Илимская Атлантида. Собрание сочинений - Михаил Константинович Зарубин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вам-то он что угодно скажет. Правды от него не дождетесь. Все, что он делал, – всегда только для себя.
– Ой, Валентин, успокойся, не наговаривай на родного человека.
– Чего мне наговаривать, я и так все знаю.
– Что ты знаешь?
– Знаю, сколько у него золота, валюты и всего остального.
– Не хочу с тобой спорить, могу сказать одно: чего тебе бояться? Ты у деда один, все будет твоим.
– Пока один.
– А кто еще может появиться?
– У деда молодая девица, он влюблен в нее, как двадцатилетний придурок. Если что-то я сделаю не по его воле, он зарегистрирует брак с ней, и тогда мне останутся от мертвого осла уши.
– Что-то не похоже на Валентина.
– Да что вы знаете о моем хваленом дедушке?
Лицо Валентина-младшего раскраснелось, прежде безучастное, оно оживилось, нижняя губа дрожала от возбуждения и обиды. Озлобленно и решительно он выкрикнул:
– Мой дед – гадина! Как только земля таких врунов носит…
– Я бы не стал так говорить о единственном родном человеке.
– Он до смерти довел мою бабушку, из-за него она умерла. Получила инфаркт во время очередного его любовного приключения.
– Семейные трагедии – ваше внутреннее дело, давай лучше поговорим о наших совместных проблемах. Ты собираешься работать?
– Собираюсь, но не у вас. Вы слишком принципиальны. Я буду числиться там, где за деньги возьмут на хранение мою трудовую книжку. Что же касается моей настоящей работы, то она заключается совсем в другом.
– В чем же, если это не секрет?
– Секрет.
– Что же, Валентин, кажется, мы все обсудили. Хранить, как ты выражаешься, твою трудовую книжку я не буду. Нам придется расстаться. Деду твоему о нашем разговоре не скажу.
Прошло чуть больше года после того, как я распрощался с Боровковым-младшим. Однажды я заехал к директору проектного института, поздравить того с днем рождения.
Идя по длинному коридору, столкнулся с младшим Валентином. Молодой человек был несколько смущен этой встречей, как мне показалось, но поздоровался любезно.
– Ну, здравствуй, давненько не виделись. Как дед, где он?
– Дед в Черногории, живет и лечится, там ему хорошо.
– А ты здесь чего делаешь?
– Работаю.
– В институте?
– Да, а что? Думаете, мне подходит только работа на стройке?
– Кем же ты здесь работаешь?
– Не рабочим, по крайней мере. Вы извините, я тороплюсь.
В это время встретить меня вышел директор института.
– Здравствуй, Алексей. Заждался. Охрана уже сообщила, что ты прошел, а тебя все нет. Оказывается, ты с этим симпатичным молодым человеком беседуешь.
– Да, мы тут парой слов с моим давним знакомым перекинулись.
– Ты его знаешь?
– Да, а у вас-то он как оказался?
– Все просто, месяца два назад за него просила моя уважаемая приятельница. Дала ему хорошую характеристику, сказала, что парень после армии, прошел хорошую школу на стройке, институт закончил заочно. Это же здорово, такие и должны работать в проектном институте.
– Институт, говоришь, закончил?
– Конечно, документы я сам просматривал. Ну, чего мы об этом, пойдем. Мужики уже скучать стали.
Дня через два директор института позвонил мне и после обычных приветствий спросил:
– Алексей, а ты давно знаком с Боровковым?
– С которым?
– А их что, несколько?
– Есть Боровков Валентин Евгеньевич, я с ним работал еще при Советах.
– Да нет, я не о нем, а о молодом человеке, о котором мы с тобой говорили.
– И с ним я знаком. После армии у нас начинал работать.
– Почему начинал?
– Не понравилась ему стройка. К чему эти вопросы, Юрий Павлович?
– Да странно как-то. Буквально на следующий день после встречи с тобой этот молодой человек оставил заявление в отделе кадров и, не попрощавшись, ушел.
– И что, никаких причин не указал?
– Никаких.
– Чего же ты так разволновался?
– Ну, во-первых, от меня так просто никто не уходил, во-вторых, Елене Васильевне, которая просила за него, я обещал сделать из него специалиста.
– Прости, ничем помочь не могу. Знаю одно, создан он не для работы. Я думаю, нигде он не учился, диплом в переходе купил. А все попытки работать – это необходимая бутафория.
– Для чего?
– Показать свою значимость окружающим. Не волнуйся ты за него. Я почти уверен, что через некоторое время он всплывет уже в ранге руководителя или предпринимателя. Долго ли у нас организовать индивидуальное предприятие. И будет успешным бизнесменом.
– Зачем, Алексей Николаевич, эта показуха?
– Для тебя показуха, для таких как он – образ жизни.
– Послушай, Алексей, ты говоришь, что нигде он не учился. Ты точно знаешь об этом?
– Я же не следователь, Юрий Павлович, точных данных не имею. Не знаю. Если сейчас получают образование за полтора года, – диплом законен или нет?
– За полтора года курс наук в институте не проходят.
– Вот видишь, значит, делай выводы.
– Тогда до встречи.
Через полгода в одной из городских газет я прочел материал о создании городской ассоциации предприятий малого бизнеса. К своему удивлению, в списке Совета ассоциации увидел знакомую фамилию – Боровков Валентин Евгеньевич. Я не сомневался, что это был Боровков-младший, который под руководством деда шел семимильными шагами по жизни. Шел успешно. Вот сейчас он уже начальник отдела районной администрации.
…Это все, что я знаю о твоем неожиданном «проверяющем», Слава. Прими все как еще один снег на голову.
* * *Вячеслав Иванович, слушавший молча этот длинный рассказ о человеке, с которым и ему предстояло познакомиться, не стерпел и возмущенно спросил:
– Алексей, разве такое возможно, ведь в администрацию непросто попасть, проводят конкурсы по замещению должностей?
– Значит, так проводят, – ответил Зубов.
– Но человек должен иметь опыт.
– Иди, проверь этот опыт. В трудовой книжке расписано его трудовое рвение: рабочий, инженер, предприниматель. Что еще надо?
– Как мне вести себя с ним? Подскажи.
– Слава, ты знаешь, кто он, веди себя спокойно, главное, не упускай из виду, постоянно контролируй, такие люди, как правило, фантазеры. Придумают такое, что не отмоешься. Потому в «свободное плавание» не отпускай, всегда следи, с кем ведет разговор и по какому поводу. Сам информации поменьше давай.
– Ладно, Алексей, леший с ним, с Боровковым. У нас своих дел не переделать. Ты не забывай меня, дом на твоей совести.
– О, как ты глубоко базу подвел, и про совесть вспомнил. Но я повторяю тебе, Слава, каждый вторник принимай участие в оперативных совещаниях, старайся присутствовать сам. Почувствуешь, что сложный узелок нужно развязать, звони, помогу. У меня этот объект будет на контроле, утром и вечером буду обсуждать все вопросы с начальником участка. До сдачи побываю обязательно несколько раз.
Разговор закончился как раз в нужном месте – у здания администрации, где Алексея Николаевича ждала его машина. Друзья обнялись, пожали друг другу руки, и, чуть помедлив, Зубов громко захлопнул дверцу своей машины. Оглядываясь в окно, он подивился, что уже ничто не напоминало о ночном разбойном налете непогоды. Деревья сказочно быстро очистились от снега, в ласкающих лучах солнца на их бархатных ветвях картинно поблескивали жемчужные капельки влаги. Весна
