Случай из практики-2 - Кира Измайлова

Я не оставила его вопрос без внимания. Если уж о таком говорит человек, живший тут не один год… Да, подозрительно!

— Скажи, а подпись второго свидетеля уже стояла? — осведомилась я.

— Нет, — без раздумий ответил слуга, с вожделением глядя на серебряные монеты у меня в руках. — Совсем свежая бумага была, еще чернила не просохли толком. Я сдуру-то рукавом в них влез, на полях размазалось, хозяин ругался, но переписывать не стал, сказал, прочесть все можно, так что… Не было другой подписи, госпожа, точно вам говорю. Только хозяйская.

— А когда это было? — задала я последний вопрос.

— Да прошлым летом, — подумав, ответил он. — Точно, тогда. А что?

— Ничего, — кисло улыбнулась я и протянула ему честно заработанные монеты. — Стой. Еще кое-что. Ты слышал такое имя — Анзимах Итуро?

— Слыхал, как же, — кивнул он, и у меня появился проблеск надежды. — Это тот, второй, что завещание подписал. Когда его читали, я и слышал.

— А до того?

— Никогда, — уверенно сказал слуга. — Я б запомнил, странное имя!

— А как звали того человека, что с твоим хозяином замками занимался? — задала я провокационный вопрос.

— А этого, госпожа, я не знаю и знать не хочу, — нахмурился он. — Старый хозяин всегда меня со двора усылал, когда тот приезжал!

— Описать его хотя бы сможешь? Видел его?

Оказалось, видел предполагаемого мага слуга раз или два, и то мельком, а примет не запомнил. Видимо, тот пользовался тем же несложным заклятием, не дающим удержать в памяти его лицо, что и я…

— А не было ли у вас на дворе вороного вейрена в последние пару недель? — спросила я.

Слуга молчал. Я поняла намек верно и добавила еще пару монет.

— Насчет вейрена ничего не знаю, — сказал он, оглянувшись посмотреть, не подслушивает ли кто. — На конюшне чужих лошадей не появлялось. А вот в старый сарай, что в глубине двора, мне хозяин соваться запретил.

— И неужто ты не совался? — хмыкнула я.

— Не поверите, госпожа, не рискнул, — серьезно ответил он. — Старик-то был себе на уме, поди знай, что удумает. А место хорошее, другое такое поди найди!

— Ладно, — вздохнула я. — Иди…

Слуга, припрятав серебро, убежал по своим делам, а я вернулась в дом.

— Не могли бы вы показать мне завещание вашего дяди? — попросила я Ная Текло, встретившего меня без особой радости.

— Могу, конечно, только… — он посмотрел на меня с подозрением.

Пришлось представиться, хоть и не хотелось, и Текло-младший стал сама любезность.

Увы, завещание ни о чем мне не сказало. Бумага как бумага, магии — ни следа. Воля покойного о порядке погребения — действительно в самом начале, если слуга пробегал глазами первый абзац, то должен был это увидеть. Подписи на месте (я постаралась, чтобы витиеватая подпись неизвестного Итуро отпечаталась у меня в памяти как следует), а вот и чернила размазаны, все так, как сказал слуга. Вот только… Эта бумага никак не могла быть писана прошлым летом. Чернила были совсем свежие, а должны бы уже немного выцвести…

Боюсь, скажи я Наю Текло, что завещание фальшивое, его бы удар хватил, и я промолчала. Судьба мастерской и прочего добра старика мастера меня не волновала, а что до моих подозрений, Наю о них знать не требовалось.

Перед уходом я еще заглянула в старый сарай. Там было чисто, как-то подозрительно чисто для такой развалюхи: ни хлама, ни пыли с паутиной… Будто кто-то тщательно прибрался тут, стремясь скрыть все следы.

Здесь держался слабенький магический фон. Настолько слабый, что я бы вряд ли сумела опознать того, кто оставил эти следы. Но все же… Хоть что-то!

Присев на корточки, я тщательно осмотрела пол. Так и есть! Убирались все же не слишком тщательно: в щель в полу завалилось несколько зернышек. Далеко не первосортный овес, конечно, но… Здесь держали лошадь. Вот щепка на столбе отколота, скорее всего, копытом, а вот к неоструганной доске стены прицепился конский волос. Да, вороного держали здесь. И старик Текло об этом знал, несомненно. Действовал, надо думать, с подачи своего партнера, и как знать, не тому ли принадлежит имя Анзимаха Итуро? В завещании было приписано лаконично — "торговец", но правда ли это?

Так что же? Искать мифического Итуро, действовать по придуманному ранее плану или положиться на волю случая? Мне сдавалось, что не следует пренебрегать ни одним из вариантов…

Глава 13. Выстрел

День шел за днем, но дело не сдвигалось с мертвой точки. Как прикажете искать человека, если видели только его подпись? И неизвестно еще, настоящее ли это имя, либо же выдуманное тем, кто подделал завещание! Об Анзимахе Итуро никто ничего не слышал; впрочем, это мог оказаться какой-то мелкий торговец, а их вряд ли кто-то знает поименно… Сплошная загадка, одним словом.

А работы у меня хватало и без этой истории. Один за одним потянулись заказчики, но их дела казались сущими пустяками по сравнению с тем, с которым я столкнулась случайно.

Одно хорошо: беглый вороной почти пришел в норму. Лошадиный бальзам оказался чудодейственным средством — раны заживали быстро, шрамы почти не были заметны. И славно, а то заморенного жеребца никак не получится перепутать с полным сил конем, какого обещал прислать мне нейр Витц, даже и в темноте!

Ах да, сержант Зибо благополучно пришел в себя, но, увы, толком описать того, кто приласкал его чем-то тяжелым по черепу, не сумел. Ему хорошо запомнилась шапка из пышного меха, которую незнакомец надвинул чуть не на нос, красный от мороза, и окладистая рыжая борода. Приметы — лучше не придумать! Борода, скорее всего, фальшивая, а если и нет — сбрей ее, перекрась волосы и никто тебя не узнает. Еще Зибо припомнил, что у негодяя был густой бас и странноватый говор: букву "р" он произносил как-то не так. Хоть это заметил, и на том спасибо…

Я могла бы заглянуть в память сержанта, но по здравом рассуждении отказалась от этой идеи. Во-первых, вряд ли я сумею в этом зыбком воспоминании разглядеть нечто большее, чем уже помянутая шапка, красный нос и рыжая борода. Во-вторых, после этакой травмы мое вмешательство может оказаться просто опасным: даже если парень послушается приказа Лауриня и допустит меня в свое сознание, я не берусь предположить, во что это может для него вылиться. Не то чтобы меня сильно волновало возможное сумасшествие Зибо, но ведь ему служить с Лауринем… С другой стороны, рехнись Зибо, его бы живо выпроводили со службы, но тут, не сомневаюсь, на меня ополчился бы капитан — он ведь проявлял такое участие к судьбе мальчишки! А так бедолага лишился бы разом и умишка, и скудного жалования… Нет, право, цель не оправдывала возможных последствий… для окружающих!