить в нормальном теле не успел. Так что я нахмурился и приказал как можно строже:

– А теперь, юла, докладывай: где госпожа Вольна? Что за новое обращение ко мне? И всё остальное, что с этим связано?

– Юла?.. Новое имя? Или звание? – напряглась девушка. – И что оно обозначает?

– Ну, это… – покрутил я у себя перед лицом пальцами. – Такая верткая, красивая, поющая…

– Согласна! Можешь называть меня Юлой! – Как у неё всё просто. А если она когда-нибудь увидит подобную игрушку? Или Машка с принцессами услышит обращение такое? Немедленно догадаются, с какого мира я появился. И назад уже отыграть не получится. Значит, тут надо действовать хитрей:

– Хорошо, но только с одним условием: никто кроме нас двоих не должен знать факт смены твоего имени! Тем более само имя услышать! – заметив недоумение на личике, пояснил: – По древним законам нашего рода, надо выждать как минимум лутень, а уже потом обнародовать изменение. Выдержишь такой срок?

– Обижаешь! Я умею хранить тайну! – обиделась будущая великая воительница и тут же поделилась своими откровениями: – Вот все обзавидуются, когда узнают! Я не только род своего мужа в фамилии вставлю, но и имя новое получу!

Никогда не пойму: откуда у женщин, пусть даже таких юных, страсть к смене фамилий? Наверное, это у них что-то на генном уровне. Хотя… Если вспомнить лично мои скитания по мирам, то кем я себя только не называл. Вон, сейчас так вообще Платоном обозвался, под древнего философа кошу.