Девочка в реакторе - Анастасия Котова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потом свободно выдохнула.
“Показалось”
Марина поплотнее закуталась в накидку.
“Не верю я этой обстановке. С виду все спокойно, будто ничего не случилось, а если заглянуть в саму суть, то тут такие ужасы творятся… даже обычному человеку не поздоровится…”
Неподалеку раздались крики и чьи-то голоса.
“Это меня ищут! Они, видимо, вовремя спохватились!”
Марина невольно завизжала, когда путь ей преградил огромный дядька в темном защитном костюме и с противогазом на голове, свалившийся с крыши ближайшего заброшенного домика.
Девушка невольно отступила, увидев перед своим носом увесистый каменный баек.
Земля под ногами содрогнулась. Дядька в очередной раз замахнулся, чтобы произвести еще один удар.
Кувалда с пронзительным свистом рассекала воздух.
Незнакомец вконец рассвирепел, заметив поколебимость своей жертвы, и треснул огромным молотом по сухой почве еще раз.
“Я как-то видела в одной из палаток автоматы. Мне придется прихватить один из них, чтобы выжить. Иначе я и месяца здесь не протяну”
И – о, чудо! – на земле лежал брошенный кем-то АК-47.
Марине не составило никакого труда перетянуть затвор, и, направив прицел в сторону врага, выпустить автоматную очередь. Пули пробили плотную ткань, оставив дырки, из которых полилась темноватая бордовая кровь. Девушка, опустив оружие, с удивлением наблюдала, как поверженный бугай с молотом, пытаясь прикрыть полученные раны, сначала с протяжным стоном упал на правое колено, а потом и вовсе потерял сознание.
Марина перебросила автомат через плечо и направилась в сторону тропинки, заманчиво выглядывающей из-за кустов.
– Ты где была? Мы тебя везде обыскались! – когда фигурка девушки показалась из-за густой, едва проходимой, чащи, парни с облегчением перекрестились. – Никуда этих баб отпускать нельзя! Мы уж думали, тебя зверье утащило!
– Не дождетесь. – Марина поправила съезжающий с плеча автомат.
– А ты где, дорогуша, автомат-то взяла? Ты что, забыла, что здесь оружием нельзя пользоваться?
– Нельзя. Но моей жизни вечно что-то угрожает, и мне приходится отбиваться.
– От кого? От радиации?
– Да лучше б это была радиация.
– Здесь кругом полно голодного зверья!
– Сомневаюсь, что звери способны ходить с кувалдами.
– Послушай, здесь все равно нельзя ходить с оружием!
– Мне наплевать.
– Тебя отправят домой!
– Пускай отправляют. Я хоть живая останусь.
Один из парней направился к девушке, чтобы сорвать с ее плеча ремешок с автоматом, но та быстро наставила на него дуло, готовясь выстрелить.
– Отдай автомат! Не дури!
– А я и не дурю! Вы что, дальше своего носа не видите? В Чернобыле творится полная жуть, а вы ходите, как дураки, ничего не замечаете!
– Я все доложу главнокомандующему.
– Докладывай, стукач!
Марина усмехнулась, заметив изменившиеся лица приятелей. Залезла на броник, сняла автомат с плеча и положила его себе на колени, отвернувшись с деланным лицом от укоризненных взглядов.
– Мирный нас за это по головке не погладит…
Девушка позволила себе еще одну усмешку:
– Ему сейчас не до вас.
На третий день сил на поддержание положенного по уставу “молодцеватого вида” уже не хватало. Поднялась температура, лейтенанта лихорадило, и он перестал из себя что-то изображать, сконцентрировавшись вокруг одной, главной, основной, основополагающей, цели:
НЕ ОБОСРАТЬСЯ!
Марина наградила приятеля, забившегося вглубь броника, насмешливым взглядом. Они подъехали к пруду-охладителю, который находился на территории станции, чтобы разведать радиационную обстановку.
Девушка, прихватив оружие и надев респиратор, выпрыгнула из машины, отправившись следом за парнями.
Небольшое искусственное озеро, созданное для охлаждения работающих на станции энергоблоков, поражало своей красотой и необыкновенным спокойствием.
На бережку росла бурная зелень.
Земля находилась на одном уровне с водой.
Плавное и одновременно усыпляющее течение нарушил брошенный мелкий камушек, который Марина подцепила носком сапога, чтобы с любопытством посмотреть на расходящиеся по воде круги.
Раздался едва слышный “бульк!”, а затем все снова стихло.
– Когда пруд заполняли, – один из парней достал зонд с прибором, – вода затопила карьер по добыче песка и Нагорцы[24]. По ту сторону, – он неопределенно махнул рукой, – осталась часть их кладбища. Здесь всегда много моллюсков, рыб, микроорганизмов всяких. Живут как видишь. Радиация не сильно их зацепила.
– Да, только вот на дне большое количество обломков, и их нужно каким-то образом достать. И радиоактивность здесь ой-ёй-ёй. Легасов вместе со своей компанией постоянно берут пробы воды, говорят, в ней много тепловыделяющих веществ и радиоактивной пыли. Так что, не соблазняйся красивым видом, здесь полно “подводных камней”.
– Я заметила, что Легасова тут не особо жалуют. Личная неприязнь?
– Девчонку видела?
– Темноволосую которую?
– А у нас есть другая?
– Может быть и есть. А причем здесь она-то?
– Да все при том! – повысил голос другой солдат. – Это маленькое исчадие ада дочь нашего дорогого академика Легасова!
– А ты что, со свечкой стоял? – усмехнулась Марина, сложив руки на груди.
– А разве это незаметно? Они же как две капли воды похожи друг на друга!
– А я похожа на Золушку. И что?
– С тобой бесполезно разговаривать…
– Мы закончили. Пойдемте.
В тот день Сергей впервые был допущен в чернобыльский штаб.
Показав часовому – обтерханному и апатичному “партизану”[25] – свой пропуск (прямоугольник из плотной бумаги с фамилией и инициалами, с пустой круглой печатью, внутри которой был написан только номер), он первым делом направился на поиски местного сортира.
Сортир в штабе, в здании бывшего чернобыльского райкома партии и райисполкома, обеспечивал интимность: кабинки были разгорожены, и даже створки спереди прикрывались.
Сергей уединился. А потом вышел из сортира счастливым (без тени преувеличения!) и понес данные в разведотдел, чувствуя себя могучим, легким и невесомым.
Хватило этого ощущения ровно на десять минут.
“В штабе же должен быть медпункт!”
И намного лучше, чем в лагере!
И активированный уголь там точно есть!
Медпункт представлял собой узковатую комнату с окном в торце. Цивильного вида молодой холеный
