Сон о принце - Эсфирь Серебрянская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стоило мысли коснуться пацаненка, как он сразу подал голос. Будучи очень послушной лошадкой, я сразу остановилась и оглянулась. Озвученное Йискырзу, означало, что Тимка привел еще одну салфетку в некондицию, требуя ее замены. Кажется, она еще поинтересовалась, не хочется ли мне перепеленать малыша… Нет, эту фразу я решительно не понимаю, а потому усаживаюсь на обочину, давая мамочке шанс пообщаться с ребенком.
Взгляд скользнул к горизонту. Мысли умчались следом. Однако в скорости унюханное беспокойство попутчицы, потянуло обратно. Радости оно мне, конечно, не прибавило, а вот негативизма в душу налило прямо до краев. Стараясь не расплескать паршивое настрой, я поднялась и подошла к девушке, напряженно рассматривающей животик малыша. На первый взгляд, мальчонка выглядел совершенно обычно. В ответ на мой вопросительный взгляд мамаша показала на небольшое покраснение, прожурчав комментарии, которые, естественно, остались без ответа. Во-первых, на мой непрофессиональный взгляд покраснение не выглядело серьезным. Может узелок от пеленок давил, вот и оставил отметину. Во-вторых, даже если б я умела определять всякую заразу на глаз, то с переводом точно не справилась. Мамаше моя реакция не шибко понравилось. Видимо желая усерьезнить отношение к проблеме, она взяла меня за руку, побуждая потрогать пятно самой.
Ее ладонь была заметно горячей моей. Мне как-то сразу стало не до маленького пятнышка, а негативизм очень захотел выразиться в устной форме. Но я его удержала, заставив себя внимательней вглядеться в попутчицу. Сухие губы, румянец какой-то неестественный, и глаза вроде как-то непоздоровому блестят. Без разговоров я потрогала ее лоб. Горячий.
– Great, – невольно вырвалась Валеркина присказка, – просто great.
– Грэийт? – переспросила Йискырзу и автоматически смахнула выползшую из носа капельку.
– Просто абсолютный и совершеннейший great, – подтвердила я, – давай уж присядь, горе луковое. Нам только простуд и прочих болезней для полного счастья не хватало. Еще ребенка заразишь своей гадостью.
– Просто грэийт, – рассеяно повторила девчонка, опускаясь на землю.
– И, как тебя только угораздило, – ворчала я, приступая к Тимкиному пеленанию, – а этого друга-карапуза теперь как кормить, спрашивается? А? И я без понятия…
– Просто грэийт, – снова повторила Йискырзу и чихнула.
***
Полдня мы с Валеркой обсуждали приемы народной медицины. Выяснили две вещи, во-первых, не понятно что лечить, а во-вторых, неясно как. Впрочем, я придерживалась мнения, что девчонка просто простыла. Ветер последние дни дует сильный и холодный, ноги, непутевая барышня, вчера промочила, так что не мудрено подхватить простуду. ОРЗ как стандартно пишут врачи в справках. У Валерки же мысль шагала шире. По его мнению, я вполне могла принести заразу из нашего мира. Сама-то я к ней адаптировалась чуть ли не с младенчества, а вот аборигенам знакомится с ней тяжко. Паладин тут же провел параллель с индейцами, для которых даже обыденный насморк, завезенный белыми, мог оказаться смертельным заболеванием. Особенно меня порадовало замечание, что вообще-то это двухсторонняя улица и в мамаше с ребенком вполне может обитать какая-то гадость, готовая вцепиться уже в мой неподготовленный организм.
– Ничего не скажешь, заманчивую перспективку ты мне нарисовал! – подвела я итог рассказ паладина о вирусах-инфекциях.
– Ленка, это все реально и серьезно.
– Да поняла я серьезность, вот только что ты предлагаешь сделать? Бросить больную мамашу с ребенком и сбежать?
– Ты в крайности не впадай. Просто постарайся продержаться пару дней, а я пока запас любви к тебе сделаю. Чую он потребуется скоро.
– «Запас любви»… звучит как полная бредятина. Можешь запасать, что угодно, только не заставляй меня в это верить.
– Не буду. Но продержаться сможешь?
– А то! – сарказм в моем голосе просто бил ключом, – Вот прямо не откладывая, как возьмусь, так и буду держаться.
– Good.
– Слушай, гудистый ты мой, а сейчас-то мне что делать?
– Не знаю.
Мы помолчали. Потом еще помолчали. Потом я, уйдя своими думами в дорогу, почти забыла о разговоре, когда Валерка вдруг вспомнил про грог.
– Грог? – удивленно переспросила я, поскольку для меня этот напиток всегда казался какой-то ненастоящей книжной выдумкой.
– Горячее вино со специями, – пояснил паладин, словно сомневался в моей эрудиции.
– Со специями? – я постаралась вложить в свой вопрос изрядно ехидства.
– Ну, сделай его просто горячим, – почти раздраженно буркнул Валерка в ответ, – сама же говорила у девчонки озноб. А этот напиток предназначен для согревания.
Однако его слова мне не показались убедительными:
– Вино кормящей матери?
– А что больная кормящая мать лучше?
– А так больная мать накаченная вином.
– Ты мне что хочешь доказать? Что ничего делать не надо?
– Да нет… – как-то растерялась я, – просто сомневаюсь.
– Сомневайся побыстрей, потому что если делать то сейчас… то есть сразу, как лагерем встанешь, чтоб она в ночь ушла согретой. И навали на нее всю одежду – может, пропотеет.
– А вот это сильный аргумент «за», – поддержала я.
– Есть еще один. Часто рекомендуют пить побольше жидкости. Вино же какая-никакая, а жидкость.
– А у нее сушняк по утру не настанет?
– Тебе не нужно ее напоить вусмерть, а дать чуток, для сугреву. Тем более у тебя запас вина не шибко большой.
– Убедил. Как найдем место, так сразу и займусь
– Ты Ленка главное сама не заболей…
– Обязательно, – выдала я абсурдный ответ, на абсурдную просьбу.
На том мы и распрощались. Я стала активно оглядывать окрестности на предмет стоянки, а Валерка… понятия не имею, чем он занялся. Занят человек и ладно.
Глава XXVIII
Поначалу, после сдобренной «грогом» ночи, Йискырзу вроде как выглядела бодрячком. Но стоило только выйти в дорогу, то хворь тут же дала о себе знать. Болезнь, казалось, прогрессировала с каждым шагом. Ее нетвердо-плетущаяся походка создавала впечатление, что девчушка вот-вот упадет. Ближе же к полудню ее уже стало так сильно мотать из стороны в сторону, что стало страшно на нее смотреть и пришлось в срочном порядке объявлять привал. Крохи моих медицинских знаний в ужасе вопили о неправильности ОРЗ диагноза. С другой стороны, будь я даже крутым дипломированным специалистом, то никакой аптеки даже с весьма скромным ассортиментом лекарственных средств не наблюдалось. Жестокая действительность свела все лечение к дать попить, да дать поспать.
После «отдыха» несчастная девочка не смогла подняться на ноги. Она лежала на земле, глотала слезы и сопли, повторяя рефреном «Тим», «идти», «есть» и «Просто грэийт». Перевод других слов
