Клинок ночи - Райан Кирк

подозреваю, что он не собирается победить нас с помощью других людей, которых приведет с собой. Он знает, что может убить нас только сам. Другие бойцы – это отвлекающий маневр, чтобы ему не пришлось сражаться с нами обоими одновременно. Он может быть или не быть сильнее каждого из нас по отдельности, но он не сильнее чем мы, атакующие вместе.

Рю кивнул. Он полагал, что причины не так уж важны. В памяти всплыли напутствия Шигеру о том, что не стоит слишком беспокоиться, как сложились обстоятельства или как будут развиваться события. Ни то ни другое предсказать невозможно, так что не стоит тратить время на переживания.

Они отправили Такако за хижину. Рю должен был отдать ей должное: она восприняла эту новость на удивление спокойно. Хижина была недостаточно большой, чтобы никто не смог проскользнуть к ней незамеченным, но в то же время оставляла ей возможность бежать, если понадобится. Они вдвоем стояли перед домиком, терпеливо ожидая.

Ждать пришлось недолго, и с самого начала стало ясно, что нападавшие не собирались вести поединок честно. Как только они оказались в зоне досягаемости, на них обрушился небольшой шквал стрел. Рю и Шигеру чувствовали их приближение и без труда уклонялись от летящих в них наконечников.

Затем бой начался всерьез. По мере того как приближающиеся противники становились все более заметными, Рю увидел, что у них такие же доспехи и знаки отличия, как у солдат, с которыми они сражались ранее. Это замечание пронеслось в его разуме как поток воды, пока он двигался, защищаясь от наседающих на него лошадей.

Воины были хорошо обучены, и их намерения – очевидны. Пятеро солдат, сопровождавших Орочи, направлялись к Рю, а Орочи – к Шигеру. Рю видел Орочи впервые, и одного его вида было достаточно, чтобы юноша на мгновение потерял самообладание. Он никогда не видел никого столь устрашающего. Мужчина был огромным и мускулистым. Он бросил на него лишь взгляд, но его хватило, чтобы сердце Рю опустилось к желудку, который завязался в узлы.

Солдаты не были заинтересованы в поединках один на один. Они пригнулись к спинам лошадей и бросились на Рю. Его сковал страх – Рю никогда не приходилось сражаться с людьми на лошадях. Шигеру обучал его, и он был знаком с теорией, но теория – это не реальный бой.

Оставались считаные мгновения до того, как всадники настигнут его, но на помощь пришли тренировки. Разум Рю очистился, он раскрыл свой дар и выхватил меч. Когда он встал в стойку, то его охватило ощущение, которого он никогда раньше не испытывал. Казалось, все в его сознании встало на свои места. Он видел удары противников и свои реакции и плавно перешел к бою.

Это ощущение было мощным наркотиком. Чувство контроля проникало в него, и хотя Рю не чувствовал себя непобедимым, он знал, что сможет одолеть своих противников. Он знал, что сейчас последуют удары и будут неглубокие раны – но они помогут ему сохранить свою защиту. Он не почувствовал, как лезвие вонзилось в его кожу, – Рю продолжал продвигаться вперед, все время уворачивался, наносил удары и блокировал чужие.

Когда он в последний раз замахнулся, то словно вынырнул из потока. Вернувшись в реальность, он первым делом обнаружил, что Орочи и Шигеру не начали свой бой. Он немного отошел от них и был теперь в двадцати шагах от мастера. Орочи и Шигеру наблюдали за ним, сохраняя между собой безопасное расстояние в три шага. Оба словно не решались начать бой, и Рю не знал почему.

Прежде чем он успел это понять, Орочи и Шигеру повернулись друг к другу и поклонились. Рю нахмурился. После своего боя он не ожидал увидеть настоящий поединок между этими двумя. Он дернул клинком, смахнув с него свежую кровь, и раздумывал, стоит ли отправиться к месту сражения Орочи и Шигеру. Страх и любопытство сковывали его. Но Шигеру нужна была помощь. Рю считал, что тот не сможет победить Орочи – не в одиночку.

Рю попытался достичь того же состояния, того же чувства мира и спокойствия, которое было у него, когда он сражался с пятью солдатами. Он ощущал его так близко, но чем больше он старался ухватиться за него, тем скорее оно ускользало.

Рю разрывался, не в силах решить, помогать ему Шигеру или нет. Он отчаянно хотел это сделать, но ему было так страшно. У него не было времени на раздумья. Он никогда не уклонялся от клинка Шигеру или клинков противников, с которыми ему довелось сражаться. В предыдущих боях он был уверен в себе, и эта уверенность придавала ему сил. В случае с Орочи он не знал ничего наверняка.

Раздираемый страхом, Рю не мог пошевелиться – даже тогда, когда почувствовал, что их поединок вот-вот начнется. Он не мог сказать, что произойдет. Он знал, что Шигеру вот-вот нанесет удар, он чувствовал это по напряжению в его мышцах и по тому, как неуловимо изменилась его стойка.

Рю ничего не знал об Орочи. Он не мог сказать, собирался ли тот наносить удар или защищаться. Он казался пустым. Рю не мог понять, изменилось ли в нем что-то. Его поза была нейтральной и расслабленной, в то время как его манера держаться могла означать что угодно. Он попытался прочесть Орочи с помощью своего дара, но не смог получить никакой информации.

Сомнения улетучились, как только противники пришли в движение. Рю никогда прежде не видел битвы между двумя Клинками Ночи. На свои поединки с Шигеру он не мог посмотреть со стороны. Они оба двигались с невероятной скоростью, но в первую очередь внимание Рю привлекло то, что Шигеру двигался так же быстро, как и раньше. На мгновение юноша почувствовал гордость за то, что мастер тренировался с ним в полную силу.

Но Орочи был быстрее. Сначала это не было заметно. Разница – не больше волоса, но этого было достаточно. В конце концов Орочи сделал бы выпад, который Шигеру не сможет отразить. Это осознание заставило Рю сделать шаг вперед, но он замешкался, не в силах двигаться дальше. Его сердце и разум кричали ему, что нужно бежать, спасать человека, который был его отцом, но где-то глубоко внутри он знал, знал так же точно, как то, что завтра взойдет солнце, что вступать в этот бой неправильно. Словами это было не описать, но Рю чувствовал, как его душа восстает против этого поступка, удалить.

Все случилось так быстро, что Рю едва мог