Избранная пламенем - Кира Верго

плотной материи с металлическими наконечниками.

Отшвырнув её от себя, я попыталась встать, но тут же упала обратно на пол. Ноги совсем не слушались, просто онемели. Комната подозрительно покосилась и закружилась перед глазами. До слуха донеслось тихое постукивание. Перчатка… она ползла по полу, постукивая наконечниками.

Все силы внезапно куда-то исчезли, что я еле оперлась на руки, и рухнула обратно на пол. Что за чертовщина? Хотела позвать на помощь, но и этого не вышло. Голос еле слышно. Что это со мной?

Перчатка, словно паук, неспешно подбиралась ко мне. Ну, вот…

Как вдруг, её сверху накрыли стеклянным колпаком, а меня кто-то поднял на руки.

— Что произошло?! — встревоженно заглядывая в моё лицо, спросил Январь.

— Дай её мне, — прозвучал где-то в стороне приказ Гелиодора.

Оказавшись в руках волшебника, мне мгновенно стало легче. Он стянул с моей руки едва заметную материю, что начала вплетаться в кожу. Живая материя, капризно извивалась в его руках и была заточена в светящуюся сферу до выяснения обстоятельств.

— Это был он, — наконец вымолвила я, радуясь, что голос вновь вернулся ко мне.

— Кто? — спросил Январь.

— Орголиус, — ответил за меня Гелиодор.

— Но, как?! — глаза Января вспыхнули ледяным огнём.

— Это дело рук Эйфирии, — ответил Гелиодор.

— Нам срочно нужно уходить! Спрятать Лину подальше от этой темной твари! Да я его разорву на куски! Как он посмел! — беспокойно расхаживая по комнате, негодовал светловолосый месяц. От него веяло морозом, что я буквально ощущала покалывание на щеках.

— Нет, Январь. Сейчас ей нужен отдых. Она не выдержит нагрузки следующего кристалла, — заключил Гелиодор.

— Но… — остановился взбешённый месяц и непонимающе глядел на волшебника.

— Никаких противоречий. Он не вернётся, это я знаю наверняка, — уверенно сказал Гелиодор и поднявшись, отнёс меня на кровать.

— Уверен? С чего такие выводы? — прищурился Январь.

— Он слабеет. Плюс, у нас есть его вещь. Я уверен, что у нас есть время, — выпрямившись, ответил Гелиодор, пристально глядя на Января.

— Пойду, проверю охрану и скажу братьям, — сказал Январь, явно не довольный его решением.

— Вот это правильно, — кивнул волшебник, и внимательно посмотрел на меня.

— Он закричал на меня от испуга, — прошептала я.

— Орголиус? — Гелиодор слегка прищурился.

— Ага, — кивнула я.

— Он слишком много возомнил о себе. А ты, явно сильнее, чем мы думали, — он задумчиво посмотрел на перчатку, что как таракан шкреблась в стенки стеклянной колбы, окружённой магическим узором. — Это был не фантом, а он сам собственной персоной.

— Что значит не фантом?

— Орголиус многолик и умеет посылать свои отражения в различные миры. Ему не нужно являться самому. Даже тогда, в городе Мира, было отражение. Но сегодня он явился собственной персоной.

— Это плохо?

— Не знаю, — задумчиво потерев подбородок, ответил он. — Но раньше, такого не было.

— Ты сказал, что он слабеет. Но, разве будет он так рисковать, и являться собственной персоной? Это как-то не логично.

— Согласен. Но, ты плохо знаешь Орголиуса.

— А ты, хорошо? — от моего вопроса, глаза Гелиодора вспыхнули не то яростью, не то стыдом.

— Лина! — в комнату вихрем влетел Октябрь.

— Тише! Не сбей колбу с перчатки, — рявкнул Гелиодор.

— Что произошло?! Как ты, Лина? Тебе плохо? — из Октября, как из автомата сыпались вопросы, а глаза встревоженно горели.

