Сад Рамы - Артур Кларк

– Этот недоумок твой друг? – спросил у Элли высокий мужчина.

– Бенджи мой брат, – через силу ответила Элли.

– Тогда убери его отсюда... он пристает к моей жене.

– Сэр, – Элли собралась с духом, – мой брат не хочет вам ничего плохого. Просто ему еще не приходилось видеть длинных светлых волос.

Лицо мужчины исказила рассерженная и недоумевающая гримаса.

– Что такое? – сказал он, обращаясь к жене. – Что это за парочка?.. Тупой и...

– А это не дети Уэйкфилдов? – послышался за спиной Элли приятный женский голос.

Расстроенная Элли обернулась. Миссис Мурильо стала между молодыми людьми и парой. Они с мужем вышли из-за прилавка немедленно, как только услышали громкие голоса.

– Да, мэм, – тихо произнесла Элли. – Это мы.

– Значит, вы и есть те самые дети, что прилетели из космоса? – спросил человек по имени Джейсон.

Элли поспешно вытолкала Бенджи наружу.

– Извините, – проговорила она, прежде чем уйти следом за Бенджи. – Мы не хотели ничего плохого.

– Уроды! – донеслось до слуха Элли, закрывавшей дверь.

Снова был утомительный день. Николь очень устала. Она стояла перед зеркалом и умывалась.

– Элли с Бенджи нарвались на какую-то неприятность в поселке и не хотят рассказывать мне, – донесся из спальни голос Ричарда.

Сегодня Николь провела тринадцать часов, помогая принимать пассажиров «Ниньи». Сколько бы ни приходилось трудиться ей, Кэндзи Ватанабэ и прочим, похоже, никто не был доволен и дел предстоящих всегда было больше, чем выполненных. Многие колонисты начинали возмущаться, едва Николь приступала к требованиям, которые МКА установило в отношении пропитания, жилищ и рабочих мест.

Она уже много дней недосыпала. Николь поглядела на мешки под глазами. «Но с этой группой следует закончить до прихода „Санта-Марии“, – сказала она себе. – С теми будет много сложнее».

Вытерев лицо полотенцем, Николь направилась в спальню. Одетый в пижаму Ричард сидел на кровати.

– Ну как прошел день? – спросила она.

– Неплохо... даже достаточно интересно. Люди-инженеры медленно, но верно приучаются обращаться с Эйнштейнами... Кстати, ты слыхала, что я сказал об Элли и Бенджи?

Николь вздохнула. По тону Ричарда она поняла, что это важно, и, невзирая на усталость, вышла из спальни и отправилась по коридору.

Элли уже спала, но Бенджи еще бодрствовал в комнате, отведенной им с Патриком. Николь села рядом с Бенджи и взяла его за руку.

– При-вет, мама.

– Дядя Ричард сказал мне, что вы с Элли ходили сегодня в поселок, обратилась Николь к старшему сыну.

Лицо юноши на мгновение исказилось от боли.

– Да, ма-ма, – ответил он.

– Элли сказала, что их узнали, а один из новых колонистов их обозвал, донесся голос Патрика с другой стороны комнаты.

– Это правда, дорогой? – спросила Николь, все еще поглаживая руку Бенджи.

Юноша ответил едва заметным движением головы и молча поглядел на мать.

– А что такое «недоумок», ма-ма? – вдруг спросил он с полными слез глазами.

Николь обняла Бенджи.

– Значит, тебя сегодня обозвали недоумком?

Бенджи кивнул.

– У этого слова нет конкретного значения, – объяснила Николь. Случается, что недоумком называют всякого, кто не нравится. – Она вновь погладила Бенджи. – Люди часто бездумно пользуются подобными словами. Тот, кто тебя так обозвал, был расстроен, сердился... может быть, на что-то свое, а досталось тебе... возможно, он не понял тебя. Ты ему чем-нибудь досадил?

– Нет, ма-ма. Я просто похвалил желтые волосы жен-щины.

За несколько минут Николь сумела узнать суть того, что произошло в магазинчике. И когда решила, что привела Бенджи в порядок, направилась через комнату пожелать Патрику доброй ночи.

– Ну а как твои дела? – спросила она. – Ничем не отличился?

– В основном ничем, – ответил Патрик. – Только один раз не повезло – в парке, – он попробовал улыбнуться. – Несколько мальчиков играли в баскетбол и пригласили меня... совсем ничего не получилось. Они так смеялись.

Николь долго и ласково обнимала сына. «Патрик силен, – сказала себе Николь уже в коридоре, направляясь обратно в спальню. – Но даже ему необходима поддержка. – Она глубоко вздохнула. Тем ли я занимаюсь? спросила она у себя самой в очередной раз, с того времени, как увлеклась делами колонии. – Я ощущаю ответственность за всех и каждого. Я хочу, чтобы Новый Эдем начался достойным образом... Но я нужна моим детям... Когда же я научусь правильно делить время между ними?»

Ричард еще не спал, когда Николь опустилась в постель возле него. Она передала своему мужу историю, приключившуюся с Бенджи.

– Увы, я не мог помочь ему. Бывают вещи, которые только мать...

Николь настолько устала, что начала засыпать, так и не дослушав Ричарда. Он твердо потрогал ее за руку.

– Николь, у нас есть еще одно дело, о котором следует поговорить. К несчастью, подождать оно не может... Утром у нас не будет времени на разговоры вдвоем.

Она повернулась на бок и вопросительно поглядела на Ричарда.

– Речь идет о Кэти. Мне в самом деле необходима твоя помощь... Завтра вечером одна из этих молодежных танцулек – «давайте познакомимся». Помнишь, мы решили на той неделе, что Кэти может пойти, но лишь в сопровождении Патрика и не задерживаясь допоздна... Ну а вчера вечером я видел, как она вертелась перед зеркалом в новом платье: коротком и весьма откровенном. Я сказал, что такое платье не для танцев. Она пришла в ярость. Утверждала, что я «шпионю за ней», а в вопросах моды проявляю абсолютное невежество.

– И что ты ответил?

– Я отругал ее. Она холодно поглядела на меня и ничего не сказала. А потом через несколько минут, не произнеся ни слова, вылетела из дома. Мы с детьми пообедали без нее... Кэти вернулась домой лишь за полчаса до тебя. От нее пахло табаком и пивом. Когда я попытался поговорить с ней, она огрызнулась – «не приставай ко мне», – отправилась к себе в комнату и захлопнула дверь.

«Этого-то я и боялась, – подумала Николь, молча лежа рядом с Ричардом. – Все предвещало это с самого детства. Кэти такая блестящая, но и эгоистичная и норовистая...»

– Я решил было сказать Кэти, что завтра она не пойдет на танцы, но потом понял, что она уже взрослая – по всем стандартам. В конце концов, на ее регистрационной карточке проставлено двадцать четыре. Мы не можем обращаться с ней, как с ребенком.

«Но эмоционально ей скорее всего лет четырнадцать, – подумала Николь, когда Ричард начал перечислять все неприятности, которые случились с Кэти, с тех пор как на Раме появились другие люди. – Ей бы только приключения да веселье».

Николь вспомнила, как провела с Кэти целый день в госпитале. Это было за неделю до того, как причалила «Нинья». Сложные медицинские инструменты просто заворожили Кэти, она расспрашивала о том, как все устроено. Однако, когда Николь предложила ей поработать в госпитале до тех пор, пока откроется университет, молодая женщина расхохоталась.