Случай из практики-2 - Кира Измайлова

— Лауринь! — я быстрым шагом вернулась к подножию памятника. Араст Великий хмуро взирал на собравшуюся толпу с высоты своего постамента, на голове у него наросла снежная шапка, будто король решил щегольнуть и напялил головной убор из белоснежного меха.

— Что-то нашли? — обернулся он ко мне. Маг-медик уже закончил свою работу, там и дел-то всего ничего, только и нужно будет, что подержать руку в покое день-другой.

— Да, обнаружила крайне интересную вещь! — ответила я и, взяв Лауриня за плечо, отвела чуть в сторону. Зибо насторожил уши, но я уже поставила защиту от прослушки. — Скажите, Лауринь, вы сами коня седлали, когда забирали у меня?

— Нет, мне его вывела ваша девчонка, — насторожился он. — Я сказал, что приехал за вороным, и она сразу его оседлала.

— Вон оно как! — хмыкнула я. — Тогда понятно…

— В чем дело, Флоссия? — нахмурился Лауринь. — Что не так с конем?

— Да всё с ним так, — ответила я. — Можете порадоваться — платить не придется.

— Что?.. — кажется, Лауринь понял.

— То, что настоящий вейрен стоит сейчас у меня на конюшне, — сказала я. — А этот — наш с вами беглый полукровка. Аю его хорошо лечила, шрамов совсем не заметно, если не ерошить гриву и не приглядываться со всем тщанием. А вы явно этого не делали.

— Да я и выезжал на нем всего раза три, а седлал его Зибо, — мотнул головой Лауринь. — Коня действительно старался лишний раз не ласкать — зачем приучать его к себе, он ведь чужой… Но как же так вышло? Неужели девочка перепутала?

— Ни в коем случае, — я рассматривала булыжники под ногами. — Она коней прекрасно различала, я же говорила. Все намного проще, Лауринь. Я ведь велела отдать вам вороного. И сказала, что это ваша лошадь, помните? А для Аю это та, которую привели вы. Второго вороного она считала моим, это ведь я его привела! Вот она и вернула вам вашу собственность, только и всего.

— Просто замечательно, — скривился капитан. — Всё насмарку.

— Да уж, — вздохнула я. — Улики мы лишились. Стрелка, боюсь, не найдем. Надо будет посмотреть на крыше, но вряд ли он оставил там арбалет или еще что-нибудь. Одно хорошо: не придется сдавать нашего бедолагу на живодерню и платить за убитого вейрена хозяину!

— Большая радость, ничего не скажешь, — проронил Лауринь. Видно было: то, что добыча ускользнула из рук, не оставив ни малейшей зацепки, его сильно злит.

— Ничего не поделаешь, — я посмотрела вверх, на памятник. Их в Арастене защищают простенькими заклятьями, чтобы птицы не портили лики почивших монархов и полководцев потеками помета. — У нас осталось еще имя того торговца…

— Вымышленное, вероятнее всего.

— Как знать, — дернула я плечом. — Конечно, зацепка крохотная, но вдруг удастся что-то узнать? Кстати, Лауринь, судя по тому, какие меры безопасности принимаются сейчас во дворце, вы оповестили кого следует?

— Разумеется.

— Хорошо, — кивнула я. — Не нравится мне наш новый знакомый. Взять и вот так пристрелить лошадь, на улице, средь бела дня… Ведь это он не просто убирал единственное доказательство его предполагаемой вины!

— Да, я уже подумал об этом, — обронил Лауринь. — Он дал нам понять, что не намерен играть.

— Похоже на то. — Я покосилась на капитана. Мундир был накинут на одно плечо, вся одежда в пятнах крови… — Никаких, понимаете ли, взаимных хитростей! Нет бы попытался увести коня или отравить… Всё просто и прямо, по крайней мере, в данном случае. Сдается мне, нам попался серьезный противник!

— Вы сейчас должны сказать, что вам нравятся такие, — заметил Лауринь.

— Это приятное разнообразие, — пожала я плечами. — После пропавших жен и украденных драгоценностей хочется заняться чем-нибудь посложнее. Пусть даже и опасным преступником.

— Главное, чтобы этот преступник не занялся вами.

— В этом есть своя прелесть, не находите?

Ответа я не дождалась, усмехнулась и отвернулась. Одно хорошо — теперь не придется по доброй воле отправляться на королевский прием в честь зимних праздников. Нужно подобрать себе дело подальше от столицы на это время!

Зеваки понемногу расходились, приехали мусорщики — забрать лошадиную тушу и засыпать песком кровавые лужи, уже подмерзшие.

Вороной вейрен. Меткий арбалетчик. Я. Лауринь. Что всё это может означать?..

— Флоссия, — негромко окликнул капитан, и я встретилась с ним взглядом. — Возможно, мне кажется, но происходящее что-то мне напоминает. Я не прав?

— Я готова молиться всем богам, каких только знаю, Лауринь, чтобы вы оказались не правы, — так же тихо ответила я. — С другой стороны…

— Вы не оставляете незавершенных дел, — криво усмехнулся он. — Я помню.

— Вот именно.

— Я постараюсь замять это дело, — сказал Лауринь, помолчав.

— Это дерзкое покушение на офицера-то? — хмыкнула я. — Вам удастся?

— Я постараюсь, — повторил он непреклонно. — В конце концов, у моей службы имеются свои особенности. Допустим, это было не покушение на меня либо иного офицера, с которым злоумышленник меня перепутал, а попытка отомстить иным способом. Лишиться дорогой лошади — чем не удар для такого, как я?

— Лошадь можно было отравить, а не стрелять в нее при всём честном народе, — возразила я. Ход мыслей Лауриня мне нравился, я бы тоже не хотела, чтобы за нашим неведомым злоумышленником начали гоняться сыскари и коллеги капитана.

— Для того, чтобы ее отравить, нужно пробраться ко мне либо же в конюшни отделения, — парировал он. — Довольно хлопотно, не находите?

— Если вы сумеете выдать эту ложь за правду, я не стану возражать, — кивнула я. — Пускай будет мелкая, но дерзкая месть. А… кандидат?

— Я найду, на кого это повесить, — Лауринь улыбнулся краем рта. — Этого, с позволения сказать, господина всё равно нет в Арастене.

— По возвращении его ждет неприятный сюрприз, не так ли? — приподняла я брови.

— Вряд ли, — ответил капитан. — Со дна залива редко кто всплывает. Течение, знаете ли. Уносит в открытое море всё не достаточно тяжелое, чтобы пойти ко дну.

— Ваши методы работы изменились, — вздохнула я. — Но что же, это не самый худший из возможных вариантов. Идите, Лауринь, вон уже прискакали ваши коллеги. Прогоните вороного как следует!

— Чувствую, меня до конца дней будет передергивать от этой поговорки, — дернул он здоровым плечом, и мы распрощались.

Н-да, любопытно… Лауринь без малейшего зазрения совести предлагает обмануть своих коллег! Положим, им в самом деле незачем лезть в это дело, но сам факт… Похоже, за эти годы капитан успел поднабраться уму-разуму. Чтобы он, да предложил "повесить" на кого-то дело, пусть этот кто-то — утопленник (и неизвестно еще, кто спровадил его в воду)! С его-то безумными понятиями о чести и справедливости…