Инфернальная музыка - Алан Фостер

– Кто-нибудь из вас узнает это место?

Квиквелла ответила за всех:

– Не говорите глупостей. На такую территорию не притязают, от нее бегут как от чумы.

– Так я и думал.

– Эй, кореш!

Джон-Том поспешил на зов выдра. Горстка нот, лучась алым светом, вытянулась стрелкой в сторону черного песчаного берега. Джон-Том посмотрел на самый высокий пик. В глубине темной тучи, окутавшей головы утесов, раскатывался гром.

– Не больно-то многообещающе выглядит, вот так. – Мадж стоял бок о бок с другом. – Отчего у меня такое муторное ощущение, че нам предстоит лезть вверх?

Джон-Том решил – просто ради разнообразия – воздержаться от умной и едкой остроты. Да и не был он настроен шевелить мозгами – только воспринимать.

Несколько переборчиков на дуаре слегка взбодрили чаропевца. Какие бы силы тут ни властвовали, они не влияют на его музыку.

Интересно, что это за явление такое, способное похищать музыку? И что происходит с краденым?

– Помнишь вонючку Манзая? – произнес Мадж. – Он коллекционировал принцесс. Можа, ктой-то или чей-то точно так же музыку коллекционирует?

– Коллекционировать – это одно. А отбирать навсегда у законных владельцев – это нечто совершенно иное.

К ним подошел Найк.

– Если вам удастся найти пропавшую музыку, как вы узнаете об этом?

Джон-Том посмотрел на мангуста:

– Не волнуйтесь. Что-что, а музыку я всегда сумею опознать.

Поднялась мохнатая лапа, коснулась его плеча.

– Можете во всем полагаться на нас. Понадобится поддержка наших алебард – мы рады помочь.

Чаропевец был тронут.

– Спасибо, лейтенант, но я подозреваю, что холодная сталь и горячие сердца особой пользы здесь не принесут. Лучше оставайтесь на борту, присматривайте за принцессами.

– Э, чувак, не гони! – запротестовал Мадж. – С чего ты взял, че нам не понадобятся холодные железки и все прочее?

– Мадж, солдаты тут ни при чем. Мы с тобой сами отправились за нотами. И мы с тобой должны идти за ними до конца.

– Ох, ни хрена ж себе, какая поэзия! Какое благородство!

– Да и о принцессах кому-то нужно позаботиться, – упрямился Джон-Том.

Выдр вытаращил глаза:

– Че, за этой болтливой шайкой-лейкой? Да ты раздай телкам подходящее оружие, и, бьюсь об заклад, любые воры и бандиты за версту обойдут нашу лоханку. Девки и сами чертовски хорошо о себе позаботятся.

– Мадж, ты уж прости, но мы с тобой, как всегда, обойдемся своими силами.

Выдр отвернулся и выпустил убийственную очередь ругательств – Найк даже онемел от восхищения.

Джон-Том пожал лейтенанту лапу.

– Если через два дня не вернемся, плывите к Харакуну. Наверняка киты вас доведут.

У всех мангуст ясные, чистые глаза. Очи Найка не были исключением, разве что сейчас на правом выступила влага.

– Чаропевец, вы вернетесь. Кто еще способен развлечь и утешить в долгом пути принцесс?

Он показал, улыбнувшись, мелкие острые зубы, а покрытые легким мехом пальцы бережно сдавили голокожую кисть Джон-Тома.

Выдр, сложив лапы на груди, пялился на окутанный облаками, озвученный громами центральный пик.

– Да уж, веселое местечко. Самое подходящее, чтоб косточки сложить.

– Мадж, бодрись.

Джон-Том шагнул к другу, предоставляя Найку известить солдат и принцесс о решении чаропевца.

– Бодриться! Ты лучше скажи, о наибодрейший, чего это ради я должен с тобой за компанию лезть на рожон?

– А того ради, что ты всегда со мной на рожон лезешь. – Джон-Том хохотнул. – Это неизбежно. Судьба.

– Это бред собачий, а никакая не судьба.

– Мадж, мы с тобой просто-напросто ищем потерянную музыку. Что тут опасного?

– А и правда, че? – Выдр покосился на остров. – Че опасного в силе, которая в пух и прах раздраконила этот лес? Че опасного в крутых голых утесах и острых шпилях, в неподвижных черных тучах, в громах без молний? Ты прав: разве че клепаный дурак способен учуять здеся опасность.

До его лапы дотронулась чужая, нежная. Он взглянул в полные восхищения глаза Пивверы.

– По-моему, ты очень смелый, раз идешь туда со своим другом.

– Да. – Рысь обняла его за плечи. – Это очень дос-стойно, очень благородно с-с твоей с-стороны.

– Достойно?! Благородно?! – Мадж был ошеломлен. – Стал быть, это правда: я конченый выдр. Ни один уважающий себя урка не захочет показаться в одной компании со мной. – В голосе появилась твердость:

– Коли так, можно идти спокойно. Ниче страшнее миловидной бабенки, которая назовет меня благородным, я на этой горке не найду, К нему наклонился Джон-Том:

– Мадж, не воспринимай это слишком близко к сердцу. Для меня ты всегда останешься лживым, жуликоватым, вороватым, пройдошистым трусом.

На глазах выдра набухли слезы.

– Спасибо тебе, кореш. До чего ж приятно узнать: как бы сильно я ни менялся внешне, один человечишка всегда будет любить меня таким, какой я есть на самом деле.

Вокруг друзей уже собрались все.

– Воплощение с-силы духа, – заявила Сешенше.

– Олицетворение стойкости, – добавила Алеукауна.

– Квинтэссенция мужества!

У Пивверы сияли глаза.

– Че? Квинтэссенция мужества? – Выдр выпрямился во весь рост. – Вот тута, крошка, ты совершенно права. – Он повернулся к Джон-Тому:

– Давай-ка, чувак, спустим на воду шлюпку. Мне-то она, конечно, на фиг не нужна, но страшно и думать о том, чтоб предлагать тебе купание. Да ты не волнуйся. Я за тобой пригляжу, вот так.

Джон-Тому пришлось закусить нижнюю губу, чтобы не расхохотаться.

Это делалось уже столько раз, что с многострадальной губы не сходили шрамы.

Пока он настраивал дуару, а Мадж изображал украшение на носу корабля, солдаты осторожно спустили на воду единственную шлюпку.

Напутствуемые градом советов и предостережений, друзья гребли к берегу. Впереди кружилась и приплясывала в воздухе возбужденная музыка.

Высадка на мелкий черный песок прошла благополучно. Корабль остался за пределами слышимости, а посему Мадж поспешил превратиться из рыцаря без страха и упрека в его полную противоположность.

– Какого клепаного лысого черта я здеся делаю? – кипятился он, помогая Джон-Тому вытащить лодку из воды. – Чувак, че за вонючие обстоятельства затолкали нас в эту паршивую дыру?

Джон-Том аккуратно сложил весла в лодку.

– Во-первых, твое тщеславие. Да-да, это оно тебя сюда привело.

Тщеславие и жадность, вот что всегда тобою движет.

От этих слов выдр заметно повеселел.

– Вот спасибочки! А я уж было подумывал, и правда мне хана! – Он расплылся в ухмылке. – Квинтэссенция мужества! Это ж надо такое сморозить!

– Пиввера знает, что делает. Если одна струнка души не отзывается, надо тронуть другую. – Джон-Том стер с ладоней морскую соль. – Ладно, пошли.