Эпидемия - Евгений Юрьевич Лукин

вести себя достойно, интереса не проявлять.

Присутствующие отмерли и, украдкой косясь то на дурилку, то на топтунов, продолжили машинально ощупывать и оглядывать костюмы, дубленки, шубейки. Дурилка тем временем, неуклюже переставляя литые туфли без шнурков, направился прямиком к небольшой толпе манекенов, словно родню узрел. Остановился почему-то аккурат перед охранником, то есть перед Нестором Ступицыным.

Тот был несколько озадачен.

— И чего теперь? — спросил он сопровождающих.

— Да ничего теперь, — ворчливо отозвался один. — Стой как стоял, занимайся своим делом.

Дурилка протянул руку.

— Пожать, что ли?

— Пожми.

Недоверчиво хмыкнув, Нестор взялся за неживую пятерню. Прошло секунд десять. Рукопожатие затягивалось.

— И долго так еще?

— Ладно, брось… — буркнул сопровождающий и резко обернулся. — А ну-ка быстро спрятали камеры! Я кому говорю? Быстро…

Освобожденный дурилка повернулся и поковылял к ближайшему манекену, но тот, грубиян, поздороваться с ним не пожелал. Остальные — тоже. Тогда пластиковый (или какой он там?) пришелец помедлил (подумал?) и занял место в недвижном строю собратьев.

— Уберите!.. — трепетно взмолилась Ангелина Шмуц, менеджер по продажам. — Что за секонд-хенд!

Действительно, прикид дурилки моде не соответствовал.

— Отставить! — приглушенно приказал сопровождающий. — Ну не от кутюр, ну… Что ж теперь!

Дурилка проторчал в магазине довольно долго, сведя служебные обязанности охраны в основном к отпугиванию любителей селфи, так и норовящих сфоткаться в обнимку с этой чертовой куклой. Потом опять-таки без видимых причин покинул строй и уковылял на улицу.

* * *

Так может, это тот самый, с которым они тогда обменялись рукопожатием? А поди пойми, они ж все одинаковые! Нестор пристально изучил сидящего — ни единой особой приметы. Впрочем, их и на том не было…

Зашел спереди, заслонив от дурилки черный слепой экран, подал руку — вдруг купится, встанет! Нет, никакой реакции.

Наверное, все-таки другой. Случайно забрел.

Продолжить осмотр не удалось — прозвучал дверной звонок. Это нагрянул обещанный консультант: тощая девица в очках с сильными линзами.

— Чего ж нам, вдвоем его переть? — не понял Нестор — и тоже понят не был. Девица уставила на него плавающие в увеличительных стеклах глаза и прямо спросила, где объект.

Нестор показал. Сотрудница проследовала в комнату. Увидев сидящего, поджала губы, кивнула. Жена и обе дочери наблюдали за происходящим из дверей детской.

— Раз-два, взяли? — деловито осведомился хозяин.

— То есть?

— Ну… в смысле… под локотки его да за порог.

— Нельзя.

— Что нельзя?

— Насильственно перемещать нельзя.

— Почему?

— Федеральный закон от двадцать третьего февраля.

— И как тогда?

— Никак. Посидит-посидит — двинется дальше.

— А если он тут неделю сидеть будет?

— Значит, неделю.

Широкая мордень Нестора становилась мрачнее и мрачнее.

— Нет, ну до недели, думаю, не дойдет, — поспешила смягчить прогноз очкастая консультантша. — Обычно как? Часок-другой — и снимется. Откроете ему дверь, а на площадке наружка примет…

— А если я его в окно выброшу?

Угроза впечатления не произвела. Должно быть, подобные фразы девице приходилось слышать достаточно часто.

— Если так, — любезно растолковала она, — то наблюдение будет вестись непосредственно здесь. В вашей квартире.

— Может, чайку поставить? — вовремя вмешалась супруга.

Нестор покряхтел, но смолчал. Консультантша достала сотик, взглянула, который час.

— Спасибо, не откажусь. Минут пятнадцать у меня есть. Заодно проинструктирую.

— Так пойдемте на кухню! И этих… с площадки… тоже зовите.

