Вся правда о нас - Макс Фрай

— Для меня это уж точно не открытие, — усмехнулся я. — И так ясно, что я ни хрена ни о чём не знаю… Слушай, а вообще может такое быть, что они там, в Урдере, умеют ходить Тёмным путём? Хотя бы теоретически?

— Теоретически, может быть всё что угодно. Но вообще, когда человек уходит Тёмным путём, он оставляет след, — напомнил Джуффин. И, подумав, добавил: — Впрочем, они вполне могли изобрести какой-нибудь собственный способ, отличный от нашего. Кто их разберёт.

Мы помолчали.

— Ты сейчас тоже думаешь о куманском убийце с красным лицом? — наконец сказал я.

Джуффин только бровь приподнял. Дескать, а о ком ещё я могу думать, если даже ты наконец-то догадался.

Ох.

— Не будешь возражать, если я заберу из Нумбаны Нумминориха? — спросил я. — Хотя бы на пару часов. Надеюсь, запах у Ди всё-таки есть. И тогда мы сразу узнаем, где он гуляет. Не факт, что от этого нам станет легче, но вдруг?

— Забирай на здоровье. Только не сегодня. Он только что прислал мне зов, говорит, палатка пророка с утра появилась на ярмарке, а у него там уже изрядная компания собралась. Какие-то подруги его жены, парочка Кофиных протеже и, будешь смеяться, наш с тобой общий приятель, старина Мохи Фаа[26], внезапно заинтересовавшийся смыслом жизни настолько, что даже счёл возможным на несколько дней закрыть трактир ради поездки в Нумбану. Так что пусть сегодня Нумминорих занимается гостями. А завтра он, скорее всего, будет совершенно свободен; по крайней мере, до сих пор Хонна по два дня кряду без перерыва вроде не пророчествовал.

— А кстати с его целями тебе уже хоть что-то понятно?

Джуффин неопределённо пожал плечами.

— Что-то понятно, что-то нет. Все откровения, о которых я успел узнать, скорее на пользу, чем… Не смотри на меня так укоризненно, сэр Макс. Правда, которую узнала о себе Меламори, тоже только на пользу. Я сам давным-давно собирался сказать ей примерно то же самое, да всё ждал подходящего момента, чтобы мои слова упали на подготовленную почву. Но так и не дождался. А Хонне, в отличие от меня, плевать на подходящие моменты. Если уж зашёл в шатёр пророка — получай информацию. А что ты с ней сделаешь и как будешь жить дальше, это уже твоя забота.

— Я, кстати, не укоризненно смотрел, а скорбно. И думал совсем о другом. Прикидывал, насколько уместно будет выспрашивать у тебя, кому какую правду выдали.

— И что решил?

— Что всё-таки не очень. Захотят — сами расскажут. Права на личную тайну никто, к сожалению, не отменял.

— Где бы мы все были, если бы я тоже так думал! — ухмыльнулся Джуффин.

— Тебе их признания для дела нужны. А мне просто любопытно. Ну хоть Мелифаро сам всё растрепал, уже облегчение… А здорово с его родителями получилось, правда?

— Да, я очень рад за Мангу. Он себя этим обетом домоседства без вины в тюрьме запер. И совершенно напрасно. Я, кстати, тоже говорил ему, что соблюдать обеты, данные с перепугу, особого смысла не имеет, но безрезультатно. Манга меня выслушал, вежливо покивал, и всё осталось по-прежнему. Хонна молодец, что прикинулся пророком. Прекрасный статус. И на убеждение силы тратить не приходится, и даже мало-мальски внятная аргументация не нужна. Сказал, что в голову взбрело, и сиди себе с важным видом, пока потрясённый клиент отползает менять свою жизнь. Или хотя бы гардероб.

Мы помолчали. Не знаю, о чём думал Джуффин, а я прикидывал, что за правду услышали о себе Кенлех и Кекки. Судя по их настроению, это была чрезвычайно приятная правда. И уж точно не обязывающая немедленно бросить всё и бежать на край света, путаясь в рваных полах собственной судьбы.

Ну и то хлеб.

— Ладно, — сказал я. — Пойду думать дальше. Ну или не думать. Главное — прочь от твоего стола с будущим отчётом. Я его боюсь. Раньше ты часто говорил, что однажды мне придётся научиться и этому. А мне бы ещё пожить.

— Это я тебя просто запугивал, — ухмыльнулся Джуффин. — Уже не помню, зачем. Но всё равно рад, что мне это удалось.

— А уж я-то как рад! В смысле, что ты просто запугивал. Но всё равно пойду отсюда, пока меня не настиг Ужас Магов[27].

— Ладно, проваливай, — великодушно согласился шеф. — Но особых планов на вечер не строй. По крайней мере, таких, от которых непросто отказаться.

— Что-то случилось? — встрепенулся я.

— Ну да, случилось. Причём ты сам периодически мне об этом рассказываешь.

— О чём?!

— Ну как же. Ди то, Ди это, и проклятие у него фамильное, и рожа всех цветов радуги, и родственники подозрительные, и врёт как дышит, и посреди улицы исчезает бесследно. Я что, по-твоему, похож на человека, готового бесконечно долго жить с вопросами, ответы на которые мне неизвестны?

— Вообще-то не очень, — невольно улыбнулся я. — Слушай, погоди, так ты хочешь сказать, что уже разгадал?..

— Да нет, конечно. Зато точно знаю, с чего начну. Вернее, мы начнём. И не надейся, что я дам тебе увильнуть.

— Ого!

— Ещё не «ого», сэр Макс. Никаким «ого» пока даже не пахнет. Но надеюсь, оно у нас впереди.

Только оказавшись на улице, я задумался о том, как жить дальше. Ясно, что в идеале — долго и счастливо. Но вот конкретно сейчас? Да так чтобы ещё и с пользой. И с удовольствием. И при этом быть готовым всё бросить в любой момент. Непростой вопрос!

Для подобных случаев у меня есть универсальный выход: отправить зов сэру Шурфу Лонли-Локли. Не факт, что у него найдётся свободная минута, зато если всё-таки найдётся, польза как-нибудь приложится сама. И удовольствие. Не говоря уже о том, что я его уже три дня не видел, а это форменный бардак.

Но на этот раз мне не повезло. Шурф сказал: «Прости, я занят», — да так сухо, что сомнений не оставалось, занят он действительно по самое горло. Причём чем-нибудь крайне тягостным и неприятным, вроде разглаживания стрелок на брюках или бега трусцой; впрочем, у каждого свой чёрный список дел, рождающих в сердце глухую ненависть к процессу бытия.

Нумминорих со своим волшебным носом, с которым я связывал столько надежд, волею начальства сидел до завтра в Нумбане. Меламори честно предупредила, что ей на глаза пока лучше не попадаться. Сэр Мелифаро любезно предложил составить ему компанию в походе по модным лавкам и, подозреваю, зловеще хохотал, получив от меня вежливый, но решительный отказ. Кофа выслушал мой краткий отчёт о следственном эксперименте Меламори и, конечно, совсем не обрадовался. Буркнул: «Ладно, будем думать дальше», — и был таков.

Зато Базилио всё ещё сидела у урдерцев и горячо советовала мне присоединиться; среди аргументов в пользу такого решения фигурировали Каддины певчие пирожки, обученные исполнять фрагменты оперных арий, новое лоохи леди Лари с движущимися узорами, хорошее настроение птицы Скрюух и присутствие нашего общего друга Малдо, который, конечно, уже собирается идти работать, но он всегда так говорит, а сам остаётся, никто уже и внимания не обращает на его угрозы.