Возле Чистых прудов - Сергей Владимирович Киреев

номер два все мешки заберет.

Чтобы страх тебе в душу не лез, в потроха,

Можешь взять у него именной пистолет,

У него их вагон: это все чепуха,

Что у нас в СССР экономики нет!

У меня на железной дороге

Очень много хороших друзей,

Мы рабочие наши итоги

Пишем ручкой, и всем веселей!

Возле Сочи товарищ, серьезный на вид,

Подойдет, постучит: тук-тук-тук, раз-два-три!

Пять коробок возьмет, это друг мой, Давид,

Он портфель тебе даст. Ты в него не смотри.

В Очамчири пошире два глаза открой:

Трое в кепках — Зураб, Сулико и Ашот —

Вслед с перрона тебе помахают рукой,

Ты им крикни: «О’кей!» — значит, все хорошо!

Если с просьбой друзья обратились —

Так живу я, — придумай, сумей,

Чтоб товары по рельсам катились,

Чтобы людям жилось веселей!

На стоянке в Сухуми сходи на вокзал,

Передай коменданту сердечный привет!

Ай, не прав, кто зачем-то когда-то сказал,

Что у нас в СССР экономики нет!

И, бумажный пакет от него получив,

Из пятнадцати тысяч одну можешь взять.

А пока будь здоров, будь свободен и жив!

Я пойду к машинистам — состав отправлять!

Пусть в душе ветер странствий не дремлет.

Посошок на дорожку налей!

Да и пей. Бог создал эту землю,

Чтобы всем нам жилось веселей!

1984

«Товарищи, братья, друзья…»

Товарищи, братья, друзья,

Пишу вам записка короткий:

Обидно, конечно, что я

Пропал за железной решеткой.

Я первое время считал,

Что все это — дружеский шутка,

Ведь я же, как трактор, пахал,

Как зверь, до потери рассудка!

За два месяца сдал

Пять железных дорог —

Хоть без рельсов и шпал,

Но зато точно в срок,

А теперь на допросе

Сижу, глух и нем,

И икру от лососей

Задумчиво ем.

Я был в настоящей тоске

На обыске, перед арестом,

Когда у дверей, в уголке,

Стоял и краснел, как невеста!

Начальник искал капитал

В пижамах моих и сорочках,

А я бриллианты глотал,

Теперь у меня камни в почках!

В общей камере год

Я провел не спеша,

Там теснится народ,

Как в тарелке лапша.

У судьбы под пятой

Я дождался свой час,

Применил золотой

И бумажный запас!

Мне дали с открытой душой

Права на отдельный жилище, —

Все поняли, кто я такой

И с кем я делю свои тыщи!

Меня за леса и холмы

В угодья свои и усадьбы

Полковник, начальник тюрьмы,

Позвал на серебряный свадьба!

Я к нему перегнал

Грузовик серебра,

Дал соседям сигнал,

Чтоб кричали «Ура!»

Я стату́ю ему

Дал в подарок, а в ней

Все внутри по уму,

Даже лифт для гостей,

Чтоб возможность иметь

На любимый Кавказ

В непогоду смотреть

Изнутри через глаз!

И пусть впереди страшный суд,

Пускай там народ злой и дерзкий.

Как в песне хорошей поют,

Не нужен нам берег турецкий!

От взрывов и войн в стороне,

С утра выпив крепкого чаю,

Уверенность в завтрашнем дне

Всем сердцем своим ощущаю!

Здесь за каждым углом

Теплота и уют,

А лопату и лом

Я прошу — не дают,

Я сижу у камина,

А мне возле штор

Ставит в вазу жасмины

Товарищ майор.

За лимонную дольку

Со всех своих сил

Старшина пляшет польку,

Чтоб я не грустил!

На воле разлад и разрыв,

И дружба народов не в моде,

А я не ругаюсь, я жив,

А жив — это значит свободен!

Правители для куражу

Идут друг на друга с боями,

А я лучше здесь посижу,

Зато не в окопах, не в яме!

Я врага не хочу

Раскалять добела,

Нам вполне по плечу

Вместе делать дела —

Под железной пятой

Каждый день, каждый час

Применять золотой

И бумажный запас!

1986

«Вай-вай-вай, какие люди есть в столице…»

Вай-вай-вай, какие люди есть в столице!

Я приехал на вокзал, добром делиться,

Начал джинсы продавать — сто двадцать штук,

Покупатель подошел, как по заказу,

Говорит: «Не суетись, возьму все сразу!»,

Говорит: «Ты мой товарищ, я твой друг!»

Мы в подъезд зашли, чтоб сделать передышка,

Он играть со мною начал в кошка-мышка,

Бровь нахмурил, показал свой красный книжка,

Говорит мне: «Конфискован ваш товар!»

Только я имею тоже голос строгий —

Мне в подарок на дорогу друг мой Гоги

Красных книжек двадцать штук нарисовал!

Я за горло взял врага, как злого зверя,

Вынул двадцать документов из портфеля

И сказал на всякий случай: «Руки вверх!»

Каждый глаз его на лоб от страха вылез,

Он сказал: «Кончай, товарищ, помирились!

Я все понял, ты — серьезный человек!»

Я серьезный, я продал ему все джинсы,

Пожелал от всей души красивой жизни,

В общем, так и не использовал кинжал!

Я серьезный, мы с ним вправду помирились,

Его пальцы, как пропеллеры, крутились,

Когда он мне двадцать тысяч