Приключения Никтошки (сборник) - Лёня Герзон

Тут только коротышки заметили, что Знайки на митинге не было. А он сидел за сценой в машине с тонированными стеклами и внимательно следил за происходящим.

– Кажется, пришло нам время сказать решающее слово, – обернулся Знайка к Напильнику, тоже сидевшему в машине на соседнем сидении. – Подержи-ка, – попросил он, передавая слесарю свой стакан с кофе. – Устал? – спросил Знайка изнемогшего Таблеткина, принимая у него микрофон.

– Нет слов, – ответил доктор. – Пойду, накапаю себе капель тридцать валерьянки.

Знайка покрутил в руках микрофон и, прищурившись, посмотрел на митингующих. Заходящее солнце слепило ему глаза. Костюм ученого, в сравнении с заляпанной горчицей, пюре и яичным желтком одеждой других выступавших, был безупречно чист. С минуту Знайка, казалось, изучал свою аудиторию, потом он скромно кашлянул в микрофон и сказал:

– Братья и сестры! Вегетарианцы и мясоеды! Все мы, прежде всего, коротышки, и не просто коротышки, а цивилизованные коротышки. Поэтому любой вопрос мы должны решать цивилизованно, то есть, демократическим путем. А что такое демократический путь? Это компромисс. То есть, нахождение золотой середины. Или, выражаясь математическим языком, чтобы каждой из сторон было максимально хорошо и минимально плохо.

– Чего это еще такое – минимально-максимально! – закричал охотник Патрон. – Только математики с логикой нам тут не хватало! Знайка, говори по-человечески, а то нет сил слушать!

– Помолчи, Патрон! – ответили ему. – Не знаешь математики – значит, сам дурак. Дай другим послушать! Знайка, может, дело говорит, а мы, когда поймем, тебе потом простыми словами расскажем.

Знайка немного помолчал, пока все утихнут, и продолжил:

– Когда две недели назад я услышал слова Барвинки о том, что мы убиваем животных, они поразили меня. Я и раньше, разумеется, знал, что из животных делают мясо, а для этого их предварительно убивают, но как-то не задумывался. И вот теперь задумался. И подумал: «Как же это все-таки нехорошо – убивать других, чтобы самому поесть! Как-то не по-человечески это, что ли, не по-коротышечьи!»

– Чего ты нам тут мозги компостируешь! – закричал рассерженный Гнобик. – Ты, что ли, вегетарианцем заделался – так и скажи и голову не морочь!

– Не мешайте ему! – закричали возмущенные вегетарианцы. – Всё он правильно говорит.

– Поверьте! – воскликнул Знайка. – Я сам очень мясо люблю и – пусть уж простят меня уважаемые вегетарианцы – до сих пор его ем.

На эти Знайкины слова разочарованная толпа вегетарианцев ответила свистом и грубыми выкриками, и, если бы картофельное пюре и тухлые помидоры-черри давно не закончились, одними ругательствами и оскорблениями Знайке не отделаться бы. Но зато толпа мясоедов приветствовала ученого овацией.

– Наш человек! – кричали мясоеды.

– Конечно, ученый, понимает, что к чему!

А Знайка, снова дождавшись относительной тишины, продолжал:

– Друзья! Я не хочу морочить вам голову и затягивать свою речь, тем более, что вы устали. Я просто хочу вам всем сказать, что я решил вашу проблему. И знаю, как вас помирить. Я нашел способ, как есть мясо и не убивать животных!

Глава тридцать первая

ПОБЕДА

– Я нашел способ, как есть мясо и не убивать животных! – сказал Знайка.

В наступившей тишине послышался Пустомелин голос:

– Живьем их заглатывать, что ли?

Кто-то засмеялся, другие засвистели. Рассерженный доктор Таблеткин, на которого валерьянка, видимо, не очень подействовала, выхватил у Знайки микрофон и затопал ногами:

– Ну неужели нельзя помолчать пять минут и дать Знайке всё объяснить? Потом будете задавать вопросы!

– Я вам расскажу очень вкратце, – начал Знайка, – потому что вы устали. Только вы не перебивайте.

Над площадью потянуло ночным ветерком. Бедные собравшиеся подняли повыше свои воротники, у кого они были, другие засунули ладони под мышки, чтоб стало хоть капельку теплее, и все устало воззрились на Знайку.

– Что такое мясо? – спросил ученый.

И сам же ответил:

– Мясо – это мышцы животных. А мышцы сделаны из клеток. Откуда у коровы берется мясо, то есть, мышцы? Вначале корова очень маленькая, и такая корова называется теленок. Она есть траву и потихоньку растет, а вместе с ней растет и ее мясо. Пока всё понятно?

Знайка обвел глазами митингующих. Солнце уже зашло, и на крышах двух зданий зажглись многочисленные прожектора, которые освещали площадь.

– Чего уж там не понять? – послышалось из толпы.

– Теленок превращается в корову, пока всё ясно!

