Его самое темное желание - Тиффани Робертс

они разводили в своих хижинах, и о том, как такой свет мог превратить пространство во что-то более привлекательное, более интимное.

Огонь мог быть разрушительным, ненасытным и смертоносным, но он отказывался видеть пламя, уничтожившее его клан, когда смотрел на камин. Если Кинсли, несмотря на свою борьбу и боль, цеплялась за удивление и позитив, он мог бы вспомнить хорошее, а не плохое. Скорее утешительное, чем разрушительное.

Этот костер идеально подходил для сегодняшнего вечера. Небольшой способ вспомнить свой народ, вспомнить жизнь, которая у него когда-то была.

Но эта ночь была не просто для того, чтобы почтить прошлое. Нет, прежде всего, это было для того, чтобы принять будущее.

Его взгляд упал на окно над кроватью. Солнце село, пышные ветви дерева заслонили небо, и мир за стеклом стал черным как смоль. Резное дерево, украшавшее окно, тоже было темным, и только его более выступающие гребни выделялись в свете камина.

Магия Векса соткалась за окном. Слабое сероватое свечение освещало стекла, становясь все ярче и чище, пока не превратилось в луч серебристого света, проникающий сквозь них.

Лунный свет.

Луч тянулся поперек кровати, не разбавленный светом камина. Резное дерево теперь вырисовывалось четким силуэтом — убежище Векса, его дом, укрепленный и очерченный лунным светом.

Его парой.

Огоньки издавали тихие, благоговейные вздохи, похожие на шелест ветра в высокой траве.

— Теперь понимаю, — прошептала Вспышка.

Векс провел кончиками пальцев по постели, наблюдая, как лунный свет играет на его черной коже. Здесь он отметит свою пару. Здесь он соединит прошлое и настоящее, открыв путь в будущее, о котором никогда не мечтал, но которого хотел больше всего на свете.

— Еще раз, я должен поблагодарить вас троих за все, что вы сделали, — сказал он, торжественно склонив голову. — Но остаток этой ночи предназначен мне и моей паре.

Огоньки отвесили поклоны, их призрачный огонь был ярким.

— Конечно, маг, — ответила Эхо. — Мы не посмеем вторгнуться.

— Да улыбнется тебе лунный свет, — нараспев произнесла Тень.

— И да благословит удача твою охоту, — добавила Вспышка.

Огоньки удалились, тихо переговариваясь между собой.

Жар разгорелся в животе Векса, как только они ушли. Момент был близок. Его союз, его связь, его лунный свет…

Сердце отмечало уходящее время, колотясь так быстро, что каждая секунда растягивалась в мучительную вечность. Чтобы пальцы не дергались, он разгладил складку на простыни и плотнее натянул ее на матрас.

— Все должно быть…

Дверь ванной комнаты открылась. Он обернулся и посмотрел на свою пару.

Кинсли стояла в дверном проеме, одетая в светло-зеленый полупрозрачный халат, который не скрывал ее пышного тела, ее медово-каштановые волосы каскадом рассыпались по плечам.

— …идеально, — прохрипел он.

Придерживая халат под грудью, Кинсли улыбнулась и шагнула к нему. Ткань разошлась и струилась вокруг ее ног, а отблески камина смешивались с лунным светом, придавая неповторимую яркость ее бледной коже.

Жар в животе распространился, вырываясь наружу и поджигая все его тело. Член зашевелился под брюками, гудя от боли, которую она в нем пробудила. Это было все, что он мог сделать, чтобы не кинуться через комнату и не овладеть ею прямо сейчас.

— Это прекрасно, — сказала она, оглядывая комнату.

— Ты затмеваешь все, мой лунный свет, — Векс поманил ее ближе. — Пойдем. Мне не терпится увидеть, как свет ласкает тебя.

Ее глаза вернулись к Вексу и загорелись озорным блеском. Остановившись перед ним, она подняла руки и легонько провела кончиками пальцев по его обнаженной груди.

— Я бы предпочла, чтобы твои руки ласкали меня.

Векс вздрогнул от этого ощущения — и от подтекста и приглашения в ее словах. Его спина зачесалась от желания расправить крылья, и он не стал с этим бороться. С движением мышц они раскрылись, отбросив на пол большие, колеблющиеся тени.

Руки Кинсли опустились ниже.

Он зарычал и поймал ее запястья, останавливая дразнящие пальцы прежде, чем они смогли добраться до шнуровки брюк.

— Не сейчас, Кинсли. Охота требует терпения. Раздевайся.

— Это приказ?

— Сейчас же.

Она усмехнулась и сделала шаг назад. Он отпустил ее запястья, и она опустила руки к переду платья.

— Мне нравится, когда ты командуешь.

Взявшись за полы, Кинсли распахнула халат и позволила ему упасть с плеч. Ткань прошуршала по ее телу, собираясь лужицей у ног. Векс застонал. Ему открылось все — ее красивая, упругая кожа, ее восхитительные изгибы и тонкие серебристые отметины на животе.

Ее розовые соски затвердели, искушая его взять ее груди в руки, ласкать их, боготворить.

Скоро. Скоро ее тело будет принадлежать ему. Но не сейчас.

— Сядь, — сказал он низким и хриплым голосом, кивнув в сторону кровати.

Не сводя с него глаз, Кинсли отступила еще на пару шагов и села на кровать. Она отодвинулась назад ровно настолько, чтобы ее ноги свисали с края, прежде чем откинуться назад, заложив руки за спину. Улыбаясь, она раскрыла колени — и свое лоно.

Лунный свет падал на гладкую кожу, покрывавшую внутреннюю поверхность ее бедер, и поблескивал на небольшом участке коротких завитков над ложбинкой. Он уставился на розовую плоть ее влагалища, его ограниченный брюками член неприятно подергивался, а семя сочилось из кончика.

Рычание отозвалось в груди Векса, когда он положил руки по обе стороны от ее бедер и склонился над ней. Пьянящий аромат ее возбуждения заполнил его нос.

— Клянусь серебром и звездным светом, женщина, ты искушаешь меня.

Кинсли передвинула ногу между ними, прижала пальцы к его животу и мягко подтолкнула его назад.

— Терпение Векс, помнишь? — она обвела пальцем один из своих сосков, пробегая взглядом по его телу, останавливаясь на паху. — Разве тебе не следует снять их? Это было бы справедливо.

Он зашипел сквозь оскаленные зубы. Внутри него пульсировало невыносимое давление, уже грозившее лопнуть.

— Это риск положить конец охоте еще до того, как она начнется.

Пальцы ее ноги скользнули ниже, чтобы потереться по всей длине его члена.

— Есть ли лучший способ научиться сдержанности?

Дрожь пробежала по нему, и его член запульсировал. Его дискомфорт перерос в боль, и был только один способ облегчить ее.

Было бы так легко уступить. Так легко поддаться его аппетиту.

Векс оттолкнулся от кровати, разрывая сводящий с ума контакт с Кинсли.

— Моя маленькая соблазнительница, — он глубоко вздохнул, ища ясности, силы, решимости. Но его потребность только усилилась, становясь все обширнее, когда он увидел свою пару с раздвинутыми перед ним ногами. — Когда ты будешь прижата ко мне этой ночью, я заставлю тебя молить о каждой вспышке удовольствия, которую тебе подарю.

Его взгляд упал на ее лоно, и в нем разгорелся