За золотым призраком - Владимир Иванович Буртовой

и пытался всячески скрыть это ото всех. – Неужели и на этот раз чутье не обманет его, и нас накрепко пришвартуют к этому причалу… только не канатами, а стальными наручниками! Бр-р, избави бог!»

– Кому нет там никаких плантаций, а нам с тобой, дружище Фридрих, непременно найдется! И мы там преотлично попасемся, набьем себе брюшко шелковистой травкой не хуже, чем альпийские овечки… Как только окончательно решится вопрос о независимости Южно-Африканского Союза, мы покончим со своим вынужденным смирением и покажем заносчивым англосаксам, кто настоящий хозяин в Намибии! На пост премьер-министра изберем Форстера – это будет достойный преемник фюрера в Южной Африке! Будь уверен, Форстер сумеет задушить красную заразу у себя, в Южно-Африканском Союзе, и у нас, в Намибии. А затем мы проникнем на север, в Родезию, в Анголу, доберемся и до несметных богатств Конго… Еще не все потеряно для Великой Германии. С африканскими колониями она быстро выйдет по промышленному потенциалу на первое место в мире… Только бы собрать нам здесь, на юге Африки, побольше верных наци, а не таких ублюдков, какие порой собираются в Свакопмунде, из бывших тыловиков и разжиревших крыс… Будем переманивать к себе кого по убеждениям, а кого и за приличные денежки…

– Смотри, Отто, какая красавица пошла на выход! – Фридрих, уловив маленькую паузу в страстном политическом монологе сенатора, тронул его за локоть. – Вот это яхта так яхта! Не хуже нашей «Изабеллы»! Эх, есть же счастливые люди на земле, а не то что мы, обреченные на пожизненную зависть к удачливым…

Дункель отвлекся от охвативших его мечтаний, повернул голову к акватории порта. От пирса с противоположной стороны порта, подняв на высокой мачте грот и почти такой же по размерам генуя, правым бакштагом шла красивая светло-голубая яхта, на правой скуле которой белыми буквами выведено «Виктория». Размерами как и «Изабелла», она легко скользила по воде, лавируя между большими судами, направляясь к выходу из Мельбурнского порта.

– Вот бы такую красавицу приобрести! – вторично не удержался от порыва снедаемой зависти Купель, невольно выказав затаенную мечту. – Катал бы и я туристов, как Кельтман, по морям и океанам да денежки брал бы с них приличные! Только я не сидел бы на берегу, как этот газетчик, я бы и сам неотлучно был бы на палубе своей белокрылой мечты…

– Клянусь священными водами Стикса, будет у тебя, дружище Фридрих, такая яхта! – неожиданно твердым голосом, словно клятву роковую на Священном Писании, произнес Отто Дункель и даже губы поджал, будто это стоило ему невероятных душевных усилий. – И мы покатаемся еще на ней в свое удовольствие! Я уверен, что мы оба родились под одной счастливой звездой, и она нам еще посветит с небес!

Фридрих, пораженный, замер, напоминая собой огромную бабочку, пришпиленную к фанере безжалостной булавкой. Отто, не вдаваясь ни в какие пояснения, спокойно вышел из рубки, громко крикнул в сторону причала:

– Майкл, много еще осталось таскать? – И уже в который раз кинул беспокойный взгляд по направлению входных ворот, как если бы и в самом деле кого-то ждал к строго назначенному часу.

Как ни был огорошен только что услышанным обещанием Дункеля, Фридрих успел вторично перехватить озабоченный взгляд фрегаттен-капитана, еще больше уверовал в свою догадку: «Опасается появления знакомой машины Кельтмана, в руках которого будет в клочья порванный контракт на фрахтовку яхты… Скорее бы выйти в море!»

– Заканчиваем, господин сенатор! – почтительно ответил боцман, весьма польщенный тем, что будет катать по океану сенатора – пусть и не своего, австралийского, а из далекой Африки. Уж он-то, Майкл, не один раз побывал на здешних островах, знает, где присоветовать господам укромные местечки отдыха и злачные заведения с очаровательными смуглокожими красавицами, от одного вида которых земля под ногами начинает ходить ходуном, будто палуба яхты в приличный шторм! Если Господь послал пассажиров не очень прижимистых, то и он, Майкл, из этого плавания вернется с небольшим капиталом. В доме у него поселилась нужда постоянная, которая и в отпуск, как говорится, не уходит и в покое не оставляет ни на минуту…

– Десять ящиков с минеральной водой осталось! – с причала ответил улыбающийся Вальтер: рад, что будет пить не теплую воду из цистерны, а минеральную из бутылок. Упросил об этом отца, когда составляли список для закупки продовольствия.

– Отлично, мой мальчик! – Отто Дункель прикинул, что если все обойдется благополучно и полиция не примчится буквально на последних секундах, то через полчаса можно отдавать швартовые и выходить в море. – Боцман! На ужин от меня команде выдать по бутылочке доброго сухого вина! Бесплатно, понял?

– О-кей, сэр! – обрадовался боцман и хлопнул ладонью по голой спине сумрачного чернобородого русского. – Шевелись, Штефан, скоро конец авралу! Джим, не хватай сразу по три ящика! Уронишь – с твоего жалованья взыщут убыток! Веселей, морские бродяги. Наступит полный штиль, тогда и по стаканчику выпить можно, господин сенатор угощает команду!

* * *

Никто, разумеется, кроме Отто Дункеля, не обратил внимания на такси – мало ли их снуют туда-сюда, подвозя и забирая шикарно одетых туристов и пассажиров. Но эта светло-бежевая машина, вдруг на довольно приличной скорости взвизгнув тормозами, встала рядом, так что все, кто был на «Изабелле» и у автофургона, разом оглянулись – не наехал ли водитель на зазевавшегося пешехода? Молодой таксист проворно вылез, открыл левую дверцу, и на бетонный причал сошло «голубое божество» с ярко-золотистыми волосами, распущенными по плечам и на полуобнаженную загорелую спину…

Горилла Майкл так и замер у трапа, Полифем Джим, протянув руки вверх, к двери фургона, откуда Вальтер подавал ящики с бутылками, через левое плечо глянул на красавицу, легонько присвистнул. Механик Степан бежал по трапу с яхты на причал, увидел молоденькую женщину в голубом, резко остановился, тряхнул черным чубом, словно желая избавиться от летучего миража…

У Марты Бутанис был вид бесстрашной богини Афины, собравшейся не на приятную прогулку, а на новую Троянскую войну – решительность и непреклонность, вот что было на ее лице, вместо осторожности и робости перед неведомым океаном и опасностями, которые стерегут мореплавателей едва ли не на каждом шагу…

– О-о, баронесса Марта! Неужели это вы? – не менее других поразился Карл и провел влажной ладонью по ежику со лба на затылок, мимо автофургона шагнул навстречу Марте. – Как мило с вашей стороны, что вы пришли проводить нас в дорогу!

Вальтер при этом восклицании брата легко спрыгнул с машины, увидел, что таксист достает из багажника два довольно вместительных кожаных чемодана лимонного цвета, тут же оглянулся – на залитой солнцем корме