Романы Круглого Стола. Бретонский цикл. Ланселот Озерный. - Полен Парис

Затем она молча провела их в высокую залу.

– Не забудьте, – сказал ей мессир Гавейн, – что Сагремор уже изнемог.

– Немного терпения, – ответила девица, – пройдемте со мною в эту вторую залу; она моя.

Луна, сияя полным блеском, проникала туда сквозь два десятка окон. Девица усадила рыцарей, оставила их ненадолго, а потом вернулась со множеством накрытых блюд и бутылью превосходного вина.

Мало-помалу силы вернулись к Сагремору; и когда они все трое вволю наелись и напились, девица сказала:

– Мессир Гавейн, предоставьте мне заботы о Сагреморе, для вас тут есть более приятное дело. Дом этот принадлежит королю Норгаллии, а пассия ваша – его дочь. Она только и мечтает о вашем приходе; но ее покой довольно далеко отсюда, и, чтобы дойти до нее, вам придется преодолеть немало опасностей; но для отважного сердца нет ничего невозможного.

С этими словами она набрала целый пучок свечей[154] и провела мессира Гавейна вначале через конюшню, где было не менее двадцати вороных скакунов.

Посреди следующей залы сидели сверху двадцать охотничьих птиц. В другой стояли двадцать прекрасных боевых коней.

– Это кони тех двадцати рыцарей, – сказала она, – которые каждую ночь приходят к этой зале спать, не снимая доспехов. Они стерегут мою госпожу; ибо король осведомлен, что его дочь дала вам обет, и предвидит, что судьба вас может занести сюда. Она послала меня искать вас, когда узнала о том, что вы говорили у вашего брата Агравейна: мол, если вам представится случай с нею увидеться, вы его не упустите. Идите прямо ко входу в залу с двадцатью рыцарями; они там, видите? Дальше поступайте, как знаете; я пойду обратно к Сагремору.

Мессир Гавейн двинулся вперед, подвязав шлем и обнажив меч. Он прислушался, но ничего не услышал. Он прошел еще немного и по углам квадратной сводчатой спальни заметил десять постелей, а на них столько же рыцарей в доспехах, со щитами на груди, со шлемами в изголовьях. Он прокрался тайком; ни один не проснулся. Он погасил большую свечу, добрался до другой двери и закрыл ее за собою. Посреди той второй опочивальни стояло роскошное ложе, и под одеялом из горностаевых мехов покоилась юная дева, чью красоту распознать было нетрудно, благо в зале горели четыре свечи. Он их потушил, снял шлем, откинул забрало, отвязал меч и подошел к ложу. Его поцелуи разбудили девицу, и та вначале забормотала, как женщина, которую побеспокоили во сне; затем открыла глаза и воскликнула:

– Святая Мария! Это что же такое? Кто вы?

– Тот, кто любит вас и кого любите вы, моя милая. Не будите никого.

– Вы один из рыцарей моего отца?

– Нет, милая, я Гавейн, племянник короля Артура, тот, кому вы сулили свою любовь.

– Зажгите свет, я посмотрю получше.

Когда свечи загорелись, девица разглядела лицо нежданного гостя и заметила кольцо на его пальце.

– Сомнений нет, это сам мессир Гавейн.

Тогда, просияв от радости, она приподнялась и раскрыла ему объятия, хотя он был еще в доспехах.

– Снимите кольчугу, милый друг, и дайте налюбоваться на того, о ком я так мечтала.

Мессир Гавейн освободился от доспехов, вернулся к ложу и возлег рядом с нею. Утолив свою страсть, он рассказал ей, как сюда добрался, и в полночь они уснули в объятиях друг друга.

Между тем крыло дома, отведенное девице и рыцарям ее стражи, выходило окнами во двор напротив покоев короля Норгалльского. Злой судьбе было угодно, чтобы Траделинану пристала нужда подняться; возвращаясь, он открыл окно, и притом, что свечи были зажжены, он явственно увидел, что руки юной девы обвили шею некоего рыцаря.

– Вот как! – промолвил он, – много же толку от моей стражи!

Он осторожно закрыл окно и пошел поведать королеве о том, что увидел.

– Не плачьте, – сказал он, – не поднимайте шума, я знаю способ отомстить за нас так, чтобы в свете ничего не узнали об этой оказии.

Он разбудил двух придворных.

– Хотите заслужить большие поместья?

– Сир, мы готовы для вас на все, что угодно.

– Знайте же, что некий изменник-рыцарь пробрался в спальню моей дочери; возьмите вы меч, а вы молот потяжелее. Тайком подберитесь к ложу; вы, с мечом, просуньте его острие под одеяло, к самому сердцу рыцаря, а вы, с молотом, ударьте что есть силы в рукоять меча; предатель умрет, не успев сказать ни слова. Кроме нас с вами, никто и никогда не узнает о позоре моей дочери и о возмездии того, кто за нее отомстил.

Вооружась мечом и молотом, придворные вошли в опочивальню девицы через дверь, супротивную той, что вела к рыцарям. На краткий миг они застыли, любуясь красотой влюбленной пары; затем один подвел клинок меча, а второй отступил на шаг назад, чтобы ловчее было ударить вдоль. Но мессир Гавейн, чьи руки лежали поверх одеяла, почуял холод стали; он проснулся, поднял руку и тем отвернул клинок; а молот ударил рукоять меча с такою силой, что острие, уже приподнятое и наведенное мимо, вонзилось в стену и вошло в нее на половину пье. Открыв глаза, мессир Гавейн увидел перед собою вооруженного воина; он соскочил с постели, вырвал меч из доски стены и насквозь пронзил того, кто его принес. Второй придворный метнулся к двери; но мессир Гавейн его упредил, ударом меча явив на свет Божий его мозги. Покончив с этим, он встал и подошел к обоим телам, затем вытолкал их из спальни долой. На шум их падения подоспели король с королевой и подняли тревогу: рыцари из другой спальни пробудились.

– Откройте, сударыня, откройте!

Ответа нет. Они стучат еще сильнее, они грозятся выломать дверь.

– Да сколько вам угодно, – отвечает девица, – она прочная и вас не боится.

Тем временем она помогала мессиру Гавейну надеть доспехи. Он рвался выйти против рыцарей, которые все еще ломились; он умолял свою подругу, чтобы она позволила ему открыть.

– От этого я воздержусь, – сказала она.

– Ах! Милая моя, не давайте повода говорить, что я побоялся выйти тем же путем, каким вошел.

– Погодите хоть немного. Выходите через эту вторую дверь и держитесь под аркой свода[155], где вас не увидят. Я открою рыцарям, и они, не найдя вас тут, погонятся за вами до спальни моего отца, куда эта дверь и ведет; когда они без толку все обыщут, то вернутся через первую дверь. А коридор там узкий, так что вы с легкостью перебьете их одного за другим. Тогда вы сможете выйти