Уровень: Магия (СИ) - Вероника Мелан

Нет, скорее, с обеда, когда она вошла в кабинет к Арнольду и принялась излагать ему суть нового проекта — великолепного, по ее мнению, проекта, изумительного, не имеющего аналогов в истории.

— Вы только подумайте, такого никто и никогда не показывал на экранах телевизоров! Прорыв, совершенно новая информация, которая заставит людей думать. Думать о них самих, об их жизнях, о целях. Заставить пересматривать отношение к обыденным вещам, поможет сменить приоритеты, заставит заглянуть внутрь себя! Я уже набросала сценарий для первых двух передач, придумала вступления, даже набросала логотип для заставки, осталось только отдать дизайнерам…

Директор долго молчал. Смотрел на разложенные перед ним листы, но не читал, по крайней мере, Марика не видела, чтобы его глаза скользили по строчкам; взгляд, скорее, тонул сквозь них, сквозь стол, сквозь бетонные этажи — расфокусированный взгляд, совсем не тот заинтересованный, которого она ожидала.

В кабинете густела тишина. Липкая, вязкая, неодобрительная.

— Ну, пожалуйста, подумайте… — предприняла Марика еще одну попытку; голос сделался хриплым, просительным. — Такой проект может поднять рейтинг канала до невероятных высот. Этому нет аналогов.

— Или опустить его до неприемлемо низких отметок. Вы едва ли понимаете, что предлагаете.

— Я? Наоборот! Я очень хорошо понимаю…

— Мы годами исследовали зрительские предпочтения: анализировали, собирали статистику, подбирали нужный ассортимент программ. И опросы ни разу не показали, что люди хотят задумываться и познавать себя. Опять же, неужели вы думаете, что все из того, что мы транслируем, не дает никому пищи для размышлений? Ничему не учит?

— Нет, конечно же, учит…

Арнольд становился все жестче, как стремительно пересыхающая без влаги почва.

— Да, возможно, мы немного пережевываем, размягчаем и размалываем, чтобы еда ложилась в рот легче, но то, что предлагаете вы, не проглотит никто!

— Вы ошибаетесь!

— Очень редко.

— Дайте шанс… Всего лишь шанс! Запустите в эфир первую передачу и посмотрите на отклики. Если люди не примут, я отступлюсь…

— Боюсь, что вам придется отступиться раньше. — Арнольд с видом подписываемого приговора сложил листы в стопку и отодвинул от себя. — Я бы тут не сидел, если бы по-дурацки рисковал каждый раз, когда мне представится шанс.

Ее ногти впились в кулаки — с отодвигаемыми прочь листами, он отодвигал в сторону ее мечту, ее первый по-настоящему важный и ценный проект. Ее вдохновение, ее позывы привнести в этот мир что-то прекрасное и нужное. Не мог рассмотреть пользы, гасил внутреннюю лампу — единственный источник внутреннего света.

— Ну… хоть почитайте. Хоть подумайте, присмотритесь.

Было видно: она начала ему надоедать. Как мошка, что кружит у лица: вроде бы жаль сразу отмахиваться и давить, но придется, если не перестанет лезть в глаза.

— Я почитаю, хорошо.

Это прозвучало без интонации и без эмоций; стало ясно: бумаги отправятся в мусорное ведро под столом, стоит ей покинуть этот кабинет. Всей стопкой. Будут сдвинуты туда с наслаждением и облегчением: уходи, мол, прилипчивая сценаристка, займись своей работой. К черту твои писульки.

Марика медленно втянула в легкие воздух — мечта не гасла. Мечта все еще кружила под накинутой поверх сетью, сотканной из собственных страхов и чужого недоверия — жизнелюбивая мечта, желающая прорваться сквозь любые препятствия.

— Хорошо. — Она забрала бумаги со стола и аккуратно сложила их в сумочку. Директор не стал возражать — скотина. Нет, не жаль бумаг — все сохранено в файле, но не хочется, чтобы ее работа покоилась в урне под его столом. Не хочется раздраженного злорадства, не хочется чьего-то облегчения, плясок по ее поверженному проекту. — Я займусь тем, что вы мне дали.

— Отлично. — Арнольд тут же начал улыбаться, вновь превратился в доброжелательного терпеливого начальника. — Когда ждать сценарий для новых серий «Двух подружек»?

— Скоро.

Не хватало еще расшаркиваться теперь, называть конкретные сроки. Не хочет ждать? Пусть наймет кого-нибудь другого, она не против.

Марика развернулась и, не попрощавшись, напоминая тяжелую хмурую тучу, выплыла из кабинета.

«Две подружки» не шли.

Сценарий застревал, увязал всеми четырьмя колесами, как перегруженная повозка в деревенской грязи, и она никак не могла прикрепить к ней мысленный двигатель. Чух-чух и серый дым. Тишина в голове. Отрешенность.

Тот, настоящий сценарий, что рвался из клетки, словно огненная птица, мечтающая увидеть небо, лежал в сумочке; именно его хотелось продолжать. Открыть не этот, увязший в зубах, как куски непрожеванного мяса, текст, а свой бесценный проект, свое детище, свое от первой и до последней строчки.

«Я бы тут не сидел, если бы по-дурацки рисковал каждый раз, когда мне представится шанс…»

Но если не рисковать, как узнать новое? Как узнать, что то, что ты принял за камень, не окажется самым крупным в мире алмазом, пусть и без огранки? Иногда идеи, способные обогатить, поначалу кажутся лишенным смысла бредом, тем, что не примут, что отвергнут с воем и улюлюканьем. Но если у творца в момент создания в душе сиял Свет, если вдохновение шло с неба, а сердце во время создания горело радостью — идея не погаснет, найдет дорогу, пробьет собственный путь и взлетит. Взлетит высоко и осветит небосвод необыкновенным неземным свечением, что пробудит в головах нужные мысли, а в душах добрые чувства. Марика не просто чувствовала это — знала.

Но курсор мигал слева от заголовка «Две подружки»; она так и не прокрутила текст вниз — не хотела видеть момент, на котором застопорилась. Не желала даже начинать думать о фразах безликих, неживых и таких же персонажах. Пустые куклы, бутафория. Пережеванная пища, которую так легко проглотить.

Раньше казалось, она смогла или почти смогла, привыкла, но теперь смотрела, как хмурится за окном летнее небо, как темнеют и набухают тучи, как злеет рвущий кроны дубов ветер, и понимала: привыкнуть не удастся. Что-то изменилось в том походе, изменилось в ней самой, и бесполезно это отрицать. Нет смысла.

Марика вздохнула и захлопнула крышку ноутбука. Поднялась со стула, прихватила сумку, подошла к комоду, выложила на него бумаги, а из верхнего ящика достала и положила в кармашек Лао.

Пора прогуляться. Проветрить мозги. Давно замечено: одиночество на улице почему-то переносится легче, чем в четырех стенах.

Она поехала в парк и долго ходила по усыпанным хвоей дорожкам, пытаясь поймать ощущение Магии, но так и не смогла — чего-то не хватало, не хватало для погружения. Отвлекала пыль на листьях, валяющиеся по краям тропинок шоколадные обертки и пустые сигаретные пачки; их встретилось всего две, но этого хватило, чтобы полностью сбить возникшее было отдаленно похожее чувство. Здесь постоянно кто-то бродил, ездил на велосипедах, несмотря на приближающийся дождь, сидел на лавочках, бездельничал, разглядывая прохожих. Ни тишины, ни спокойствия, ни радости.