Жизнь в эпоху перемен. Книга первая - Станислав Владимирович Далецкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Раз в несколько лет общинная земля по жребию перераспределялась между семьями, чтобы учесть новый состав семей. Такой порядок землепользования на Руси был много сотен лет, что объединило и сохранило русский народ как нацию: не торгашей-паразитов, а землевладельцев-тружеников.
По мнению Петра Столыпина, активные крестьяне, завладев землей и обобрав своих соседей: тихонь или пьянчуг, станут зажиточными, и сами без указания сверху, скрутят крестьянскую голытьбу в бараний рог и наступит по всей земле русской тишь да благодать под молитвы попов о благополучии царя-батюшки и всех его присных, владеющих частной собственностью: священной и неприкосновенной.
Худородные крестьяне вымрут с голодухи, а кто останется жив, тех можно отправить за Уральские горы, в Сибирь, где земли много и она никому не нужна в собственность по причине тяжелого климата для земледелия и скотоводства.
Обращаться с крестьянами, как со скотиной, Столыпин научился в бытность губернатором Саратовской губернии, когда по стране прокатились крестьянские волнения от бедности и безземелья, поскольку общиной земли не хватало для прокорма семьи, прикупить землю было не на что, а брать в аренду у помещиков и вовсе влезть в кабалу.
Столыпин первым применил войска для усмирения бунтов со стрельбой по безоружным крестьянам. Этот способ установления спокойствия в губернии был замечен царем Николаем в Петербурге и Столыпина назначили в1906 году министром внутренних дел по наведению порядка и кладбищенской тишины уже по всей Российской империи.
Столыпин начал ретиво наводить порядок и скоро стал Председателем царского правительства, сохранив за собой и пост министра полиции, и работа закипела.
Нахрапистые крестьяне, используя связи и взятки, прихватили себе лучшие участки общинной земли, затем прикупили земли других крестьян: больных, убогих и пьянчуг, уговорив их выйти из общины и вскоре на просторах Российской империи на русских землях появился класс кулаков-захребетников, которые раскололи мир в общинах по принципу: каждый сам за себя. Эти кулаки переселились на хутора, на своей земле, отделившись от крестьянского мира общины, или же остались жить в селе, отделившись только землей, которую крестьяне-общинники называли «отрубами».
Недовольные и обманутые крестьяне взбунтовались, на что Столыпин ответил организацией карательных экспедиций по усмирению непокорных сел с массовым расстрелом на месте и организацией военно-полевых судов из офицеров-карателей с приведением приговоров на месте через повешение смутьянов. Более тихих, но непокорных, ссылали на каторгу-поселение в Сибирь, вслед за добровольными переселенцами, решившими поискать счастья за Уральскими горами.
В промышленности, Столыпин-полицейский тоже ввел драконовские законы в отношении рабочих, позволяя фабрикантам по своему усмотрению устанавливать оплату наемных рабочих и распорядок работы.
В добавок к земельной реформе, Столыпин попытался решить и еврейский вопрос, который волновал его как православного помещика, видевшего угрозу в этих пришельцах из далёких земель для самодержавия и помещичьих привилегий.
Столыпин приказал в нескольких губерниях выделить земли вокруг еврейских местечек-поселений, чтобы иудеи начали крестьянствовать и ушли от привычных им дел: ремесленничества, торговли, содержания питейных заведений и публичных домов и ростовщичества. Иудеям, не желающим заниматься крестьянским трудом, начали выдавать ссуды для переезда обратно в Палестину, которая считалась их землей обетованной. Одни иудеи охотно брали деньги на ведение крестьянского хозяйства, другие брали деньги на переезд в Палестину, но всё оставалось по старому: никто из них не собирался работать на земле и почти никто не желал переезжать в Палестину. Обычно, взяв ссуду, иудеи переезжали в другую губернию, где их следы терялись в тамошних местечках.
Крестьяне – переселенцы в Сибирь, получив ссуду на переезд и обзаведение хозяйством, делились деньгами с чиновниками – мздоимцами, а оставшихся средств не хватало на обустройство жизни в непривычно суровом климате Сибири и примерно пятая часть переселенцев возвращалась в родные места батраками, потому что свою землю они уступили кулакам по условиям ссуды.
Помещики и капиталисты горячо приветствовали действия Столыпина по наведению порядка в стране и усмирению недовольства крестьян и рабочих, но обездоленные и униженные ответили на репрессии сопротивлением, организовались в партии, в том числе и в партию эсеров, к которой примкнул ещё в ходе учебы Иван и которая, в эти столыпинские времена, организовала боевую организацию, устраивающую уничтожение наиболее ненавистных представителей власти.
Жан Жак Руссо, французский философ, говорил: «Первый кто огородил участок земли, придумал заявить: «Это моё» – был основателем гражданского общества. От скольких преступлений, войн, убийств, несчастий и ужасов уберег бы род человеческий тот, кто, выдернув колья, крикнул бы себе подобным: «остерегайтесь слушать этого обманщика: вы погибли, если забудете, что плоды земли – для всех, а сама она – ничья!»
Своими действиями и реформами в интересах правящих классов помещиков-капиталистов, Столыпин окончательно расшатал устои царской власти и вызвал неотвратимость перемен в стране, что в последующем, привело к краху царской России.
Помещик-крепостник Столыпин так и не понял, что в условиях России, исключая южные окраины, земледелием можно успешно заниматься только всем миром, помогая и поддерживая соседей: даже ставить дом новый крестьянин кликал на подмогу сельчан и такая подмога называлась «помочь». Одиночке-пахарю в суровом климате России не сдюжить против природных напастей и развал общины – это не свобода распоряжаться землей, а уничтожение образа жизни русского крестьянина, чьим потом и трудом и была построена Российская Империя, которая начала рассыпаться, лишившись поддержки общины-народа.
Желая упрочить самодержавие, дворянство и капитал, Столыпин внес разлад в общинную жизнь крестьянства и тем самым подорвал основы самодержавия, которое и держалось несколько столетий лишь опираясь на сельскую общину.
Став на путь подавления крестьянского недовольства путем насилия, репрессий, расстрелов и виселиц, Столыпин лишь ускорил крах царизма, при этом, обвиняя своих противников в том, что « Вам нужны великие потрясения, а нам нужна великая Россия», но даже попы проповедуют, что благими намерениями вымощена дорога в ад.
Тысячи крестьян, восставших против столыпинской земельной реформы, были застрелены карателями, ещё тысячи были повешены по приговору военно-полевых судов, десятки тысяч отправлены на каторгу и все это делалось Столыпиным при согласии и одобрении царя-батюшки Николая Второго.
Лев Толстой, в своей статье «Не могу молчать» писал: «Обращаюсь ко всем… И до вас, двух главных скрытных палачей, своим попустительством участвующих во всех этих преступлениях Петру Столыпину и Николаю Романову…., чем дольше продолжается теперешнее положение, тем больше я убеждаюсь, что эти два человека, виновники совершающихся злодейств и развращения народа, сознательно делают то,
