Уровень: Магия (СИ) - Вероника Мелан

— Лао, ты случайно не знаешь, можно ли во второй раз попасть на Магию?

В тот вечер — первый вечер на ее памяти — зеркало не высветило ни слова.

Ночью, лежа в постели, Марика строчила записи на телефоне.

Верные решения. Что может являться верными решениями? Ниже она написала:

«Поехать на Биссонет, отыскать администраторшу, извиниться за «бабку» и спросить про второй шанс. Узнать городской адрес Майкла»

Если повезет.

В темноте и при раскрутившихся мозговых шестеренках мысли путались.

«Сделать что-нибудь полезное. Заняться чем-нибудь нужным, правильным. Не сидеть!»

«Позвонить Эмили…»

Я ведь обещала, — думала Марика, глядя на светлый прямоугольник экрана, — тогда, в Долине Страхов, я обещала, что приглашу ее в гости и извинюсь. И я должна выполнить свое обещание.

— Лао, не молчи, слышишь? Лао…

Она потрясла зеркало в руках.

Тишина, бегущие за окном по ночному небу облака, огромная и пустая спальня.

Марика протяжно вздохнула.

Она вот уже пятнадцать минут сидела в машине и смотрела на хлопающие двери супермаркета: зашел мужчина, вышла женщина, зашли две подружки, вышел юноша с пакетами. Протиснулась в двери грузная тетка, за ней юркнул тощий мужик, потом наружу выплыли сразу трое: недовольный дед и следом двое молодых парней.

Цветы? Ну, какие старой женщине цветы… Тем более, от молодой. Открытку? Торт? Но ведь не праздник — не поймут и не порадуются. Значит, корзинку с чаями и сладостями? Такую администраторша наверняка примет в качестве извинения за грубость и, может быть, согласится на перемирие.

Решив, что нашла не самое плохое решение проблемы, Марика выскользнула из седана и захлопнула дверцу. Под белую маечку тут же пробрался теплый ветер, растрепал волосы — на небе собирались тучи.

Выбранная корзинка украсила собой и заднее сиденье, и весь салон в целом: нарядные ленты, прозрачная с золотым рисунком упаковочная бумага, стремящиеся вывалится наружу яства: две пачки кофе, три упаковки экзотического чая, семь видов шоколада и несколько живых вплетенных в ручку цветов.

Идеально.

Довольная собой, Марика повернулась к навигатору. Итак, Биссонет-драйв, 8301; застучали по нарисованным клавишам экрана подушечки пальцев.

Биссо…

Нет, не Биссолейн… Биссоннет… Да, драйв…

Улицу гаджет определил сразу, а вот номер строения принимать отказался. Сообщил списком, что рад проложить дорогу к зданиям от 1008 до 9410, но номер 8301 в их число, к сожалению, не входит.

Нахмурились тонкие брови, между ними собрались две едва заметные морщинки; ветер на углу кружил мусор по спирали. Прикрывали глаза от поднявшейся пыли прохожие.

Как это нет дома с номером 8301? Она же туда приезжала! В тот раз тоже по навигатору. Марика откинулась на спинку сиденья, какое-то время задумчиво смотрела на несговорчивый предмет, затем пристегнулась и погасила экран.

Не беда. Доберется по памяти.

Здесь стояли низкорослые дома высотой в этаж или два, стелились заросшие перед ними сады, по большей части неухоженные; был на углу перед поворотом небольшой магазинчик, светофор у края дороги с треснувшим зеленым человечком и даже запомнившаяся по прежнему визиту оградка с покосившейся калиткой.

Был тупичок, заросший кустами сразу после обкрошившегося бордюра; парковка, где она сидела, привалившись спиной к колесу, и подобравшийся ко входу куст бузины. Был даже потекший краской дорожный знак о том, что превышать скорость в тридцать километров в жилой зоне нельзя.

Вот только дома не было.

Совсем.

Она прошла заросший бурьяном участок «от» и «до», заглянула в каждый угол, постояла на каждой кочке, исколесила сад по спирали в слабой надежде наткнуться на невидимую стену — тщетно. Если здесь когда-то и стояла бабкина хибара, то теперь она пропала.

Марика предприняла две попытки: возвращалась в машину и снова выходила из нее, чтобы опять проверить, не подводит ли зрение. Даже спросила у высунувшейся из окна второго этажа соседнего дома женщины: а где, мол?

— Так тут никогда на моей памяти дом не стоял. Его снесли еще до того, как мы въехали. — Тетка пожала пухлыми покатыми плечами и равнодушно отвернулась.

Марика долго смотрела на залитый ровным дневным светом пустырь. На парковку, снова на пустырь. Вернулась туда в третий раз, прошла его вдоль и поперек, после чего села в машину и в течение пяти минут не могла сообразить, о чем именно думает — выпала из изменившейся реальности. Зависла.

В себя пришла от того, что рядом с крылом автомобиля шоркал по асфальту метлой бородатый дворник, косился на машину с неодобрением: понаставят вечно…

Марика моргнула, провернула в замке ключ зажигания. Одновременно с заурчавшим мотором на стекло упали первые капли дождя.

По пути домой она кристально ясно осознала две вещи: она больше никогда не увидит ни Майкла, ни Арви, потому что нет бумаги от Комиссии, нет дома бабки. Нет разрешения, нет входа на Уровень. Иначе бы натыкались на него все, кому не лень…

Осознала и ужаснулась. На мгновенье запаниковала и едва не въехала в багажник резко затормозившей перед светофором машины — успела среагировать. Не убирая ногу с педали тормоза, судорожно выдохнула, прикрыла веки и сжала пальцы на руле с такой силой, что побелели костяшки.

— Лао, не молчи, пожалуйста… Не уходи, когда мне так нужно с тобой поговорить.

«Здесь… сложно…. Не хватает энергии…»

— Что? Что мне сделать, чтобы ее стало хватать?! Тебе нужно вернуться? Тоже нужно вернуться на Магию?

Поверхность зеркала погасла.

«Только не навсегда, — в ужасе подумала Марика, — пожалуйста, только не навсегда. Потому что я не знаю путь обратно и боюсь, что не смогу его отыскать».

Оставшуюся часть дня она провела в трансе. Пыталась убедить себя, что привыкнет, привыкнет к старой жизни, сможет влиться обратно, постепенно забудет манящие тропинки Магии, сохранит нужные знания и с ними зашагает по дороге новой жизни. Иногда верила себе, иногда вновь начинала паниковать — чувствовала, не забудет. Не сможет. Будет биться о стекло мухой, силясь понять, почему смогла однажды преодолеть невидимый барьер, но не в состоянии сделать этого вновь, и спустя какое-то время брякнется бездыханной тушкой на подоконник. Растеряет силы, сдастся.

Кто-то звонил по телефону, но она даже близко не подходила к столу с вибрирующим на его поверхности сотовым. Часом позже звонили в дверь — не открыла. Долго смотрела жадным и ненавидящим взором на уставленный бутылками бар, но так и не позволила руке описать дугу и сжаться пальцам на узком горлышке. Отошла. Села под картиной на пол, прижала молчащее зеркало к животу и уткнулась взглядом в колышущуюся от сильного ветра балконную занавеску.