Избранная пламенем - Кира Верго
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сорвавшись с места, не стал терять ни секунды, и побежал во дворец. В несколько шагов преодолев белоснежные ступени, ворвался в праздничный зал и замер. Картина, представшая перед глазами, ударила по мозгам, заставив разум похолодеть.
Все гости праздника находились в бессознательном состоянии. Большая часть присутствующих лежала на полу, некоторые на диванчиках, либо, опершись о колонны спиной, все они спали. Завидев в этой куче тел Апреля, бросился тормошить его, но тот что-то сонно пробурчал и с блаженной улыбкой закинул голову назад. Так было и с другими братьями.
Какого лешего?! Мгновенно меня осенило, что я дурак, оставил Лину одну и со всех ног помчался к садовой беседке. Сердце подпрыгивало к горлу от страха, что я опоздал. Кто-то или что-то, влияло на обитателей Игмеральда. Но, почему тогда я не сплю?
Приблизившись к заветной цели, меня отшвырнуло назад ударной волной. Мощный магический поток сжал сознание до потемнения в глазах. Вскочив на ноги, увидел впереди женскую фигуру в лиловом плаще. Не может быть!
— Что же ты Октябрь, не спишь? Разве можно быть таким неблагодарным гостем? — раздался сладкий голос Эйфирии.
— Что ты задумала?! Это твоих рук дело?! — я готов был броситься на неё и задушить, ведь она предала нас, но не мог. Эйфирия использовала запретную сковывающую магию. Она избранная хранительница и ей доступны потоки эфира в неограниченном количестве. Но использовать их можно лишь в благих целях…
— Моих, мой сладкий. Не думала, что будет так просто, — заливисто рассмеялась она. — Благодарю тебя за вклад, ведь без тебя, такого горячего и влюбленного, ничего бы не получилось, — её голос приобрел издевательские нотки. Она деловито прошла в беседку, склонившись над Линой.
— Не смей её трогать!
— А что ты сделаешь? — фыркнула Эйфирия, щёлкнув пальцами, вновь швырнула меня в сторону ударной волной. Она совсем не похожа на ту добрую и гостеприимную женщину, которую я знал.
— Тебе стоит подумать, перед тем как ты окончательно встанешь на путь обмана, Эйфирия. Ты дорого заплатишь за предательство!
— Не смеши меня, ты такой наивный! Кто ты, а кто я? — уперев руки в бока, процедил она, и заключила меня в энергетическую ловушку.
— Зачем ты это делаешь? — тянул время я, мысленно насылая ураган в праздничный зал, чтобы пробудить спящих. Пусть так жёстко, но других вариантов сейчас нет.
— Ответ на ладони, мой сладкий, — усмехнулась она. — Я устала ждать чуда, поэтому возьму всё в свои руки. Эта девчонка, мой пропуск и терять его я не собираюсь. Уж прости, но такова жизнь, — она пожала плечами.
— Не делай того, о чём горько пожалеешь. Ты же хранительница Игмеральда! Ты о жителях подумала?! Какие последствия принесёт твой поступок? Ты добьешь и без того хрупкий мир, лишив его шанса на возрождение!
— А обо мне подумал хоть кто-нибудь?! — зло крикнула она, переменившись в лице. Оно исказилось и покраснело. — Меня назначили хранителем, не спросив, хочу ли я этого! Я потеряла всё, что мне было дорого! Любовь, свободу, право выбора!
— Мы все заложники своего предназначения, Эйфирия. Для этого мы созданы, чтобы исполнить волю Всевидящей матери.
— И кто это мне сейчас нотации читает? Тот, который нарушил все возможные правила! Видишь ли, если бы не твои ошибки, то этого могло не произойти. Но, твой эгоизм обернулся для меня подарком! — щёлкнув пальцами, она создала силовое поле вокруг Лины.
— Я убью тебя, если ты сделаешь с ней хоть что-то! — зарычал я, пытаясь разбить проклятый купол.
— Уже делаю, — нагло улыбнулась она.
— Поэтому Гелиодор сделал выбор не в твою пользу, ведь знал, что ты пустая внутри! Даже змеи добрее и осмысленнее тебя! — я хотел зацепить её за больное, и у меня это получилось. Она клюнула на эти слова, ведь я подозревал, что между ними что-то есть и не прогадал.
Глаза Эйфирии вспыхнули гневом, и она оставила Лину, направившись ко мне. Её взгляд обещал мне месть, но мне плевать. Я должен выиграть время.
— Как ты смеешь? — прошипела она, явно сдерживая порыв щёлкнуть пальцами, чтобы сломать меня.
— А разве я не прав? Гелиодор сбежал от тебя, надеясь, что однажды ты наберёшься мудрости, но этого не произошло, — продолжал давить на слабость я, а она закипала на глазах.
— Знаешь, я участвовала при создании тебя с братьями, и тоже знаю все ваши слабые места, — улыбнулась она, что внутри похолодело от этого оскала. Как мы могли не заметить, что она уже не та?!
— Ну, и? Забыла, где они находятся? — дразнил её я. — Ты глупа, Эйфирия, если решила, что самая умная. Это первый признак самообмана. Такими как ты, легко пользоваться. Ведомая своими желаниями, выполняешь приказы тёмного? Что он тебе пообещал?
— Посмотрим, как ней будет пользоваться тёмный властелин. Я даже могу устроить тебе экскурсию на это представление, ведь ты любишь адреналин. Но сначала, — она, прищурившись, усмехнулась и начала плавно водить в воздухе указательным пальцем, искажая материю пространства.
Резкая боль пронзила моё тело, как тысяча стрел. Но не получит она наслаждения от моих мук!
— Какой стойкий солдатик, — иронично сказала она, продолжая усиливать пытку.
Всю боль я концентрировал в шар, мысленно формируя эфирную материю, направляя её в торжественный зал. Они должны очнуться!
— Глупая затея, ты потеряешь всё, что могло сделать тебя счастливой, — выдавил из себя слово, борясь с болью.
— Я как раз над этим работаю, — рассмеялась она, сжимая моё сознание. — Думал, я не догадаюсь, чем ты занимаешься? Наивный мальчишка!
— Жаль, что я не догадался! — раздался голос Гелиодора, и Эйфирия заметно обомлела. Наглая ухмылка сползла с лица, а глаза выглядели испуганными.
— Это не то, что ты думаешь, — взмолилась она, в знак защиты, выставив руки вперёд.
— Надо же! Правда?! — воскликнул он.
— Честно, любовь моя, ты не так всё понял! — Эйфирию затрясло от нахлынувших слёз, что катились по её щекам.
— Верно. Я не понял и не желаю, — он стукнул тростью по земле, грозно сдвинув брови.
— Прошу, не делай этого! — Эйфирия двинулась с места, хотела подойти к Гелиодору, но тот стукнул второй раз тростью, и она замерла с ужасом в глазах.
— Эйфирия, милая моя, Эйфирия, — печально покачал головой Гелиодор.
— Дай мне всё объяснить, умоляю тебя! Я делала это ради нас, как же ты не понимаешь?! Она наш шанс… — указав на Лину, её