— Ты опоздал. Оставил девушку в опасности, думая о своих проблемах, — раздражённо ответил Гелиодор, и Октябрь напыжился, не ожидав такой резкости.

— Я не… я виноват… так, что случилось? — выдержав пристальный взгляд, наконец-то выдохнул он.

— А случилось так, что тёмный владыка чуть не утащил наше главное сокровище и надежду, — Гелиодор явно хотел помучить Октября, и это у него получалось отлично. Глаза парня менялись, выражая самые разные эмоции от гнева до глубокого стыда. Он варился в этих эмоциях, что я даже на мгновение забыла свои обиды и его слова в саду.

— Я буду рядом! — ударив себя в грудь кулаком, выпалил он. Шоколадные волосы упали на лицо, что с вызовом напряглось. — Теперь ни на шаг не отойду от тебя. Ни за что не позволю, чтобы этот демон прикоснулся к тебе!

— Притормози, мачо. Боюсь, что твоя помощь уже не актуальна, — резко остудил его пыл Гелиодор.

Октябрь едва не задохнулся от возмущения. Да что там, даже я обалдела, как он его осадил. Внутри уже поселилась надежда, что вот теперь он действительно будет рядом и у нас будет возможность всё обсудить. Это был бы его долг, охранять меня, а я могла бы пообижаться. Эх, какой был шанс.

— Я должен быть рядом! — настаивал Октябрь, чем удивил после короткой паузы.

— Зачем? — прищурился Гелиодор. — Хочешь, чтобы ей стало ещё хуже? Что ты ей дашь? Боль? Нет, так не пойдёт, — он покачал головой. — Охраной займусь я и Январь.

— Январь?! Почему он? — опешил Октябрь.

— Потому что я ему доверяю, — отрезал Гелиодор.

— Не тебе решать, — процедил Октябрь.

Так, что-то я не уловила момент, когда всё стало накаляться. Они перегибают.

— И не тебе, — строго ответил Гелиодор.

— Пусть остаётся, — дотронувшись до руки Гелиодора, сказала я, надеясь, что он позволит.

— Уверена в своём решении? — он изогнул бровь, покосившись на Октября, как на предателя.

Нет, он уже переигрывает. Или он не играет?

— Да, я, правда, хочу, чтобы он остался, — прошептала я, и лицо Гелиодора скривилось, будто я сказала что-то неприличное.

— Воля твоя, светоч, — заключил он, и кивнул головой в знак одобрения. — Я буду рядом, только позови.

— Я тоже буду рядом, — смерил его взглядом Октябрь.

— В тебе я больше не уверен, а вот она… впрочем, считаю, что ты не заслуживаешь того отношения, что исходит от неё, — встав напротив него, Гелиодор пристально заглянул ему в глаза, будто хотел что-то разглядеть.

Молчаливый зрительный контакт длился с минуту, которая показалась бесконечно длинной. Чего это волшебник так разошёлся?

— В тебе говорит обида, — выдержав его взгляд, вымолвил Октябрь с некоторым сожалением, на что Гелиодор лишь усмехнулся, и вышел из комнаты, прихватив с собой перчатку и материю.

Не нравится мне всё это. Какая муха его укусила? Не похож на себя. Хотя, что я хочу? Во мне говорит эгоизм. Он страдает, это факт. А тут мы с Октябрём.

Чувствуя смятение, задумавшись, теребила ткань покрывала, как вдруг на руку легла тёплая ладонь. Янтарные глаза вернули меня в реальность.

— Прости меня, — тихо сказал Октябрь, присев на корточки напротив меня. — Я совершил ошибку, оставив тебя одну.

Нежно поглаживая запястье, он смотрел в мои глаза, ожидая ответа.

Что сейчас творилось внутри сложно описать. Я была готова броситься в его объятья, но он их не предлагал, а лишь