Возле Чистых прудов - Сергей Владимирович Киреев

по темени,

Но зато майор из штаба

Забросал меня сиренями!

Я — к майору! Он главнее!

Он кричит: «Ко мне, красавица!»

Как на улице стемнеет,

Он меня ласкает, греет,

Портупеей новой хвалится…

1981

«Не чудик, не шизик…»

Не чудик, не шизик,

Не мелкая сошка,

Я — атомщик-физик.

Мне грустно немножко.

Мечта, вроде моли,

К печенкам пристала —

Про вольную волю,

Горилку и сало.

Я хочу в деревне жить,

Самогон ковшом хлебать,

Лбом хочу столбы крушить,

Баб на тракторе катать!

«Эй, вы, девки, чур, не спать» —

Мой наказ и мой девиз! —

Раз-два-три-четыре-пять,

На зарядку становись!

Хочу на телеге

Пылить по просторам,

Пусть вслед мне коллеги

Кудахтают хором!

Пусть крякает уткой

Жена-привереда,

Я с первой попуткой

В деревню поеду!

Кепку с модным козырьком,

Рукавицы и тулуп

Нацеплю и прямиком

Заявлюсь на танцы в клуб!

Эй, привет, друзья, братья́,

Девки, млейте при свечах,

Посмотрите, вот он я —

Балагур и весельчак!

Желаю к подругам —

К родным продавщицам —

С утра в райский угол —

В сельпо притащиться.

Они не вникают,

Где суффикс, где синус,

Зато отпускают

В розлив и на вынос!

Вот уже я и живу

На побывке у братьев,

Пью, пляшу, подметки рву

Хохот, гогот, топот, рев!

В хатах, в избах тут и там

Опохмелку мне дают:

«Брось его ко всем чертям,

Свой научный институт!»

Степенный, как гусь, я,

Красавец пернатый,

На службу вернуся

В родные пенаты.

Мысля мне макушку

Навылет пронзила:

Не в танках, не в пушках,

В любви наша сила!

Я портрет на фоне звезд —

Зинку, Нинку в неглиже

Нарисую в полный рост

На секретном чертеже!

Без любви и без души

Нет науки никакой!

Эй, ты, умник, пой, пляши,

Эй, дурак, пляши и пой!

Я хочу в деревне жить,

Типа, сеять и пахать,

Зубы скалить, не тужить,

Палкой спутнику махать!

В лопухах встречать восход,

На погоду несмотря,

Баб гонять на Новый год,

На седьмое ноября!

Из окошка в час ночной

Соловьем свистеть в свисток,

Чтоб ко мне народ честной

Заходил на огонек!

Ложки, вилки и ножи

Наготове у меня,

Я хочу в деревне жить,

Я хочу с людьми дружить,

Я желаю жизнь понять!

1984

«Мы смеемся до икоты…»

Мы смеемся до икоты.

Он в печали и тоске.

Он не ходит на работу.

Он живет на чердаке.

Из рогатки кто-то стрельнет, —

Он утрется и скулит, —

Дядя Петя, бомж, бездельник,

Бывший боцман, инвалид.

Воздух марта свеж и сладок,

Ледоход шумит вдали.

Дядя Петя из тетрадок

Мастерит нам корабли.

Гонки! Есть где разгуляться!

Мал ручей наш, да удал!

Корабли, как птицы, мчатся,

И трамвай от них отстал, —

Он плетется псом побитым,

Дядя Петя пьет до дна.

И, вздыхая, вслед глядит им

Из чердачного окна.

Тетя Зина чуть не лает

На двухпалубный фрегат:

«Ишь, как, сволочь, рассекает,

Ишь, несется, вредный гад!»

Нас зовет усатый, хмурый,

Злой с похмелья управдом

Собирать макулатуру,

Собирать металлолом.

Мы вприпрыжку прочь несемся.

Постовому — наш салют!

И смеется, светит солнце!

И кораблики плывут!

Клен кривляется, как клоун,

В пьяном танце на ветру.

Он к земле навек прикован:

«Я вот здесь, мол, и помру!»

По колено в снежной каше,

Он к нам рвется, баламут,

Он эскадре нашей машет,

И кораблики плывут!

Рожу морщит тетя Зина:

«Пусть он сдохнет, паразит!»

Милицейская машина

У подъезда тормозит.

Сапожищи, как кувалды,

По камням грохочут, бьют.

Дядю Петю с шумом, гвалтом

В «черный ворон» волокут…

…День противный, как микстура,

Куролесь, не куролесь.

У ручья стоим понуро,

Был наш флот, да вышел весь.

Щепки, спички, гонит ветер

Вместо белых кораблей.

Бомж, бездельник, дядя Петя,

Возвращайся к нам скорей!

1999

«В пустых колосьях ветер вязнет…»

В пустых колосьях ветер вязнет.

Дорога вьется, как петля.

На бой, на подвиг, как на праздник,

Идут солдаты короля!

Они готовы лечь костьми на поле брани

И доказать, что их король, а не другой,

Достоин лавров и наград, чинов и званий,

И в споре прав, а тот, другой — ни в зуб ногой!

А весь-то спор — клочок болота, —

Сыр-бор. Трясина. Три сосны.

Но королям — свои заботы,

Свои резоны и расчеты,

И короли хотят войны!

Открыты двери придорожного трактира.

Трактирщик пьян и безобразен, как свинья.

«Эй, вы, сюда, — кричит, — ну как там честь мундира?

Кто перепьет меня — тому полтонны сыра,

Барашек жареный и в жены дочь моя!»

Гуляют,