— Обойдутся, — жестко сказала она. — Работнички! Беда с этими волонтерами… Нет уж! Пусть потопчутся. В другой раз зевать не будут…

* * *

Звали девицу Алевтина Валерьевна. Стало быть, просто Аля.

— В Гондурасе, например, — говорила она. Запотевшие очки лежали рядом, близорукая гостья пила чай почти на ощупь. — Вот уничтожили они там у себя третью партию, четвертую, пятую… А шестую уже от людей не отличишь. Гондурас он и есть Гондурас. Санкции против них международные применяли, чего только ни делали — без толку. Это наше счастье, что предполагаемый противник оказался таким экономным! Видят, мы в России дурилок третьего поколения за людей держим — ну и ладно, и так сойдет…

— Вы вареньица, Алечка, вареньица попробуйте…

— Спасибо. Сами варили?

— Ой, да конечно сама…

— Противник… — недовольно повторил глава семейства. — Что, в самом деле противник?

— Не знаем, — честно призналась Аля. — Вроде бы чисто этнографическое исследование, в оборонку не лезут, но… Всяко бывает.

— Этнографическое?..

— Ну… поведение наше изучают… — пояснила она. — В естественной обстановке…

— Зачем?

— Да кто ж их разберет!

— А в Гондурасе, значит…

— Да, — сказала Аля, протирая салфеткой линзы. — В Гондурасе сейчас сложно. Крайне сложно. Скоро у всех на улице документы проверять начнут. Ну так дурилки там шестого поколения, что вы хотите? Свет умеют включать, телевизор, лифтом пользуются, кое-какие слова произносят уже по-испански…

Надела очки, глаза ее вновь расплылись во все стекло.

— А сами-то вы из полиции? — уточнил на всякий случай Нестор.

— Тесно сотрудничаем, — уклончиво ответила она.

— А от кого тогда?

— Что от кого?

— От какой вы организации?

— Н-ну… — слегка замялась. — Пока мы еще не министерство, конечно, но… к тому все идет.

— И давно вы… в консультантах?

Застенчиво улыбнулась.

— Месяц назад пригласили. Во-первых, образование. Во-вторых, принимала однажды участие в дубляже фильма… документального… «Шпионы в дикой природе». Может, видели?

— Это где к живым мартышкам механическую подсаживают?

— Вот-вот, он самый.

— Так мы что для них, мартышки? — оскорбился Ступицын.

— Боюсь, что да… Кстати, не уверена, будто мартышки и впрямь принимали робота за соплеменницу. Возможно, тоже прикидывались. Как и мы…

— И много их у нас в городе?

— Кого?

— Дурилок.

— Одиннадцать.

— Всего-то?

— Ну а что вы хотите! Провинциальный городок… Но и с одиннадцатью, как видите, забот хватает…

В следующий миг чаепитие было прервано — за стеной загремела музыка и бодрый баритон восславил во всеуслышание волшебные таблетки от несварения желудка. Диковато переглянувшись, вскочили, кинулись в комнату.

Дурилка все так же неподвижно сидел в кресле. Возле ожившего телевизора, захваченные врасплох, замерли обе дочурки. Судя по всему, они-то и включили.

— А то ему скучно… — испуганно выговорила старшая.

* * *

Телевизор вырубили, проказниц прогнали в детскую, вернулись в кухню.

— Теперь к делу, — сказала Аля, извлекая из папки бумаги официального вида. — Подпишитесь здесь… и здесь. Оба.

— Что это?

— Договор.

— О чем?

— Об оказании услуг.

— Кем?

— Вами.

— Кому?

— Нам. На все время пребывания объекта на вашей территории.

— Вы же говорили, он в любой момент может встать и…

— Совершенно верно. Вот на это самое время. Пока не встал и не вышел. Как только вышел, договор считается расторгнутым. — Очкастая Алевтина Валерьевна умолкла, всмотрелась в изменившиеся разом лица хозяев. — Оплата почасовая, — сочла нужным добавить она.

— Сколько? — Нестор Маркелович посуровел, даже набычился малость, что происходило с ним каждый раз, когда речь заходила