Красавица и босс мафии - Лола Беллучи

рот ищет мой, как будто мои слова нарушили сдерживание зверя, которого Витторио держит внутри. Его руки проникают мне под спину, и он перекатывается, я чувствую продвижение его члена, медленное, но твердое, и даже дискомфорт, который возникает при этом, не может заглушить желание, горящее в моих венах.

Давление нарастает, я чувствую, как он все глубже и глубже входит в меня, но мне нравится это ощущение. Витторио во мне, что еще может не нравиться? Я задыхаюсь от его языка во рту, ощущая его движения против моего собственного языка, как будто они снова совершаются в моей киске, а затем он останавливается.

Я открываю глаза, ища его взгляд. Не отрывая своего рта от моего, Дон смотрит на меня с еще большей силой, чем когда-либо, и одним махом подает свои бедра вперед. Боль ослепляет меня и заставляет закричать во все горло. По моим щекам скатываются новые слезы, на этот раз совсем по другой причине, чем предыдущие.

Витторио облизывает наши губы, его тело снова становится абсолютно неподвижным. Его сосредоточенное лицо не скрывает усилий, которые он прилагает, и я глотаю огромное количество воздуха, пытаясь прогнать боль. Этот момент длится неизвестно сколько, пока Дон снова не начинает двигаться. Он начинает медленно, и я понимаю, что его член определенно еще не до конца вошел в меня.

Каждое его движение вызывает томительное жжение внутри меня, но прикосновение его рук, скользящих по моей коже, сжимающих мои груди, и его рот, облизывающий мои губы, сосущий мою шею, сосущий мое горло и поклоняющийся моим соскам, отвлекают меня настолько, что боль перестает быть проблемой, и мне начинает это нравиться.

Это другой вид удовольствия.

Не такой, как когда он теребил мой клитор или когда, казалось, питался моей киской, но все равно, секунда за секундой, он крадет у меня сознание точно так же, как и в прошлые разы, и в какой-то момент, кажется, даже сильнее, чем раньше.

Движения Витторио медленны, я чувствую его каждой своей частью, трусь о его стенки при каждом входе и выходе. Я чувствую его дыхание на своем лице и слышу гортанные звуки, которые он издает. Меня полностью окутывает этот момент, наш пот, запах наших тел, осознание всего, что произошло с тех пор, как мы вошли в комнату. Мой разум просто немеет, и я не слышу ничего, кроме собственного сердцебиения. Мой рот открыт, я кричу, но и этого не слышу.

Я впиваюсь ногтями в спину Витторио и тяну их вниз, его медленные, долгие движения сводят меня с ума, пока наслаждение, как и боль, не ослепляет меня. Хотя мои глаза остаются открытыми, я не вижу ничего, кроме отчаянной потребности отпустить себя. Я стону, снова и снова, пока мое тело не подчиняется, и я не освобождаюсь. С истошным криком, ногами и руками цепляюсь за Витторио так, словно от этого зависит моя жизнь и нет никакой возможности поступить иначе. Я теряюсь в мире всего и ничего, на секунды, минуты или, возможно, часы. Я даже не чувствую, как Витторио полностью покидает меня.

Только рев, вырывающийся из его горла, спасает меня и заставляет открыть глаза, чтобы увидеть образ, который вытатуирован на моей душе, не давая мне шанса предотвратить его появление: Витторио, потный, с влажными волосами, свисающими вперед, его рука, держит его собственный член, окрашенный в красный цвет, а другая раздвигает губы моей киски. Он выстреливает густой струей, и я чувствую тепло его спермы, стекающей между ног, прежде чем он продолжает кончать на меня, как и обещал.

Витторио кончает мне на бедра, на живот и на грудь, ни на секунду не отрывая взгляда от моих глаз, прежде чем прильнуть своим телом к моему, полностью вымазав нас обоих и напав на мой рот.

Чувство беспрецедентной свободы разливается по всем фибрам моего существа: я свободна.

Я чувствую себя полностью и безвозвратно свободной!

* * *

Я не открываю глаза, страх, что все это было лишь одним из моих снов, заставляет меня оставаться с закрытыми веками, хотя все вокруг, от моей собственной наготы до запаха, въевшегося в мою кожу, дает понять, еще в темноте, что сцены, непрерывно воспроизводимые в моем сознании, произошли на самом деле.

У меня был секс с Витторио. Я лежу в его постели, не имея смелости осмотреть его комнату средь бела дня. У меня был секс с доном Ла Санта, и, если бы не горячая боль между ног, я была бы готова сделать это снова.

— Постарайся не краснеть, когда хочешь притвориться спящей. — Предупреждение заставляет меня поднять веки.

Витторио сидит на краю кровати, его тело уже полностью закрыто его обычным нарядом, темным костюмом-тройкой, и я чувствую неизбежное разочарование в животе. Я хотела снова увидеть его обнаженным. Воспоминание о татуировках, которые теперь скрыты одеждой, заставляет меня прикусить губу.

Я не смогла разглядеть те, что у него на спине, их так много. Как бы мне хотелось рассмотреть каждую из них, открыть их, поцеловать. Витторио протягивает руку, упирается в мой подбородок и оттягивает мою нижнюю губу, зажатую между зубами.

Его жесткий взгляд уходит с моего лица вместе с пальцами. Нежные прикосновения обводят мой подбородок, сглаживают горло, затем одну из ключиц и продолжают свои исследования, пока не просачиваются на простыню и не касаются моего соска. Я вздыхаю, сглатывая стон.

Дон качает головой из стороны в сторону, отрицая какую-то мысль, пришедшую ему в голову.

— Доброе утро.

— Доброе утро, — тихо говорю я, и между нами воцаряется тяжелая тишина. — Я не знаю, как себя вести сейчас, — признаюсь я, потому что, хотя я готова прыгнуть на Витторио и сорвать с него одежду, я не знаю, что делают люди после первого секса. Если бы можно было уйти, возможно, выяснить это было бы проще.

— Теперь, когда ты меня соблазнила? — Он приподнимает бровь, решив, что сейчас самое подходящее время не надевать свою обычную бесстрастную маску, и я расширяю глаза.

Я открываю рот, а затем закрываю его. Проходит несколько секунд, прежде чем я понимаю, что он смеется надо мной, и я сужаю глаза. Витторио смеется низким и глубоким смехом, и этот звук отдается в моем теле.

Хм, может, я смогу не обращать внимания на боль, если он согласится снять с меня всю эту одежду…

— И что на это ответить я тоже не знаю. — Цокнула я языком.

— Веди себя нормально, Габриэлла. Поверь мне, это достаточно волнующе, — отвечает он, и слова, сказанные им прошлой