Ветры Запада. Книга 1 - Андрей Стоев

рядом с ней лежит аккуратно свёрнутая записка. Когда только он успел её подложить? Я поднял глаза на официантку — она стояла ко мне спиной, полностью занятая какими-то своими официантскими делами. Я небрежно взял записку и развернул её — там оказалась короткая инструкция: «Через десять минут выйдите из кафе, перейдите на другую сторону улицы и поверните налево. Дойдите до серой металлической двери и войдите в неё». Я хмыкнул — согласно законам жанра записку полагалось немедленно съесть, но мне вполне хватило пирожного, которое по вкусу, признаться, было немногим лучше, так что я просто сунул её в карман. Главное, чтобы эту записку не нашла Ленка, а то она обязательно возбудится, начнёт засекать слежку и вообще всячески привлекать внимание полиции.

Я честно выждал десять минут, допил кофе, без сожаления отодвинув тарелочку с недоеденным пирожным, и поднялся из-за столика. Кивнув официантке, я вышел из кафе и неторопливо двинулся налево, как было указано в записке. Найти серую дверь было несложно — по другой стороне улицы шла сплошная стена, и упомянутая дверь оказалось единственной как минимум на сотню шагов в обе стороны. Очень разумный подход — это ведь только в книжках секретные разведчики сплошь умные да хитрые, а в реальной жизни они запросто перепутают даже то, что перепутать невозможно.

Я осторожно потянул за ручку, и она легко открылась. За ней обнаружился коридор явно хозяйственного назначения и тот самый румяный господин.

— Входите скорее! — скомандовал он, торопливо закрывая за мной дверь и запирая её на впечатляющий засов.

— А где мы, собственно, находимся, герр…? — поинтересовался я, с неудовольствием глядя на эти телодвижения.

— Это императорский дворец, — он посмотрел на меня с сочувствием, как смотрят на слабоумного ребёнка. — Следуйте за мной, вас ожидают.

Интересно бы ещё узнать, кто меня ожидает. Есть несколько вариантов, и не все из них мне нравятся. Спрашивать, однако, бесполезно — мой проводник явно ничего не скажет, не стоит и пытаться его разговорить. Да и возможности побеседовать никакой не было — он быстро шёл впереди, не оглядываясь на меня и совершенно не интересуясь, следую ли я за ним.

Мы шли по нешироким, скудно отделанным коридорам — это место было, очевидно, хозяйственной частью дворца. Ну, надеюсь, что меня ведут всё-таки не к старшему лакею. Изредка навстречу попадались слуги, но они просто проходили мимо, делая вид, что нас не заметили.

Шли мы достаточно долго — вернуться той же дорогой у меня вряд ли бы вышло. То есть не вышло бы, если бы я не оставлял метки, которые я, конечно же, оставлял. Как нормальный параноик, я не мог не учитывать вероятность, что меня потеряют где-нибудь между погребом и прачечной — потеряют на время, конечно, просто для того чтобы слегка выбить из привычного состояния духа и подготовить к серьёзному разговору. Без сомнения, грязный трюк, но некоторые личности подобные трюки действительно практикуют.

Мы поднялись по узкой винтовой лестнице, прошли узким извилистым проходом и внезапно очутились в жилой части дворца. Миновали караул гвардейцев, которые тоже сделали вид, что нас не замечают, затем завернули за угол и, наконец, подошли к большой двустворчатой двери, по сторонам которой стоял ещё один караул. Мой сопровождающий заглянул внутрь, что-то сказал, а потом открыл дверь пошире и сделал приглашающий жест.

К моему облегчению, ждал меня всё-таки не старший лакей. У камина стоял, заложив руки за спину, мой ровесник, или почти ровесник — насколько я помню, кронпринц Дитрих Второй старше меня то ли на два, то ли на три года. До этого я не видел даже его портретов, и теперь с интересом его разглядывал. Блондин с резковатыми чертами лица и глазами человека, который привык принимать ответственные решения, этакая белокурая бестия Ницше. Похоже, что он и в самом деле настоящий лидер своей партии — такой человек вряд ли позволит использовать себя как марионетку. Несколько секунд он тоже разглядывал меня, а затем первым прервал молчание:

— Рад, что вы нашли время встретиться со мной, барон.

— Здравствуйте, ваше высочество, — я вежливо поклонился. — Было бы поистине удивительным, если бы провинциальный барон не нашёл времени для встречи с кронпринцем. Это был бы анекдот века.

— И впрямь, — улыбнулся он и жестом пригласил меня присесть в одно из кресел у камина. Улыбался он широко и искренне, как и положено хорошему политику. — Но согласитесь, барон вы всё же не совсем настоящий. Для всех вы прежде всего доверенный посланник князя Яромира.

— Барон я вполне настоящий, поверьте, — возразил я, устраиваясь в кресле, — и отношусь к своим обязанностям имперского барона очень серьёзно. Но я действительно пользуюсь определённым доверием князя Яромира.

— И насколько большим доверием вы пользуетесь?

— Сложно сказать, — пожал я плечами. — Князь внимательно меня выслушивает и порой интересуется моим мнением. Но вас же на самом деле интересует не это, ваше высочество. На самом деле вы спрашиваете, есть ли у меня полномочия давать обещания от имени князя Яромира, верно?

Он просто улыбнулся, внимательно на меня глядя.

— У меня нет полномочий говорить от его имени, — честно сказал я. — Я могу лишь доложить ему своё видение событий, но решает князь всегда сам. Да, он может при этом спросить моего совета, но может и не спросить.

— Кардинал Скорцезе верно сказал, что вы любите преуменьшить свою значимость, — засмеялся Дитрих. — Настоящий политик никогда бы в подобном не признался. Вот если бы вы невзначай дали понять, что вы первый советник князя, и что без вас он не принимает никаких важных решений, вот тогда я бы совсем не удивился.

— Я просто по возрасту не могу быть советником князя, — хмыкнул я. — Если бы я заявил подобное, это было бы смешным, а я вовсе не хочу выглядеть клоуном. Да и, сказать по правде, политик из меня плохой.

— Почему вы так считаете? — он посмотрел на меня с искренним любопытством.

— У меня плохо получается предвидеть последствия, — признался я. — Казалось бы, просто учти интересы всех сторон, затронутых твоими действиями, и у тебя всё получится. Но на самом деле это не работает. Всё взаимосвязано, и твои действия могут привести к тому, что интересы других изменятся, и все твои расчёты пойдут прахом. Это как шахматы, в которых положение фигур радикально меняется после каждого твоего