– Ну вот, – обрадованно продолжал Знайка. – А как у коровы растет мясо, то есть мышцы? А просто клеток, из которых они состоят, становится всё больше и больше. Когда теленок только родился, у него миллион клеток мяса, а когда он уже большая корова – их миллиард.

– Ого, неужели целый миллиард?

– Да-да. Клеток очень много, поэтому они такие маленькие. Клетки видно только в микроскоп, и ученые их очень хорошо изучили. Как мы до сих пор получали мясо? Кормили коров травой, их клетки размножались, и мяса становилось всё больше. Потом мы корову убивали и забирали всё это мясо. Это, конечно, зверский способ – тут я с вегетарианцами полностью согласен. Но что было делать? Мясо-то надо есть – и тут я согласен с мясоедами. Но теперь наука дошла до того, что мы можем отказаться от варварства.

Знайка немного помолчал, дав слушателям переварить сказанное, и продолжил:

– До сегодняшнего дня мы ели мясо зверское. Не потому, что это мясо зверей. А потому, что мы его добывали зверским способом. И при этом вели себя как звери.

Знайка снова помолчал, чтобы его слова успели дойти до сознания коротышек.

– А теперь мы все перейдем на гуманное мясо, – сказал он. – Для того, чтобы получать гуманное мясо, не надо никого убивать. Мы даже называть его будем по-новому! Гувядина, гурятина, гунина, – одним словом, гумясо!

И ученый радостно улыбнулся длинным рядам слушателей, уходящим в конец площади.

– Вот как, оказывается, сходят с ума, – сказал стоящий возле фонтана Плювакин. – А никто даже не подумает «скорую» вызвать. Коротышке плохо – а этим хоть бы что! Знай себе смотрят представление – и на всё НАПЛЮ-ВАТЬ!

А Знайка тем временем говорил:

– Гуманное мясо, то есть, гумясо – это мясо будущего. А в будущем нет места убийству, поэтому мы будем получать гумясо гуманным путем. Вы, наверное, уже заинтригованы – откуда же мы будем брать это гуманное мясо без того, чтобы убивать животных или, как тут предложил Пустомеля, заглатывать их живьем?

Но никто ученому не ответил, и тогда он сказал:

– Мясные клетки коровы размножаются в самой корове. Тут всё просто и ясно и, казалось бы, абсолютно неизбежно. Но!

Тут Знайка выбросил руку кверху и крикнул в микрофон так, что стоявшие возле динамиков коротышки, отшатнулись.

– Я открыл способ, как размножать их вне коровы! Их можно размножать в специальной биологической машине, которую я изобрел.

– Маразм крепчал, – подмигнул Плювакину Гнобик.

Глава тридцать вторая

БИОЛОГИЧЕСКАЯ МАШИНА

– Какая еще машина? – зевнула Бигудинка. – Так бы и вылила ему на голову кастрюлю щей, чтоб не болтал невесть чего!

– Желательно тех, что как следует настоя-а-лись, – зевнула вслед за подругой Швабринка.

– Надо его как-нибудь к нам пригласить и проучить как следует, – сказала Сошка. – А то, вишь, как задаваться стал.

– Ага! – согласилась Швабринка. – Ты только на его костюм посмотри. Красавчик…

Вытиринка вздохнула:

– У тебя помидора случайно нет?

– Был бы, давно уж бы по назначению применила, – отозвалась Швабринка. – Стала бы я ждать у моря погоды…

А ученый, который, по счастью, не слышал этот разговор, увлеченно рассказывал слушателям о своем изобретении.

– Мы построили эту машину вместе с моими помощниками Молотком и Напильником, – говорил он. – Многие, может быть, не знают, что наши мастера Напильник и Молоток недавно окончили заочное обучение в Солнцеградском университете и прошли стажировку. Теперь они уже не просто монтёр и слесарь, а инженеры слесарно-монтажного дела. Но мы для краткости будем продолжать звать их просто слесарем и монтёром, потому что так короче. Хотя и запомним, что они инженеры.

Дожидавшиеся этого момента Напильник и Молоток, одетые в блестящие кожаные куртки, выкатили на сцену какой-то огромный и, по-видимому, очень сложный агрегат. Он был размером почти с автомобиль. Ничего подобного коротышки раньше не видели. Они вытягивали шеи, чтобы рассмотреть получше.

Машина была необычайной красоты. Ее стройные линии и округлые формы завораживали глаз. В самой середине у нее была большая шарообразная камера, сделанная из толстого стекла. Над этим шаром был укреплен насос, поршни которого то поднимались, то опускались. Казалось, машина дышала. От насоса к шару вели две прозрачные трубы. Видно было, как по одной в шар закачивается ярко-красная жидкость, а по другой из него вытекает жидкость темно-бордовая. Из насоса сбоку выходила еще одна трубка, и по ней темно-бордовая жидкость продвигалась дальше, в змеевик, извивавшийся внутри желтого полупрозрачного цилиндра, в котором что-то булькало. Пройдя по змеевику, жидкость выходила из него уже снова ярко-красная и возвращалась в насос, а желтый цилиндр пускал в небо кольца неведомого дыма.