За золотым призраком - Владимир Иванович Буртовой

поправляя волосы, которые беспечный ветер набрасывал ей постоянно на лицо, мешая смотреть в море. – Вы не один раз спускались в акваланге, смотрели на море снизу, оно поразило вас своей необыкновенной красотой – я сама бы с удовольствием хоть раз проделала бы такое путешествие, да что-то меня пугает там, в глубине… А вам все это является в сновидениях. Лично мне тоже показалось, что дельфины как будто что-то хотели нам рассказать. Но, увы, это может произойти только в фантастических романах… да еще у вас, Вальтер, во сне!

– Я не такой романтик, как Вальтер, баронесса Марта, но и у меня иной раз возникает ощущение, что эти морене животные в своем подводном царстве занимают такое же верховенствующее положение, как человек на суше, – высказался Карл, поглядывая на волны, которые прокатывались мимо яхты, поднимая и опуская ее, словно случайно занесенное сюда ветром легкое перышко. – Наверно, поэтому они идут на контакт с людьми, а иной раз и помогают им в беде.

– Потерпите немного, если будет хорошая погода, у берегов острова Кинга сделаем суточную остановку, порезвитесь с этими умными рыбешками, – пересиливая беспокойство в душе от присутствия возможных доглядчиков, пообещал Отто. И указал глазами на «Викторию», к которой они приблизились уже кабельтов на пять, не дальше. – Оказывается, дети мои, это вторая яхта Кельтмана! Красивая, не правда ли? – Спросил и обнял Вальтера за плечи, легонько прижал к себе, словно стесняясь показать глубокое отцовское чувство сострадания к сыну, которого так жестоко обидел в этой нелегкой жизни!

Вальтер опытным взглядом оценил изящный корпус яхты, соразмерность парусов, снасти, прищелкнул пальцами и с восхищением выразил то, что подумал:

– Красавица! Она напоминает стремительную акулу! На такой яхте можно смело принимать участие в любой мировой регате и на любую дистанцию, в том числе и через океан! Немного удлинить мачту, метров до тридцати пяти, и она не уступит любой гоночной яхте макси класса! Братец Карл, почему бы и тебе не приобрести такую же? Если мечтаешь о славе мирового гонщика, то надо иметь собственную!

– Наша от нас не уйдет, Вальтер, – ответил Карл, с прищуром пристально всматриваясь в «Викторию». Он воспринял слова отца о том, что это вторая яхта Кельтмана гораздо чувствительнее, или, вернее сказать, гораздо серьезнее, потому как понял, что появление у них по курсу второй яхты этого господина может оказаться совсем не случайным явлением, а потому насторожился, словно в ожидании возможного неприятельского абордажа.

Между тем «Виктория» легла в дрейф, «Изабелла» довольно быстро поравнялась с ней, прошла в кабельтове вдоль светло-голубой яхты и, не меняя курса, все так же равномерно покачиваясь на боковой волне, которая по выходу из Мельбурнского порта стала положе и выше, начала уходить к темнеющему горизонту.

На «Виктории» зажгли ходовые огни – белый на клотике мачты, красный и зеленый на бортовых стойках против ходовой рубки. Яхту развернули форштевнем на юг, ветер наполнил паруса и погнал ее следом за «Изабеллой». Шли час, два, три, шли под яркими южными созвездиями, словно связанные невидимым прочнейшим канатом – между яхтами сохранялось расстояние в полмили. И разорвать эту связь, казалось, не было никакой возможности, разве что налетит ураган и разметает эти ничтожные пушинки по океанским просторам так далеко друг от друга, что берега не увидят, не то что соседа по путешествию…

Отправив молодых пассажиров ужинать, Отто оставил на вахте вторую смену: у руля встал немец Клаус, а у шкотовых лебедок русский механик Степан Чагрин и китаец Чжоу Чан.

– Клянусь священными водами Стикса, идем как под конвоем этого пройдохи Кельтмана! – процедил сквозь зубы Дункель, при ярком свете луны хорошо различая белые паруса и ходовые огни «Виктории». – Ей-ей, заложил бы в залог левый мизинец – зачем он мне вообще? – только бы узнать, кто на той яхте и какого черта увязался за нами? Ладно, если только до Тасмании проводят, а если и дальше? Придется потерпеть их ухаживание до Новой Зеландии, а там, простите, господа хорошие, никак невозможно гулять по морю вместе, каждому свой курс, нам по заданному маршруту, а вам на все четыре стороны, или хоть в преисподнюю, только не вместе! Что подсказывает тебе твой морской нюх, дружище Фридрих, кто нас сопровождает?

– Человек с порядочными намерениями не стал бы от нас таиться, а подошел бы на близкое расстояние и представился бы, попросил разрешения путешествовать вместе, если боится один. А эти… Ничего, рано или поздно узнаем этого «господина инкогнито», – стараясь выглядеть спокойным, ответил Кугель, лишь бы не настораживать своей нервозностью матросов экипажа. – Пришвартуемся где-нибудь рядышком, проведем разведку, не боем, а по-тихому, может, что и проклюнется из этого заколдованного яичка! Пойдем, Отто, перекусим на сон грядущий, а то, ей-ей, тоскливо в моем грузовом отсеке. Не переношу, когда сосет под сердцем, будто доктора мне туда три дюжины пиявок всунули!..

– Пожалуй, ты прав, Фридрих. Нам с тобой придется разделиться на две смены и быть за вахтенных командиров. Кто знает, какой инструктаж прошел боцман Майкл перед отправкой в плавание, и для чего увязалась за нами вторая яхта Кельтмана неизвестно с какой командой… А что, если надумали захватить нас врасплох и под пыткой узнать истинную цель поездки? Гансик мог наплести такие три короба, что у Кельтмана глаза полезли на лоб от жадности! Меня подозревал в пиратстве, а сам – и такое не исключено, дружище Фридрих! – занимается тайком от полиции этим рискованным, но прибыльным ремеслом. Иначе откуда у него капитал строить вон какую красавицу яхту по спецпроекту?

Фридрих, широко расставив ноги на зыбкой палубе, замер с вытаращенными глазами – попасть в руки пиратов? Такой вариант он, пожалуй, и не предполагал! – потом, словно спохватившись, лапнул себя по карману пиджака, где приятной тяжестью покоился семизарядный «вальтер», зло хмыкнул, с кормы поглядывая на спокойно сидящих у носового люка Степана и Чжоу – «Изабелла» шла ровным курсом и не было пока нужды в перекладке тяжелого горизонтального над палубой гика.

– Пусть только сунутся! – проворчал Кугель. – Ты прав, Отто, доверять мы можем только себе и твоим сыновьям!

Они спустились по левому, входному в трюм люку и, минуя кубрики моряков, прошли на камбуз, откуда соблазнительно пахло пока что непонятной едой…

«Черт возьми! – Отто Дункель со злостью потыкал подушку кулаком, укладываясь спать. – Теперь бы сюда мою испытанную субмарину да верный экипаж, с которым мне довелось столько пережить в годы войны! Нырнул бы под воду и до самого Оклендского архипелага никакой Кельтман с инспектором Паркером меня не увидел бы! Хотя