Мёртвая зона - Стивен Кинг

– Это еще ничего не доказывает, – послышался голос Баннермана, в котором звучало детское упрямство. Джонни хотелось взять его за грудки и хорошенько встряхнуть, чтобы привести в чувство. Но сил на это не было.

Они рассматривали примитивную табличку, составленную Джонни на обратной стороне полицейского циркуляра. На полу стояли семь или восемь коробок с архивами; из них шериф извлек и сложил на письменном столе карточки дежурств Фрэнка Додда, начиная с 1971 года. Табличка выглядела следующим образом:

Альма Фречетт (официантка) 15:00 12.11.70 – Тогда работал на заправке на Мейн-стрит

Полин Тутейкер 10:00 17.11.71 – Выходной

Черил Моуди (школьница) 14:00 16.12.71 – Выходной

Кэрол Данбаргер (школьница) ?.11.74 – Двухнедельный отпуск

Этта Ринггоулд (учительница) 29?.10.75 – Патрулирование

Мэри Кейт Хендрасен 10:10 17.12.75 – Выходной

Время смерти указано предположительно, на основании заключения патологоанатома.

– Верно, не доказывает, – согласился Джонни, потирая виски. – Но и не снимает с него подозрений.

– Когда убили мисс Ринггоулд, он находился на работе.

– Да, если ее действительно убили двадцать девятого, а не двадцать восьмого или двадцать седьмого. Но даже если он и разъезжал на патрульной машине, кто заподозрит полицейского?

Баннерман внимательно изучал маленькую табличку.

– А что насчет перерыва? – спросил Джонни. – Когда два года убийств не происходило?

Баннерман ткнул пальцем в графики дежурств.

– Фрэнк служил здесь и в семьдесят третьем, и в семьдесят четвертом годах. Ты сам видел.

– Может, в ту зиму им не овладевала жажда убийств. По крайней мере нам о них не известно.

– Нам вообще ничего не известно, если уж на то пошло! – резко возразил Баннерман.

– А как насчет семьдесят второго года? Конца семьдесят второго и начала семьдесят третьего? Нет никаких отметок о его работе. Он что – брал отпуск?

– Нет. Фрэнк и еще один парень по имени Том Харрисон прослушали курс об обеспечении правопорядка в сельской местности в отделении Колорадского университета в Пуэбло. Таких программ в Америке нигде больше нет. Часть стоимости оплачивает штат, часть – округ и часть – федеральное правительство. Курс рассчитан на восемь недель, и Фрэнк с Томом находились там с 15 октября почти до Рождества. Я выбрал Харрисона – он сейчас руководит полицией в Гейтс-Фоллс – и Фрэнка. Фрэнк отказывался ехать, не желая оставлять мать. По правде говоря, мне кажется, что это она не хотела отпускать его. Я поговорил с ним и убедил в том, что такой курс здорово поможет ему в продвижении по службе. Помню, когда они вернулись в конце декабря, Фрэнк выглядел ужасно. Он подцепил там какой-то вирус, похудел на двадцать фунтов и утверждал, что там во всем штате никто не умеет готовить, как его матушка.

Баннерман помолчал. Что-то в этом рассказе смутило его самого.

– Он взял недельный отпуск по болезни на время рождественских каникул, потом оклемался и вышел на работу. Не позже пятнадцатого января, – сказал шериф, словно оправдываясь. – Можешь сам убедиться по формулярам.

– Это – лишнее. Как и говорить, что делать дальше.

– Верно, – согласился Баннерман. – Я уже говорил, что ты соображаешь в нашем деле, но даже не подозревал насколько.

Он взял трубку, достал из нижнего ящика стола толстый телефонный справочник в синей обложке и начал листать его.

– По закону о полиции у каждого шерифа есть такой справочник с телефонами офисов всех шерифов страны.

Отыскав нужный номер, Баннерман набрал его.

Джонни беспокойно заерзал на стуле.

– Здравствуйте! Это офис шерифа в Пуэбло? Хорошо. Меня зовут Джордж Баннерман, я – шериф округа Касл в западном Мэне… Да, все правильно, штат Мэн. А с кем я говорю? Хорошо, шериф Тейлор, проблема вот в чем. Мы тут расследуем серию изнасилований с убийствами. За последние пять лет их было шесть. Все происходили в самом конце осени или начале зимы. Наш подозреваемый находился в Пуэбло с 15 октября примерно до 17 декабря. Меня интересует, нет ли у вас нераскрытого убийства, случившегося в этот период? Жертва – женщина любого возраста, изнасилованная и задушенная. Если такое преступление у вас зарегистрировано, то удалось ли определить группу спермы преступника, и можно ли получить ее образец? Что? Да, хорошо. Я буду ждать вашего звонка. До свидания, шериф Тейлор.

Баннерман повесил трубку.

– Он удостоверится, что звонил именно я, а потом перезвонит. Хотите чашечку… Нет, вы же кофе не пьете, верно?

– Верно, – подтвердил Джонни. – Стакан воды вполне устроит меня.

Он подошел к кулеру и налил себе полный бумажный стаканчик. За окном бушевала метель.

Сзади послышался голос смущенного Баннермана:

– Ладно, чего там. Вы правы. Я хотел бы иметь такого сына. При родах Катрины у жены было осложнение, и ей делали кесарево. Больше жене нельзя иметь детей – доктор сказал, что это убьет ее. Ей сделали лапароскопию, а я решился на вазэктомию. Для страховки.

Джонни подошел к окну, держа стаканчик в руке, и бросил взгляд в темноту. Кроме снега, он ничего там не видел, но знал, что если повернется, Баннерман замолчит. Чтобы понимать это, не нужно никакого ясновидения.

– Отец Фрэнка работал на железной дороге и погиб от несчастного случая, когда парню было всего пять лет. Полез сцеплять вагоны пьяным в стельку, его и раздавило. Фрэнк остался единственным мужчиной в доме. По словам Роско, в старших классах он завел подругу, но миссис Додд быстро положила этому конец.

Еще бы, подумал Джонни. Женщина, способная… на трюк с прищепкой… с собственным сыном… ни перед чем не остановится. Она такая же сумасшедшая, как и он.

– Он пришел ко мне в шестнадцать лет и спросил, берут ли полицейских на полставки. Сказал, что мечтает стать полицейским с самого детства. Он мне сразу понравился. Я взял его и платил из собственного кармана. Платил, сколько мог, и он никогда не жаловался. Фрэнк – из тех, что работают не за деньги. За месяц до окончания школы он подал заявление о приеме на работу, но в тот момент у нас не было вакансий. Тогда Фрэнк устроился на заправку Донни Хаггара, а вечерами учился полицейскому делу в Горемском университете. Думаю, что его мать была против, считала, что он слишком часто оставляет ее одну. На этот раз Фрэнк настоял на своем… не без моей поддержки. Мы приняли его на службу в июле 1971-го, и с тех пор он у нас… Вот ты сказал про него, а я подумал про Катрину, как она проходила вчера вечером… мимо того преступника… для меня это все равно что кровосмешение. Фрэнк бывал у нас в доме, ел с нами, даже пару раз оставался посидеть с Кэти… а ты говоришь…