Стрелок - Михаил Михеев

– Угнали – значит, взяли живыми и, скорее всего, не ранеными.

– Или не серьезно ранеными.

– Вообще не ранеными. Ни женщины, ни, тем более, дети, даже с царапинами идти нормально не смогут, будут их задерживать. Разве что где-то неподалеку есть транспорт… Но ни техники, ни ее следов мы не видели, значит, как минимум от центральной дороги они шли пешком, а это, сам знаешь, далеко.

– Логично. Только, не забудь, здесь люди малость покрепче.

– Не настолько, чтобы это всерьез что-либо меняло. Пока у них в крови адреналиновая волна после боя, они еще могут не почувствовать мелких ран, но потом все вернется на круги своя. Немцы – не дураки, прекрасно это понимают, и раненых, скорее всего, просто дострелили бы, не дожидаясь, пока это скажется на темпе марша.

– Тоже верно.

– Ладно, что получилось – то получилось. Завтра эвакуируемся. Думаю, одного раненого ребенка нам простят – не звери же наши отцы-командиры, придумают чего-нибудь.

– А ты что, девчонок вытаскивать не пойдешь?

– Нет, конечно, – Александр мотнул головой. – Я не псих. Во-первых, не справиться, во-вторых, нет времени, в-третьих, мы не знаем, куда их погнали и, наконец, в-четвертых, немцы наверняка в курсе того, что мы здесь были. Хотя бы от пленных. Так что это, помимо прочего, банальная ловушка, иначе они всех тут бы и расстреляли, обуза им не нужна. А так – вдруг придем? Ну а не придем – так они ничего, в общем-то, не теряют.

– Во-первых, справимся. Света сказала, их было немного. Она не считала, конечно, но вряд ли больше десяти человек. Мы недавно крошили отряды куда большие.

– Это, скорее всего, какая-то антипартизанская часть. Может, егеря, хотя не знаю даже, когда они были созданы… Не суть. Факт в том, что у них подготовка на голову выше всех, с кем мы сталкивались. И, кстати, лучше, чем у нас с тобой. По-любому, мы – хорошо вооруженные любители, они – профессионалы, а значит, врасплох их не застать. Задавят.

– Не факт. А насчет времени…

– Ты сам сказал – завтра. И окно будет открыто максимум пару дней. Не знаю как ты, а я здесь еще на неопределенный срок застрять не хочу. Еще аргументы?

Павел хрустнул пальцами, потом несколько секунд неподвижно сидел, уставившись в одну точку, и вдруг негромко сказал:

– Хорошо, ты прав. Ты во всем прав. Уходи, уноси девчонку. А я остаюсь.

– Дурак, – с чувством ответил Александр. – Ты что, думаешь, тебе медаль за это повесят? Или орден? Орден горбатого, медаль сутулого. Посмертно.

– Я в бой иду не за наградами, а за победами.

– Ну-ну, поменьше пафоса. Ладно. Ребенок тут без нас два дня выдержит?

– Выдержит. Все же идешь?

– Иду, конечно. Ты же, сволочь, отлично знаешь, что одного тебя не оставлю, и играешь на этом, – слова звучали устало, мрачно. – Вот честное слово, больше всего меня подмывает дать тебе по башке, скрутить и выволочь домой, даже против твоей воли.

– И что удерживает?

– Не знаю. Может. То, что ты здоровый такой, хотя, с другой стороны, большой шкаф громче падает. Ладно, не тушуйся, это только у п…сов все сзади, а у нас, нормальных мазохистов – все впереди. Смотаемся мы с тобой еще тамплиеров раскулачивать.

Павел только хохотнул над этой немудреной шуткой и вновь пошел к раненой, а Александр в темпе занялся походной сервировкой – отправляться в рейд неизвестно куда и неизвестно насколько на голодный желудок он не собирался. Так он и сказал в ответ на удивленный вопрос напарника, и добавил, что, раз прошло уже почти пол суток, лишние десять минут ничего не изменят, а вот способность долго и упорно шуровать по лесу, не останавливаясь лишний раз на привал, очень и очень.

Пока Павел насыщался, Александр, успевший сделать это в процессе подготовки стола, сидел над картой. Павел, искоса наблюдавший за ним, внезапно спросил:

– Ты чего губами шевелишь?

– Думаю я. А когда думаю, то сам с собой разговариваю – дурная привычка. Ты ешь, ешь, не отвлекайся.

– Угум, – Павел, сообразив, что лучше и впрямь не мешать товарищу, вернулся к еде, и лишь когда он закончил, стрелок, водя пальцем по карте, высказал свое мнение:

– Вот посмотри сюда. Если они приехали по основной дороге, то выехать могли только с этой стороны, иначе мы бы их увидели, а мы вчера там никого не засекли, кроме пары мотоциклов и колонны бензовозов. Конечно, могли они и пешком дойти, но что-то я сомневаюсь. Да и потом, там у них до ближайшего городка верст сто с гаком, а располагать элитное подразделение в деревне… Могут, конечно, но что-то я сомневаюсь. Стало быть, вероятнее всего они явились со станции. По дороге – километров полста от силы, плюс там все удобства. Так что туда они и вернутся. И уйти снова хрен успеют, во всяком случае, девчонок точно не уведут. Согласен?

– На живую нитку шита версия. Хотя, соглашусь, вероятность такая все же больше.

– Ну, а раз больше, то в ту сторону нам и идти. Теперь смотри. Верхом мы сможем не только срезать дорогу, но и на месте будем еще до ночи. Если получится их вытащить, то успеем вернуться в течение суток и бодро свалить, ну а нет… На нет, как говорится, и суда нет.

Павел только кивнул, да и куда ему было деваться? Все равно ничего лучшего предложить он не мог. Быстро прибрав за собой, они похоронили убитых. Точнее, унесли тела в схрон, а потом обрушили потолок. Все, никто до них не доберется, разве что медведь, да и то вряд ли – не было в округе медвежьих следов. Ну а после этого, оставив Свете, все еще спящей, еды под боком, напарники взобрались на лошадей. Ну все, спасательная операция, к которой у Александра упорно не лежала душа, началась.

К станции они и впрямь успели до темноты, и это позволило рассмотреть место будущих танцев с саблями без ноктовизоров, тем более что их все равно не было – уж больно они, случись что, демаскировали бы группу. Лошади, конечно, были не призовыми скакунами, но переход со всадниками на горбу выдержали без особых проблем. Оставалось только найти место для наблюдения, что было, правда, несколько сложнее – подходящих возвышенностей рядом не наблюдалось. Ну да ничего, нет холмов – есть деревья. Павел залез на удобно растущую высокую ель, достоинством которой, помимо габаритов, были толстые и прочные ветки, уверенно державшие вес человека и неплохо его маскирующие. У него это получилось с кошачьей ловкостью, даже в смоле ухитрился не измазаться. Александр полз куда медленнее, кряхтя и ворча по поводу того, что связался не пойми с кем, и теперь вынужден ползать по веткам, как какой-нибудь бибизьян. Тем не менее, влез он уверенно и, удобно устроившись в развилке ствола, навел на станцию свой бинокль.

Да, если искать прославленный в отечественном фольклоре город Мухосранск, то лучшего кандидата на это имя не найти. Две короткие, даже издали выглядящие грязными параллельные улочки, одна с одно- и двухэтажными деревянными, вторая – с трехэтажными кирпичными домами, протянулись вдоль железнодорожных путей, метрах в шестистах от них. Наверняка поставили бы совсем рядом, чтобы ноги не бить, но ближе видна была заболоченная низина. Станция, выполненная в архаичном стиле. Все! Весь город.