История Византии. Том 2. 518-602 годы - Юлиан Андреевич Кулаковский

чумой по всем областям империи, создали необходимость применения этого старого способа обеспечивать доходы казны. Прокопий, мало знакомый с историей учреждений, возлагает на Юстиниана вину изобретения этого отягчения бремени, лежавшего на плательщиках. Правительство относилось с осторожностью к применению этого способа, и в указе Юстиниана на имя Петра Варсимы от 545 года признается право опротестования «прикидки» и устанавливается обязательность взноса повинностей только с момента формального признания компетентной властью этого обязательства для данного владельца.[651]

В прямой связи с убылью населения, причиненного чумой, стояло удорожание жизни в столице и повышение цен на труд ремесленников, матросов и сельских рабочих. Император и его советники видели в этом бедствии проявление корыстолюбия, обуявшего этот класс населения. В указе от 544 года на имя префекта претория и столицы император строго осуждает рабочих людей за корыстолюбие и требует возвращения прежних цен. Он повелевает «хранить старый обычай» (τήν ᾀρχαῖαν συνήδειαν ϕυλαττειν) и грозит виновным штрафом в пользу фиска в тройном размере повышения против старых цен. Указ оканчивается обычной угрозой канцелярии префектов в случае непринятия ими мер к исполнению этого закона.[652] — Более чем вероятно, что угроза осталась пустым звуком, и экономическая жизнь шла своим путем по закону спроса и предложения, вне воздействия желаний императора вернуть в оборот прежние нормы.

Деньги были страшно нужны, и все законные способы обеспечения получения с населения доходов, к которым принадлежала и «эпиболе», были недостаточны. Петр Варсима для увеличения доходов казны допускал самую беззастенчивую продажу административных постов, связанных с взиманием податей. Предприниматели, внесшие правительству вперед сумму налога с данной местности, действовали затем совершенно безнаказанно, собирая путем насилия и вымогательств деньги на покрытие понесенных ими расходов. Император, столь красноречиво громивший в 535 году суффрагий и выяснявший его тяжкие последствия для провинциального населения, терпел вящее ухудшение старого зла. Состав администрации резко ухудшился, так как только корыстные предприниматели могли идти на такое дело. То, что совершалось в ведомстве префекта претория, распространялось на два другие, имевшие отношение к взиманию податей: комитов царских щедрот и домен (τὰ πριβάτα).[653]

Прокопий с большим раздражением сообщает о разного рода спекуляциях, которые Петр Варсима делал на торговле хлебом из государственных магазинов. Негодный хлеб он сбывал городам Востока по высоким ценам, когда была в нем нужда, а хороший продавал по двойной цене против оценки, по какой его принимали в платеж повинностей. Когда однажды оказался недостаток в египетском хлебе, Петр вышел из затруднения, переложив на натуральные повинности денежные уплаты в провинциях Вифинии, Фригии и Фракии, и обязал население доставлять хлеб в портовые города и везти его в столицу.[654]

За три года своей префектуры Петр успел вызвать против себя всеобщее неудовольствие в среде служащих всех ведомств (στρατευόμενοι), которым он не выплачивал жалованья. Жалобы поступали к императору отовсюду. Хотя императрица упорно отстаивала своего фаворита, но Юстиниан был вынужден уступить всеобщему негодованию и отставил в 546 году Петра от его должности.[655] Преемником его был Басс,[656] человек безукоризненной честности, который, однако, недолго удержался на своем посту.[657] А Петр Варсима вскоре после отставки занял пост комита царских щедрот, сменив на этом посту некоего Иоанна, палестинца по происхождению, человека, пользовавшегося большой популярностью.[658] В этом звании Петр провел реформу в системе денежного обращения. До сих пор один солид в размене давал 210 фоллов. Теперь отношение между золотой монетой и разменной было установлено иначе, и один солид стал равен 180 фоллам. Так как жалованье служащих (annonae) исчислялось на золотые солиды, то повышение цены медной разменной монеты должно было отразиться в виде уменьшения размера окладов. Прокопий выставляет дело так, что золотая монета была уменьшена в своем весе.[659] Очевидно, у Прокопия здесь грубое недоразумение. Разменный курс золотого солида вообще колебался. При Анастасии он был исчислен так, что один золотой превращался в размене в 8750 медных динариев, т. е. 684/7 золотого динара были равны 100 медным динариям. Юстиниан восстановил старый курс 7500 медных динариев на один солид, т. е. уравнял 80 золотых динариев 100 медным. Очевидно, с этим новым курсом должен был измениться и чекан медной монеты.[660]

Важную услугу государственному казначейству оказал Петр Варсима, занимая пост комита царских щедрот, водворением монополии на торговлю шелком, находившим большое потребление в империи. — Шелк-сырец шел из Китая через Персию, и в Даре совершалась оптовая продажа прибывавших с востока транспортов этого продукта. Покупщиком являлась казна, которая затем перепродавала от себя сырой продукт на фабрики. С давних пор производство шелковых тканей сосредоточилось в Финикии, в городах Берите и Тире. Перерабатывая шелк на пряжу и окрашивая его в разные цвета, фабриканты пускали товар на рынок. Цену на шелк-сырец определяло правительство, в частности ведомство комита царских щедрот, в соответствии с количеством привоза и ценами, по каким совершалась покупка. Военные осложнения на персидской границе затрудняли этот торговый оборот, а быть может, и прерывали его, что должно было отражаться на цене продукта. Юстиниан делал попытку найти другой путь, помимо Персии, и вступал еще в начале своего правления в сношения с химьяритами. Но химьяриты не могли помочь в этом деле, и шелк по-прежнему шел через Персию.[661] Петр Варсима, занимая пост комита царских щедрот, довел до разорения финикийские фабрики шелка и сосредоточил в руках правительства все дело производства и торговли этим продуктом. Цены на шелковые ткани страшно поднялись. Прокопий не щадит слов порицания Юстиниану и особенно Феодоре, которая будто бы несла главную вину в этом деле.[662] Вскоре после водворения монополии условия торговли шелком должны были существенно измениться. Два сирийских монаха побывали в Китае, присмотрелись к разведению шелковичного червя и принесли в Константинополь коконы в полых палках. Это событие относится к 552 году.[663] С тех пор культура шелка стала туземной в Европе, и преемник Юстиниана имел удовольствие удивить турецкое посольство, прибывшее в Константинополь в 568 году для переговоров о новом, помимо Персии, пути для караванной доставки шелка, показав им разведение шелковичного червя в своей столице.[664]

Взыскание налогов с помощью военной силы, «прикидка» запустевших участков, поборы с претендентов на посты правителей провинций и предоставление им самим изыскивать способы возмещения своих затрат, командировка скриниариев, назначение виндиков, новые источники доходов, которые умели изыскивать такие люди, как Иоанн Каппадокиец и Петр Варсима, все это оказывалось недостаточным, и Юстиниан вечно нуждался в деньгах и запаздывал с