Виктор Цой. Последний год. 30 лет без Последнего героя - Виталий Николаевич Калгин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Инна Николаевна Голубева, мама Марьяны Цой:
О том, что он погиб, мне сообщила мама Каспаряна. Она никак не могла высказаться, мешали рыдания, она три раза начинала и никак не могла… Я спрашиваю: «Кто же это, кто?». И тут она мне выдала. А ей сообщила мама Наталии Разлоговой, которой та дозвонилась из Тукумса. Конечно, сразу вопрос: «Как Саша?». С Сашей все в порядке… Я скорей хватаю телефонную книгу и начинаю искать Марьяну. А они ушли в гости куда-то. Каспарян тоже, как приехал, ушел в гости… Никого нет… В общем, когда нашли их – они бегом собрались и выехали туда. Тихомиров еще со своей Маней тоже.
В вечернем выпуске программы «Время» на всю страну прозвучали сухие слова диктора: «Здравствуйте, товарищи. Печальное известие пришло из Юрмалы. Вчера в автомобильной катастрофе погиб один из кумиров советской молодежи, известный в мире рок-исполнитель Виктор Цой. Трагедия произошла, когда певец возвращался на автомобиле с рыбалки, в Юрмале[47], где он проводил свой отпуск. По словам сотрудников Госавтоинспекции, Цой заснул за рулем и врезался в автобус. Детали происшедшего уточняются. На месте катастрофы работает следственная группа МВД Латвийской ССР…».
16 августа 1990 года
Ты пойми что меня может завтра убьют
Что ты скажешь тогда? Уж не то что теперь
Ты пойми что теперь для тебя меня нет
Ну и все мне пора, закрой за мной дверь[48]
Каспарян с Марьяной и Игорь Тихомиров с женой приехали в Плиеньциемс только к утру 16 августа, до последнего считая, что все обошлось и что все это чья-то злая шутка.
Юрий Каспарян:
Туда приехали утром 16-го. Хорошо помню, как утром едем, хорошо так, солнышко, птички поют, Марьяна меня подкармливает чем-то… Доехали до ворот дома, Наташа выходит такая… И все… Просто до этого как-то не воспринималось, а потом сразу накрыло…
Марина Тихомирова:
Когда мы добрались до ворот дачи, не было сил выйти из машины. Так и сидели, пока не увидели Наташу. И вот тут уже стало ясно, что об ошибочной информации и дурацкой шутке не может быть и речи… Вошли в дом. Впечатлений мало. Большой, ухоженный участок, стриженая трава, цветники, несколько строений, ручей с мостиком. Домик похож на охотничий: дерево, сухие травы-букеты, что-то фольклорное развешано по стенам. Плохо помню…
Алексис… Так и не поняла, кто он. Друг дома? Одно ясно, что это «ближний круг» Наташи. Интеллигентный, большой, спокойный, деликатный.
Наташа сбивчиво рассказала о случившемся, объяснила, что она не родственница, ей сложно преодолеть бюрократические барьеры и нужна помощь Марьяны. Та начала говорить о каких-то вещах, Наташа ее не поняла и начала оправдываться, дескать, она все отдаст и ей ничего не нужно… С трудом удалось ей объяснить, что речь идет об одежде в морг. (Все такие деликатные, что назвать предметы своими именами постеснялись.)
Разговоры помню плохо. Голова не соображала. Руки тряслись так, что две чашки кофе выплеснула на скатерть. Поехали в морг. Нас туда никого не пустили, кроме Мани. «Выходной. Не положено». Морг – маленький домик на шоссе при подъезде к Тукумсу, похож на будку cмотрителя при ж/д семафоре, и две тетки… «Не положено».
Марина Тихомирова упоминает об одежде в морг. Как известно, костюмов Виктор не носил со студенческих лет, но один костюм в его гардеробе все же был. Наталия Разлогова вспоминала, что незадолго до гибели Виктора Константин Гончаров, выступавший стилистом группы «КИНО» (по другой версии – Владислав Мамышев-Монро), сшил ему пальто и костюм. Позднее пальто Наталия отдала каким-то активистам-поклонникам, намеревавшимся сделать восковую фигуру Цоя, а в костюме Виктора похоронили…
Марина Тихомирова:
После посещения морга отправились в местную ментовку. Впечатление как от германских канцелярий, изображаемых в военных фильмах советской эпохи. Полумрак и солнце, которое вспыхивает на перилах и паркете в самых неожиданных местах… Ему там и взяться-то неоткуда, а оно – пожалуйста… Молоденький сержант снял брезент с Витькиной машины… Спрашиваю: «Зачем закрыли?» – «Слишком много зевак собирается». И неудивительно. От «Москвича» остались только задние колеса и крышка багажника…Фрукты рассыпаны…[49]
После беседы с ментами поехали на место происшествия. Игорь обползал все шоссе и окрестности в радиусе километра, спускался к речке, в которую угодил автобус… Мне показалось, что мы провели там полдня… Игорь, проведя расследование, пришел к выводу, что это все-таки несчастный случай. Если человек встал затемно, провел несколько часов с удочкой над неподвижной водой, а потом выехал на относительно спокойную дорогу в солнечный, именно солнечный, полдень, то 99 % из 100, что он может заснуть за рулем (из собственного опыта). Следователь с нами разговаривать не стала. Бог ей судья… После ментовки поехали в какой-то кабачок поесть. Плохо помню – ели или нет. Пили – точно.
Алексей Макушинский:
Следователь нам сразу сказала, что водитель автобуса – «шофер первого класса» и что он ни в чем не виноват. То есть она сразу заявила позицию следствия. Но нам было все равно. Кто бы ни был виноват, Виктора ведь уже не вернешь. Никто, по-моему, и не вникал в это дело, и не искал встреч с этим шофером (но я могу чего-то и не знать).
Марьяна Цой:
Помню, когда мы уже вернулись из Риги, то Рикошет спросил у меня одну вещь, поставившую меня в тупик: «А кто-нибудь из вас разговаривал с водителем этого автобуса?». Рики был удивлен: «Как же так? Что же вы там делали?». Но все были в ошарашенном состоянии, а я ходила по моргам…
Игорь Тихомиров:
Я попытался встретиться с этим водителем, но понял, что он боится, и встречи не получилось…Что же касается самой аварии… Я как автомобилист с большим стажем и тогда считал, и сегодня считаю, что это несчастный случай. Там поворот такой, непросматривающийся… Витя не справился с управлением.
Необходимые документы Наталия передала приехавшей с Каспаряном Марьяне Цой и больше не лезла в это дело. Ходит очень неприятный слух, что якобы Наталия и Марьяна ругались там, в Латвии[50], но это совершенно не так. Конечно, никто ни с кем не ругался, у Марьяны с Наташей никаких конфликтов и взаимных претензий никогда не было. Они обе всегда вели себя достаточно мужественно. И
