Вся правда о нас - Макс Фрай

— Давай руку, отведу тебя на Удивительную улицу, — предложил я.

Малдо нетерпеливо кивнул. Все сомнения и тревоги уже благополучно вылетели из его головы.

Мне бы так.

Рассказ Малдо стал последней каплей — в том смысле, что именно тогда я впервые ощутил, что у меня вот-вот взорвётся голова. Не то чтобы мне прежде не доводилось ничего не понимать. Если разобраться, это вообще моё нормальное состояние. Другое дело, что далеко не всегда удаётся не понимать так много всего сразу. И при этом не иметь возможности безотлагательно припасть к надёжному источнику знаний, который сразу же всё объяснит.

Ну или хоть что-нибудь.

С источниками знаний у меня на сей раз как-то не задалось. Джуффин и сам ни хрена не понимал. И, что гораздо хуже, даже не считал нужным делать вид, будто понимает. А совершенно незаменимый в подобных обстоятельствах сэр Шурф, надо думать, продолжал гладить брюки трусцой, ну или чем таким кошмарным он там у себя нынче занимается.

Но я, конечно, всё равно отправил ему зов. Я очень настойчивый.

И, чтобы не оставить ему шанса послать меня подальше, сразу заявил: «Ещё немного, и у меня взорвётся голова!»

«Сожалею, но расписание текущих дел вряд ли позволит мне присутствовать при этом печальном событии», — ответил мой друг.

«Зато ты можешь его предотвратить».

«Каким образом?»

«Для начала просто меня выслушать. А потом сказать что-нибудь умное. Ну или не сказать. Как пойдёт. Мне очень надо».

«Прости, Макс. Но я действительно занят».

Он исчез из моего сознания прежде, чем я успел взвыть, что так нечестно. Потому что правда же нечестно. И кстати совершенно на него не похоже. До сих пор хотя бы несколько минут в день для меня находились в любых обстоятельствах. При том, что в большинстве случаев я вовсе не взывал о помощи, а просто хотел выпить с ним камры. И волшебное заклинание «мне очень надо» в ход не пускал.

— Что за ерунда творится, — сердито сказал я вслух.

И отправился в «Свет Саллари». По крайней мере, там меня ждали котлеты. В смысле, урдерские тумты из не-козы. И, кстати, необходимость расплатиться за них с хозяйкой, пока она и вся остальная компания не исчезли вслед за главой семейства, не оставив следов. Я уже чего угодно был готов от них ожидать.

Впрочем, исчезнувший глава семейства за время моего отсутствия успел благополучно вернуться домой. Как мимо нас с Малдо, вышагивающих туда-сюда по Сияющей улице, проскочил — отдельная загадка; но ладно. Магистры с ним.

Теперь Дигоран Ари Турбон сидел, как ни в чём не бывало, за большим столом, наворачивал возлюбленные мои тумты, гладил прильнувшую к нему птицу, улыбался всем подряд, безмятежно зеленея щеками — был, надо понимать, счастлив. Живут же люди.

Я сел рядом с Ди. Не из-за стоявшего поблизости блюда, как можно подумать. А ради возможности задать ему мучивший меня с утра вопрос. И пусть выкручивается. А я посмотрю. И послушаю. Правды не узнаю, так хоть развлекусь.

На самом деле, я не то чтобы хороший следователь. Подозреваю, хуже вообще не придумаешь. Я совсем не хитрый. Тем более, не коварный. И чересчур прямолинейный. И слишком рассеянный, чтобы постоянно держать в голове все детали, до которых следует докопаться. И, в довершение всех бед, невольно сопереживаю всякому, с кем говорю. Играю на его стороне, забыв, что у меня имеются свои интересы. Вопиющий непрофессионализм.

Но всё это, конечно, совершенно не означает, будто я не могу задушевно поболтать со своим соседом Дигораном Ари Турбоном. И спросить его: какого чёрта, Ди?

Ну правда же, какого чёрта.

Но так я вопрос ставить не стал. Вместо этого приветливо улыбнулся, цапнул с блюда остывшую уже котлету, сказал:

— Здорово, что вы дома. А то сэр Кофа сказал, будто вы исчезли прямо у него на глазах, я даже беспокоиться начал — а вдруг и правда? Рад, что обошлось.

— А разве я?.. — начал было Ди. Но тут же смущённо потупился и согласился: — Да, наверное он прав. Со мной такое бывает.

— Что бывает?

— Исчезаю я иногда, — вздохнул Ди. — Особенно если задумаюсь. То есть, это со стороны так выглядит — как будто исчезаю. А сам я при этом ничего особенного не чувствую: иду, думаю о чём-то своём. А потом обычно удивляюсь, как это так далеко забрёл, и сам не заметил. И дороги не помню — в смысле, как шёл.

— Это как? — изумился я.

— Не знаю, — простодушно ответил Ди. — Я же не нарочно это делаю. Само так получается.

Прелестно. Что тут скажешь.

— У нас в Урдере такое порой случается, — вставила леди Лари. — Даже в правилах хорошего тона есть указания на этот счёт: если ваш спутник внезапно исчез во время прогулки, обижаться на него не следует; спросить при следующей встрече, куда он подевался, вполне допустимо, но настаивать на ответе не стоит.

Ничего себе правила хорошего тона. «Если ваш спутник внезапно исчез…» Воистину, этот Урдер — страна чудес. А мы живём тут как дураки и ни хрена не знаем.

— Я тоже иногда исчезаю, — вставил Иш. — Не так часто, как Ди, но порой бывает. Хорошо, что вы об этом заговорили! А то я даже не знаю, как лучше: заранее предупреждать новых знакомых, что такое иногда случается, или достаточно будет извиниться потом?

— Лучше заранее, — посоветовал я. — Подобная неожиданность может серьёзно нарушить планы, а это мало кому нравится.

— Мне бы точно не понравилось, — подала голос Базилио. — Я бы потом ещё долго беспокоилась, что как-нибудь не так себя повела, если уж человеку пришлось исчезнуть, лишь бы со мной рядом не идти.

Бедный ребёнок. Всё-таки родиться чудовищем — тяжёлое испытание. И аукаться будет ещё очень долго. Честно говоря, я бы предпочёл услышать, что она время от времени хочет откусить кому-нибудь голову — в конце концов, эта проблема знакома любому из нас и решается хорошим питанием и элементарной самодисциплиной. А вот постоянное опасение кому-нибудь не понравиться — только разговорами. Целыми столетиями задушевных разговоров, и это ещё самый оптимистический прогноз.

— Ты не можешь повести себя «не так», — сказал ей Иш. — Кто угодно, только не ты!

Такой молодец. И все остальные тут же согласно закивали, а леди Лари добавила:

— Ты же чудо расчудесное, светлая головушка! Не знаю, как здесь, а нас в Урдере таких умничек, как ты единогласно выбирают в Большой Урдерский Совет.

Базилио просияла. Всё-таки даже от уменьшительно-ласкательных суффиксов бывает польза. Ещё немного, и я с ними смирюсь.

От смирения перед уменьшительно-ласкательными суффиксами меня спас Джуффин. Видимо сердцем почуял беду и решил вмешаться. Прислал зов и сказал: