Запрещённая реальность. Книги 1-10 - Василий Головачёв

на специальном столе с резино-металлическими скобами, удерживающими его тело. Рядом стоял еще один такой же стол с телом учителя, накрытым простыней до горла. Над столами висели хирургические бестеневые светильники. Тот, что смотрел на Горшина, был включен, и его белое сияние мешало рассмотреть детали обстановки. Тем не менее Тарас определил, что в комнате, кроме них с учителем, находятся еще двое людей, чьи негромкие голоса напоминали жужжание мух.

Послышался тихий звонок, затем скрипучий голос:

– Кажется, он очнулся.

Над ним склонились две головы. Тарас открыл глаза.

– Как себя чувствуешь, супермен? – ухмыльнулся Гольдин. – Поздравляю с исполнением мечты. Ты хотел встретиться с учителем? Вот он лежит рядом, почти живой. – Полковник хрюкнул. – Ты великолепный исполнитель, надо признаться, мастер боя, профессионал, но стратегически слаб. Неужели не понял, что посыл команды «Гамма» и мое появление возле твоего дома – лишь звенья разработанного нами плана?

Тарас смолчал, пытаясь собраться с мыслями и начать энергетическую накачку, но тело продолжало оставаться слабым и безвольным, и он понял, что ему вкололи какой-то препарат, парализовавший мышцы.

– Мы знали, что тебя трудно убрать обычными методами, это показал и последний случай с миной, которую ты обезвредил. Я видел запись, очень впечатляет! Вот мы и пошли на усложненный вариант, надеясь, что ты клюнешь на наживку. Как видишь, наш расчет оказался верным, и теперь ты здесь. Скоро подъедут мои коллеги, они весьма заинтересованы в беседе с тобой. Что будет дальше – зависит только от тебя. Будешь умницей, станешь сотрудничать – вернешься к своей подружке, нет… – Гольдин развел руками. – Сам понимаешь.

Тарас молчал, сосредоточенно пытаясь открыть заблокированные химией энергоканалы.

– Он меня слышит? – повернул голову к спутнику полковник.

– После разряда «удава» немногие приходят в себя быстро, – ответил обладатель скрипучего голоса, одетый в халат; очевидно, это был врач или сотрудник лаборатории. – К тому же, памятуя наставления, мы вкатили ему приличную дозу галоперидола, так что он сейчас заторможен.

– Когда он придет в себя?

– Нейтрализация токсинов идет несколько минут.

– Эй, эксперт, ты меня слышишь? – Гольдин приблизил лицо к губам Тараса.

Тот продолжал смотреть в одну точку, демонстрируя полное безволие. Хотя мог бы и ответить. Однако пусть думают, что он все еще находится под влиянием препаратов. Если бы удалось сломать пси-барьер, созданный излучением «глушака» (вот он – взрыв «бомбы» в голове), можно было бы попытаться освободиться, но силы не восстанавливались и хотелось взвыть от обиды и злости на самого себя за бездарную подготовку и отсутствие полного расчета вариантов. Он должен был предвидеть такую ситуацию, должен был помнить, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

Что-то хрустнуло тонко, на грани слышимости, словно сломался кончик ампулы, и тотчас же в голове прошелестел теплый ветерок, разгоняя слабость. Тарас вздрогнул, с трудом заставил себя остаться неподвижным. Ветерок подул снова, очищая голову от липкой «грязи» химических соединений. Это была внешняя энергоподкачка, и осуществить ее мог только тот, кто хорошо знал резонансы психики Горшина.

Учитель!

Он еще жив!

И пытается поддержать ученика!..

– Сделайте что-нибудь, – раздраженно проговорил Гольдин. – Мне нужно задать ему пару вопросов и получить вразумительные ответы.

Врач отошел и появился у стола с пузырьком в руке и тампоном.

– Сейчас он быстренько очнется.

– Что это?

– Ничего особенного, обыкновенный нашатырь.

Тарас почувствовал резкий запах, перехвативший дыхание. В голову вонзилась игла очищающей сознание боли. К расширившимся глазам Тараса приблизилось лицо полковника.

– Ну как, супермен, очухался? Узнаешь?

– Узнаю… – ровным голосом ответил Тарас и двумя рывками оторвал скобы, которыми его руки были пристегнуты к столу.

Глава 25

ЗРИ В ЗАТЫЛОК

Сознание разделилось на три отдельные сферы, контролирующие каждая свой объект внимания. Одна наблюдала за Гольдиным, вторая за врачом, третья переключилась на собственные нужды – восстановление энергобаланса, очистку организма, накопление сил и включение в нужные моменты того или иного умения.

Внешняя энергоподпитка позволила Тарасу в считаные секунды настроиться на вибрационные узоры пространства – сначала объема собственного тела, потом помещения, в котором он находился, здания и, наконец, всей планеты, а рассредоточение внимания помогало вовремя изменять зависящие от него события. Ошеломленные его неожиданным пробуждением хозяева не помешали пленнику окончательно прийти в себя и завладеть инициативой.

Держа обоих полями внимания разных «контуров сознаний», он освободил ноги и сел на столе, прокачивая через позвоночник ситуационные модели дальнейших действий. Враги помешать ему уже не могли, он находился в инсайт-состоянии и двигался намного быстрей, а главное – предвидел их действия.

Гольдин сунул руку под мышку – за пистолетом, но он был менее опасен, чем врач, тянувший палец к кнопке вызова охраны, и Тарас занялся сначала им. Спрыгнул на пол (три сотых секунды), сделал четыре шага (еще две сотых), дернул руку врача вниз, сломав ему при этом палец (извини, мужик, уж больно большая скорость), и коснулся нужной точки за ухом. Врач обмяк, стал падать и падал так долго – около секунды, – что за это время Тарас успел найти свою одежду в корзине, в углу комнаты, натянуть штаны, вернуться к полковнику и успокоить его шокирующим хокку-яма – резким наклоном головы к груди. Прижми он голову чуть резче, мог бы сломать Гольдину шею.

Затем он оделся, продолжая выстраивать энергопотоки всего тела в единый «ствол», и подошел к столу, на котором неподвижно лежал учитель. Сжалось сердце. Елисей Юрьевич не дышал!

Но в этот момент веки его затрепетали, открыли черные бездонные глаза. Раздался слабый, как шелест ветра, шепот:

– Я знал… что ты… придешь…

Тарас сглотнул ком в горле, положил руки на лоб и на грудь учителя.

– Я вас подпитаю… вылечу… держитесь!