Стрелок - Михаил Михеев

Пули активно цвиркали над головой, и это было неприятно, но особой опасности пока не представляли. Ну не было здесь среди немцев призовых стрелков, и с такой дистанции, да еще снизу вверх, попасть в цель они могли только случайно. Другое дело, что когда огонь ведет такое количество народу, точность и статистика меняются местами, но винтовки, несмотря на дальнобойность, оружие не слишком скорострельное, и это тоже играло на руку Александру. Единственный же пулемет, начавший было работать из окна какого-то дома, снайпер заткнул одной короткой, злой очередью, моментально и навсегда.

Сколько так продолжалось, он не мог сказать – все же такой вот бой оказался у него первым, и счет времени Александр потерял моментально. Продолжающие вспыхивать и периодически взрывающиеся за спиной цистерны тоже не добавляли душевного равновесия, равно как и желания смотреть на часы. Просто не было времени на такую ерунду – надо было держать немцев, а в одиночку это оказалось ой как сложно. Однако когда на него по дороге неторопливо двинулся, лупя из пулемета в белый свет, как в копеечку, немецкий полугусеничный бронетранспортер, последняя лента была расстреляна как раз до половины. Хорошо еще, что немецкий пулеметчик, похоже, так и не разобрался толком, куда ему надо стрелять, и бил просто "в сторону" цели. А вот Александр как раз разобрался, и потому буквально со второй очереди заставил гробоподобную дуру не только прекратить огонь, но и вовсе отвернуть влево, съехать в канаву, толкнуться рылом в ее противоположную стену, да там и замереть, слабо чадя развороченным двигателем. Поднявшиеся было в атаку немцы, увидев, что случилось с боевой машиной, тут же снова залегли, но для Александра это было как сигнал – теперь за него взялись уже всерьез, и пора было делать ноги.

Не торопясь, без лишней суетливости, но и не мешкая, он расстрелял остаток ленты. Снова натянул на плечи брошенный немецкий китель. Пригибаясь, чтобы кто-нибудь сдуру не заметил его перемещения, диверсант пробежал к той самой пожарной лестнице. Со щелчком зацепил за верхнюю скобу карабин – и лихо съехал вниз. Альпинистом Александр никогда не был, ни обычным, ни промышленным, но, опять же, изучал основы – мало ли, от кого и как придется сваливать, в его работе могло случиться все, что угодно. Конечно, ночь и самый центр боя – это не площадка для тренировок, сердце вначале ухнуло куда-то вниз, к пяткам, а потом, напротив, подскочило к самому горлу, стремясь выпрыгнуть вместе с остатками ужина и тем несчастным шнапсом. Но в этот момент ноги уже коснулись земли – тело, подчиняясь инстинкту самосохранения, вновь работало самостоятельно, и лишних вопросов испуганному сознанию не задавало.

Снова щелчок – все, альпинистское снаряжение брошено, сэкономленные секунды надо использовать с толком. Александр, сжимая пистолет, бросился в сторону – и тут же, за углом, нарвался на двух фрицев. Автоматы, камуфляж… Все это мозг зафиксировал автоматически. Похоже, это были те самые умники, которые учинили погром в лагере, и шансов против них у киллера было немного.

