Отец моего врага - Сандра Бушар

все потому, что телефон нагревался от сообщений и звонков. Ничего особенного, словно Прохор Германович не давал мне о себе забыть. В конечном счете место для цветов закончилось, терпение внутри меня тоже.

— ВСЕ! — не выдержала я, вскакивая на ноги. Быстро вытянув сим-карту из телефона, поспешно смыла ту в унитаз. — Собирайся, Марин.

— Куда? — ничего не понимающая подруга сонно потянулась на постели, устало обведя взглядом «клумбу», в которую превратилась наша комната. — Лично я планирую отоспаться перед Новым Годом, чтобы потом сутки спокойно не спать.

— На том свете поспишь, — подмигнув девушке, я кинула той на грудь маленький зеленый листик. Та даже не думала смотреть, застонав в голос и прикрыв лицо рукой, негласно моля: «Дай поспать!» Но меня было не остановить:

— Сразу после праздника начинается курс по мейкапу в одном из самых крутых салонов столицы! Между прочим, буквально на главной площади! И знаешь, что самое главное?

Возбужденно потопав ногой, я ждала воодушевления подруги, а та лишь горестно выдохнула:

— Удиви меня, зайчик…

— Цена снижена вполовину! Надо срочно идти! — воскликнула я, разводя руками.

Марина с интересом присела, выпрямила спину и даже волосы рыжие в хвостик затянула. Внимательно изучив буклет, так недоуменно повела бровью:

— Солнце… Даже если сумму в половину сократить — это очень дорого. Уверена, что оно того стоит?!

Без каких-либо колебаний и сомнений я ответственно кивнула:

— Уверена!

На самом деле макияж не был мечтой всей моей жизни, какими бы хорошими ни казались эти разрекламированные курсы. Я просто вдруг поняла, что все время экономила, откладывала деньги, собираясь жить когда-то потом. И с момента расставания с Королевым меня вдруг осенило — потом может не быть.

Тем более сидеть без дела было крайне тяжело. А отложенные на черный день деньги так и просились в бой!

— Ну, значит… — Марина улыбнулась мне в ответ и радостно хлопнула в ладоши. — Идем!

Почему-то мне казалось, что подруге не меньше, чем мне требовалась моральная перезагрузка. Мы обе ходили с ней без настроения, каждый себе на уме. Каждый играл роль до ужаса счастливого человека… Я не лезла в душу дорогого мне человека, даря ей свою любовь и заботу. Марина делала то же самое, за что я была ей безмерно благодарна.

Уже через пару часов мы вышли на улицу, направляясь к метро. Требовалось подать заявку на участие лично, свободных мест оставалось всего ничего.

— Вот это дубарь, — перетаптываясь с ноги на ногу, цокотала зубами девушка в своей безумно красивой, но все же недостаточно теплой шубе. — Еще и толкучка такая на улице…

Снег стоял вокруг непроглядной пеленой, дул сильный ветер. Гололед тут же припорашивал лед, каждый первый человек падал с хрустом и криками. Поэтому по аллейке все шли медленно и осторожно, создавая самые настоящие пробки!

— Милая моя, — застонала девушка, — у меня уже ноги околели! Скажи мне, нам точно нужны эти курсы?

— Точно! — я и сама начала замерзать в теплом модном пуховике почти в пол, все чаще посещали мысли вернуться обратно.

Рядом с нами на проезжей части резко затормозила машина, засвистели шины. Закутанная в шерстяной шарф с шапкой в три слоя, я даже не стала голову поворачивать, кратко резюмировав:

— Авария, что ли?

Легко одетая Марина внимательно оценила обстановку и ахнула от удивления, тыкая пальцем мне за спину:

 — Смотри, смотри! Олечка, это наше спасение!

— Авария, Никифорова, — голос ректора меня в шок ввел. Несмотря на холод, на спине пот выступил. — Это в такой холод по улицам шастать!

— Так и не ходите! — фыркнула я раздраженно, хотя сердце внутри вырывалось наружу. Мы не виделись всего четыре дня, а я уже сгорала от нетерпения снова услышать запах мужчины, коснуться его теплой кожи, зарыться ладонями в густые волосы…

— Брось ты! — пнула меня локтем в бок довольная до умопомрачения Оля. От счастья ее нос даже перестал быть белым и немного подрумянился.

— Садитесь, — все тем же бархатно манящим тембром доводил меня до умопомрачения мужчина, — подвезу.

— Вам в другую сторону, — не унималась я. Боялась, что повернусь и просто расплачусь от радости! Не сдержусь, буду выглядеть, как пубертатный подросток.

— Эй! — взорвалась Марина, уже сверля меня откровенно недовольными глазами.

— А вам куда? — переспросил ректор, а я даже отвечать не планировала. Знала, что выкрутиться!

— В центр, прямо на площадь! — подруга на месте оживленно запрыгала.

— И мне туда, представляете?! Вот это совпадение! — совсем неестественно ахнул этот ужасный актер. — Так что не выделывайтесь.

Я и с места не двинулась, и тогда пошла тяжелая артиллерия. Проникновенными голосом он зашептал на ухо:

— Оль, ну в самом деле… У твоей подруги уже пальцы посинели… Не знаю, зачем она выперлась в минус двадцать в прозрачных колготках, но есть огромная вероятность встретить праздник в государственном учреждении.

Оценив Марину, я недовольно покачала головой. Придушить ее хотелось! Нарядилась она, а отдуваться мне.

— Ладно, — застонала я, сдаваясь. — Только мы вам за проезд заплатим.

Марина застонала в голос, побежав к авто, будто и не было в этом ничего странного. Ну подвозит нас ректор вуза в центр города. С кем не бывало, правда? Типичный вторник! А между прочим, вокруг одни студенты!

Я повернулась в тот момент, когда Прохор Германович дверь открывал переднюю, оценила его профиль, и дух перехватило. В жизни он был намного красивее, чем на том фото, что я рассматривала каждый вечер перед сном. Молодой, подтянутый, поджарый. Его глаза весело блестели, а черный плащ так чертовски шел!

— Поторопитесь, — заставил меня вернуться в реальность мужчина.

Марина залезла на заднее сидение и, когда я попыталась открыть дверь, — демонстративно ее заблокировала. Это была маленькая месть, что я так