Зачарованный апрель - Элизабет фон Арним

Может быть, вы знаете еще что-то, что творит такие же чудеса? Я никогда не видела, чтобы кто-нибудь так быстро менялся. Она казалась таким милым, но печальным существом, а теперь — только взгляните, ведь она же прекрасна!

Крошка ничего не ответила. Она не знала, что тут можно сказать, и к тому же этот вечер совсем не подходил для споров. Он был предназначен для… Она поняла, о чем думает, и остановилась: «Снова любовь. Любовь повсюду. От нее просто некуда деваться». Она приехала сюда для того, чтобы избавиться от любви, но любовь уже была здесь.

Даже миссис Фишер коснулось ее дыхание. За ужином она смотрела на мистера Бриггса с материнской нежностью и сокрушалась, что он ничего не ест, и это тоже была одна из ипостасей любви.

Крошка смотрела на верхушку сосны и думала: «Красота заставляет любить, а от любви хорошеешь…» Она плотнее завернулась в накидку, как будто старалась спрятаться. В такой вечер очень трудно не быть сентиментальной. Как ни старайся, но тебя обуревают сильные чувства, в голове теснятся мысли о жизни, и смерти, и вечности, мысли, которые невозможно отогнать. Эти мысли наполняли сердце могучими и разрушительными желаниями, и Крошка почувствовала себя маленькой, ужасно одинокой и беззащитной. Инстинктивно она куталась в свою накидку, как будто тонкий шифон мог защитить от дыхания вечности.

— Думаю, — прошептала Лотти, — что муж Розы кажется вам обыкновенным добродушным джентльменом средних лет.

Леди Каролина оторвала взгляд от неба и взглянула на подругу, стараясь собраться с мыслями.

— Чересчур полным и краснощеким джентльменом, — продолжала та.

Крошка кивнула.

— Но это вовсе не так. Роза не обращает на это внимания. Она видит то, чего не видим мы, потому что любит его.

Леди Каролина еще плотнее закуталась в накидку и направилась к уголку, в котором всегда сидела днем. Она больше не в силах была слышать о любви. Присев на ограду, молодая женщина стала смотреть на море, в котором далеко-далеко угадывались смутные очертания берега Франции.

Она снова задумалась о Розе и ее муже, которого не могла называть иначе, как мистер Арундель. Да, любовь сотворила чудо с ними обоими, та самая любовь, которая превращает людей в ангелов или святых. К сожалению (и Крошка это очень хорошо знала), это может иметь и другой эффект. Она была уверена, что если бы не жила в постоянной атмосфере обожания, то стала бы более разумным, добрым, человечным существом. Она пресытилась любовью и не могла больше выносить ее присутствия. Что сделало с ней это чувство? Крошка поискала подходящие слова и решила, что стала сухой, испорченной, подозрительной и эгоистичной старой девой.

Стеклянная дверь салона открылась, и трое мужчин вышли в сад. Слышно было, что мистер Уилкинс все еще говорит. В течение всего вечера он полностью владел разговором, потому что остальные двое не произнесли ни слова. Каролина подумала, что лучше вернуться в дом, пока ее не обнаружили. В противном случае она рисковала снова оказаться под обожающим взглядом мистера Бриггса. Она встала, испытывая невольную неприязнь к молодому человеку, который выслеживал ее буквально повсюду.

Покидая свой уютный уголок, Крошка думала о том, что человеческое существо не должно так себя вести. Мистер Бриггс, с его молодостью, красотой и умом, был достоин лучшего. За ужином миссис Фишер изо всех сил старалась заставить его поговорить с Каролиной, и по его сбивчивым ответам стало понятно, что молодой человек умен. У него был характер; в его лице соединились благородство и доброта. Тем более непонятно было Крошке, как он мог настолько потерять покой и самообладание из-за красивого лица. «Если бы только он мог увидеть, какая я на самом деле! Тогда бы его увлечение прошло, а я могла бы спокойно сидеть там, где мне нравится!»

Выйдя из кустов, она немедленно столкнулась с Фредериком.

— Я хотел найти вас, прежде чем Роза меня позовет, — сказал он и немедленно добавил: — Я готов целовать вам ноги.

— Правда? — спросила Крошка, улыбаясь. — Тогда мне нужно пойти надеть новые туфли. Эти не подходят для поцелуев.

В этот вечер она была очень расположена к Фредерику. Короткие дни, во время которых он преследовал ее своими ухаживаниями, прошли, и он стал просто милым, приятным человеком. Он определенно нравился Крошке. Судя по всему, в замке чуть было не произошел неприятный скандал, и Крошка была благодарна Лотти, которая вовремя предотвратила его. Ее замечание помешало Каролине сказать нечто ужасно неуместное. Этого не случилось, и теперь мистеру Арбитноту ничто не грозило; его лицо, как и лицо Розы, сияло от счастья.

— Я ваш раб на всю жизнь, — произнес Фредерик.

Крошка улыбнулась и переспросила:

— Правда?

— Раньше я преклонялся перед вашей красотой. Теперь я понимаю, что вы не только прекрасны, как сон, но и надежны, как бывает надежным только мужчина.

Она рассмеялась, польщенная. Никто еще не делал леди Каролине таких комплиментов. Раньше молодая женщина слышала только похвалы своей красоте и считала их скучными, да и ненужными, в конечном счете. В этом не было ее заслуги. Никакой пользы красота ей тоже не приносила, скорее неприятности. В ее жизни до сих пор был только один мужчина, который сумел разглядеть нечто, что было важнее и глубже «красивого личика», и оценить силу и чистоту ее характера. К этому человеку Крошка относилась иначе, чем к другим, и очень горевала, когда потеряла его. Однако нашелся еще один мужчина. Он похвалил то, что стоило похвалы, и Крошка растаяла.

— Когда вы, импульсивная молодая женщина, поняли, что я муж Розы, вы поступили так, как мужчина поступил бы по отношению к своему другу.

— Правда? — снова переспросила Крошка. Очаровательные ямочки на щеках стали еще виднее, потому что она улыбалась.

— Самое редкое и очаровательное сочетание — прекрасная женщина, которая может быть лояльной, как мужчина.

— Да? — Она задумалась. Комплимент был очень приятным. Если бы быть достойной его…

— Поэтому я готов целовать ваши ноги.

— Может быть, этого будет достаточно? — спросила леди Каролина, протягивая руку, которую мистер Арбитнот быстро поцеловал и встал.

— Благослови вас Бог, — произнес он, уходя.

— Где ваш багаж? — крикнула она ему вслед.

— О господи, я совсем забыл! — сказал Фредерик, остановившись. — Багаж остался на станции.

— Я пошлю за ним.

Он исчез в зарослях, а леди Каролина пошла в дом, чтобы отдать распоряжения. Таким образом, ничего не понимающий Доменико во второй раз за этот день отправился в Меццаго.

Сделав все, что нужно для счастья супружеской четы, Крошка снова неторопливо вышла в сад, погрузившись в свои мысли.