Спасла его, скорее всего, немецкая форма, на миг сбившая немцев с толку. Все же испуганный до потери соображения, паникующий и бегущий куда-то без оглядки "зольдат" в такой ситуации – картина вполне уместная, обыденная и ожидаемая. Наверняка таких не один и не два, все же одно дело встретиться с врагом в бою, и совсем другое, когда тебя выдернули из постели, кругом неразбериха, противоречащие друг другу приказы, зарево пожаров, взрывы и стрельба. У необстрелянного человека, который давным-давно служит в относительно тихом и спокойном гарнизоне, вдали от фронта, подобное может вызвать настоящий шок. Конечно, большинство давно уже пришли в себя и ведут бой, но ведь есть и малодушные трусы, которые все еще паникуют. Что может чувствовать по отношению к такому вот слабаку великолепно обученный и не единожды рисковавший шкурой под вражескими пулями солдат спецподразделения? Пожалуй, только презрение, но вряд ли агрессию. Секундная заминка – а большего Александру и не требовалось. Дважды хлопнул ТТ, и киллер перешагнул через свежие трупы, не останавливаясь подхватив автоматы, один – в руку, второй – за спину. Ну, не удержалась его куркулистая душа от того, чтобы не наложить лапу на оружие. Запасные магазины искать не стал, но… Как говорят американцы, "не хватит пяти – не хватит и двадцати пяти". С небольшой группой фрицев справиться двух рожков хватит за глаза, а против роты что два, что четыре, особой роли не играет.

А теперь бегом, бегом… Немцы вот-вот разберутся, что по ним не стреляют, и пойдут в атаку. Что будет, по их мнению, делать спасающийся диверсант? Да убегать, конечно, или, может быть, прятаться. Но он никак не может быть в числе тех, кто наступает, а раз так, то самое место именно в цепи немецких солдат. Вряд ли кто-то ночью будет обращать внимание на комплектность формы, успел китель набросить – и то ладно, а там уже, что называется, возможны варианты.

В принципе, так и получилось. Осталось только выскочить из-за вагона и присоединиться к бодро атакующим фрицам. Ну и еще швырнуть вперед гранату, благо запас их оставался неплохой, целых четыре штуки. Вот одной и пожертвовал. Конечно, метанию гранат Александр обучен не был, но тут главное было запулить ее вперед и вовремя рухнуть, что тоже осталось незамеченным – в какофонии боя, когда все стреляли, было не особенно заметно, что с крыши в ответ огонь уже не ведут. Зато взрыв гранаты немцы заметили, и тут же вновь залегли, открыв ураганный огонь и смачно ругаясь на своем лающем языке. Ну а Александр, напротив, поднялся и, зажимая окровавленными руками (крови вокруг хватало, и вымазаться было в чем) лицо, шатаясь, побрел в тыл. На общем фоне ночного боя фигура тяжелораненого, уходящего в сторону от места боя, не привлекла никакого внимания. Конечно, с кем-нибудь другим подобное вряд ли прошло бы, но гарнизонные солдаты, изрядно дезорганизованные ночным боем… В общем, грешно было не попытаться, а удача, как известно, улыбается смелым. Оставалось только доиграть роль, ну а скрывшись в темноте, он перестал изображать ходячий труп и припустил со всех ног.

По плану он должен был валить в лес, и путь своего отхода напарнику объяснять не стал. Если честно, не слишком-то надеялся выбраться, идея смешаться с немцами пришла Александру в последний момент. Однако, раз уж повезло оказаться в самом центре местного осиного гнезда, стоило проверить, что творится в комендатуре. Мало ли, вдруг Павел не справился. Он хоть парень и крутой, но все же в нашей жизни бывает всякое.

Комендатура встретила его тишиной. И никаких часовых. Дверь раскрылась без скрипа, достаточно было потянуть за ручку. Внутри горел свет – неяркая лампа без какого-либо намека на абажур давала возможность вполне пристойно видеть, и потому Александр не споткнулся о торчащие из-под стола ноги. Посмотрел – ну да, дежурный. Худой, высокий мужчина, совсем еще молодой, ну да никакой жалости к нему не было – если подумать, никто этих молодых сюда не звал, так что получил он то, что заслуживает. Одет убитый по-солдатски, на погонах какие-то лычки – видать, то ли ефрейтор, то ли еще какой-то унтер, в их званиях Александр по-прежнему не разбирался и не собирался этим заниматься. Лицо чуть удивленное и почему-то немного обиженное, между глаз аккуратная, абсолютно бескровная дырочка – похоже, напарник вошел и сразу же выстрелил. Все правильно, так и надо было действовать.