Счастья хватит на всех - Юлия Александровна Волкодав

— Севушка дал мне тысячу рублей и велел купить венок, — фыркнула Тоня. — Так что пришлось нам всем ещё по столько же скидываться. Что можно купить на тысячу? Гвоздички? И на вынос он не пойдёт. Сказал, холодно, а ему беречься надо перед концертом.

Беречься надо, конечно, кто же спорит. Ну что ж, ещё одной иллюзией меньше. Сашка давно уже потеряла им счёт.

За день до концерта ещё раз позвонил Ренат, убедиться, что «фанаты» прибудут вовремя, напомнил, что для них на проходной оставят специальные пропуска.

— Посмотрите юбилей совершенно бесплатно, — со значением повторил он, когда Сашка заверила, что они с Нурай будут ровно в шесть и со своей задачей справятся.

Все его юбилеи Сашка помнила очень хорошо. И тот, который отмечала банкой пепси-колы и пирожным в школьной столовой в гордом одиночестве, и тот, который провела у своего старенького телевизора, с раннего утра ожидая сюжетов о Туманове в выпусках новостей. Да что там, она и рядовые дни рождения помнила все наперечёт. Всегда это особенная дата в календаре, даже если не ознаменовывалась концертом, даже если сама Сашка встречала её на дежурстве в окружении белых стен и ежеминутно требующих внимания больных. Этот день не мог быть обыкновенным, он всегда сопровождался чудесами. А разве не чудо — появление на свет человека, которому суждено было изменить сотни других судеб? Поклонниц, учениц, любимых?

Свой собственный день рождения для Сашки не был таким волшебным, как его. Но на сей раз всё складывалось совершенно иначе. Праздничного настроения не ощущалось совсем, за окном валил снег, по случаю которого Москва, казалось, превратилась в одну большую пробку. Сашка пробиралась через двор, чувствуя себя участником полярной экспедиции, не хватало только парочки скулящих хаски. И это хорошо, что до метро можно дойти пешком. А если бы сейчас ждать автобус? Если она всё-таки переедет в ту единственную квартиру, которую ей удалось подыскать по приемлемой цене, без автобуса она обойтись не сможет.

До работы добралась вовремя, зато все медсёстры её отделения дружно опоздали, в итоге пришлось самой разбираться с утренними уколами и процедурами для самых тяжёлых, так как ночные дежурные уже спали на ходу и подпускать их к больным было просто опасно. К обеду Сашка поняла, что неплохо бы и самой принять какую-нибудь таблетку, потому как голова болела просто нечеловечески. Тоже ещё напасть, чуть ли не ежедневные головные боли, да такие, что впору диагностировать у себя внезапно возникшую мигрень. Вот никогда она ничего подобного за собой не замечала, а тут горстями обезболивающие глотать приходится. И хуже всего, что в таком состоянии голова работать отказывается, всё происходящее воспринимается как сквозь вату.

Кое-как дотянула до четырёх, и снова нырнула в московскую серость, которую не мог прикрыть даже так и

не унявшийся снег. Пока ехала на метро, пока шагала к Кремлёвскому дворцу, пыталась настроить себя на позитив. Поминутно напоминала себе, какой сегодня день. Ведь ты мечтала об этом когда-то, разве нет? Запершись в своей комнатке в Мытищах, в обнимку с телевизором, сидела когда-то и с замиранием сердца смотрела трансляцию из Москвы. Якобы прямой эфир, который на самом деле шёл с опозданием в два-три часа, достаточно, чтобы вырезать самые интересные, самые живые моменты. Смотрела на аплодирующих зрителей в зале, на тех, кто поднимается на сцену к Всеволоду Алексеевичу с цветами, и была готова отдать всё, чтобы оказаться на их месте. И вот ты на их месте. Вот она, твоя Москва, твой Кремль, твой Всеволод Алексеевич. Вот и до очередного юбилея вы оба дожили. А радость-то где?

Сашка вдруг поняла, что у неё нет букета. Ещё не поздно свернуть на Тверскую, там есть очень приличный магазинчик. Но что ты будешь с ним делать, спросила она сама себя. Тебе ведь до концерта надо продавать диски и майки. Куда ты засунешь букет? Да и не нужен он, честно говоря. Ни тебе ни ему.

Пока Сашка дошла до входа в Кремль, у неё три раза спросили лишний билетик на концерт Туманова. Так странно, она думала, что хрестоматийная фраза встречается только в старом кино, а сейчас все заранее покупают билеты через Интернет. Выходит, кому-то правда не хватило. Все так хотят попасть на юбилей Туманова? Или всё дело в звёздных гостях?

Лишний билетик у неё как раз имелся, лежал во внутреннем кармане куртки. И денег за него сейчас можно было бы выручить прилично. Мало того что пятый ряд, так ещё и дефицит. Но торговать чем-то, связанным с Тумановым? Барыжничать за его счёт? Для неё это было равноценно тому, чтобы взять лично у него деньги. То есть просто немыслимо. Она скорее отдала бы билет бесплатно кому-нибудь из спрашивающих, если бы не понимала, что это всего лишь перекупщики, которым на Туманова глубоко плевать. Нет, пусть уж лучше останется на память.

С Нюркой встретились у служебного входа. Та сияла как начищенный самовар и болтала без умолку.

— Ты не поверишь, сегодня с самого утра чудеса творятся, — тараторила она. — Сначала Николай Степанович даёт мне пятьсот рублей просто так, на карманные расходы! Потом говорит, что после обеда ему нужно в центр, берёт такси и подбрасывает меня заодно. Хороший он дядька всё-таки.

— Хороший, — согласилась Сашка, вспоминая милейшего Николая Степановича, доставлявшего на первых порах ей массу хлопот внезапными приступами кашля, и каждый раз трогательно извинявшегося, когда к нему возвращалась способность говорить.

— Ещё бы он мне денег на билет подкинул. Не знаю даже, как попросить. Неудобно как-то.

— На какой билет?

— До дома же. У меня миграционка кончается. Мне надо каждые три месяца границу пересекать, чтобы новую выдавали. А билеты до Баку дорого стоят!

— Откладывай из зарплаты.

— Не получается. Жизнь в Москве знаешь, какая дорогая?

Сашка знала, но промолчала.

— Так что я как человек добралась без этой толкотни в метро, — продолжала Нурай прерванную мысль. — Причёску вот сделала, зацени?

Длинные Нюркины волосы были заплетены в такую замысловатую фигуру, что Сашке не хватило воображения представить, как это можно сделать. Сверху она водрузила ободок с красной розой.

— Это в тон платья, — доверительно сообщила она. — Сейчас разденемся, увидишь. А стрелки как? Смотрятся? В Интернете нашла урок, как сделать «кошачьи глазки».

— Ты под Зарину, что ли, косишь? — прямо спросила Сашка. — Ободки, стрелки. Не хватает только десятка колец на пальцах.

Супруга Туманова всегда подчёркивала своё восточное происхождение в одежде и макияже, к тому же очень любила массивные украшения с имитацией под старину.