Бесконечность I. Катастрофы разума - Андрей Волков

холодным лицом, однако поскольку старик, сколько бы его ни спрашивали, не смог это лицо описать, и к тому же выяснилось, что он страдал ретроградной амнезией, в полиции посчитали, что девица ему просто померещилась. Чилуэлла же младшего арестовали и ввиду его явного психического расстройства, хотя ни один из врачей так и не смог сказать от чего, приговорили к принудительному лечению, к большому неудовольствию жителей городка.

— Это законы у нас безумные, — твердили они, — он убил, и вместо кары его лечить за наш счет будут! Сжигать таких надо прилюдно!

Так эта история и превратилась со временем в деревенскую страшилку, которая хорошо слушается в ненастную погоду за стаканчиком чего-нибудь горячительного…

* * *

— Я не поняла, а кто на кого играл? — переспросила Кристина, когда Штильхарт закончил свой рассказ.

— Чилуэлл пьяный явился в какой-то бар, — сказал Флориан, — там он застал Верховского. Стал до него докапываться, мол, эта девушка моя и всякое такое.

— Девушка, — это Урусова? — уточнила Кристина.

— Ну да, — кивнул Штильхарт, — и Чилуэлл предложил разыграть её на бильярде. Мол, кто выиграет, тот и останется с Урусовой.

Кристина мрачно нахмурилась.

— Дикость какая, — с отвращением произнесла девушка, — и Верховский согласился?

Штильхарт кивнул.

— Да, — сказал он, — потом на допросе каялся, говорил, что это была простая шарада, что сам не понял, что на него нашло.

— И он проиграл? — спросила Кристина. Штильхарт покачал головой.

— Хитрее, на бильярде он выиграл, но Чилуэлл сказал, что этого недостаточно и предложил связать себя с Урусовой кровью, а для этого убить человека.

— И? — спросила Кристина. — Они убили?

Она уже переставала чему-либо удивляться, но история действительно вырисовалась дикая, однако становилась понятна причина такого поспешного отъезда этой компашки из Швейцарии и причина разрыва Анастасии с Верховским.

— Нет, — сказал Штильхарт, — Чилуэлл тогда вывел Верховского на улицу и, вытащив нож, предложил убить какого-то спящего мигранта. Верховский отказался, и Чилуэлл его оглушил, ну и вернулся домой.

Кристина задумалась.

— А откуда все это известно? — спросила она. Штильхарт хмыкнул.

— Показания Верховского, — сказал он, — не доверяешь?

Левонова пожала плечами.

— Как-то слишком продуманно этот Том действовал, — заметила она, — я имею в виду слишком продуманно для пьяного. А что он говорил?

Штильхарт лениво махнул рукой.

— Да ничего не говорил, — бросил он, — твердил, как заведенный, что ничего не помнит. Что делал? Когда делал? Где был? На все один ответ: не помню.

— Ну да, — хмыкнула Кристина, — естественно, ему не поверили.

— Естественно, — кивнул Штильхарт, — а ты бы поверила?

Левонова дернула щекой.

— Не знаю, — честно сказала она, — но в свете последних событий меня начинает смущать образ «девица с холодным лицом», в особенности в сочетании с колющережущими предметами.

Штильхарт придирчиво посмотрел на подругу.

— Полагаешь, что это та же девица? — спросил он.

— Ну об этом рано говорить, — сказала Кристина, — но, согласись, что нельзя подняться до вершин известности и не нажить себе врагов. Врагов, которые были способны нанять такого киллера.

— Ты про Чилуэлла-старшего?

Кристина кивнула.

— Он ведь вел расследование, связанное с этими таблетками, — сказала она, — а документов по ним вы так и не нашли.

— Ни одного, — подтвердил Штильхарт, — мы пытались, что-то разузнать, но никто из сотрудников конторы Чилуэлла ничего не знал. Вероятно, он самолично вел это дело.

— Вероятно, Тополевичу очень повезло, — философски произнесла Левонова, — если правда, что Чилуэллмладший убил отца.

— Судьба, — усмехнулся Штильхарт.

— Или все это чей-то дьявольский план, — сказала Кристина, — обставить все так, как будто Чилуэлл их убил в припадке ярости.

Штильхарт бросил подруге скептический взгляд.

— Но кто это мог сделать? — спросил он. — Ведь чтобы все совпало, убийца должен был знать про весь этот любовный треугольник, значит, это должен быть кто-то из своих.

— Ну одна девушка там была, кроме Урусовой, — заметила Кристина, — Александра Рыкова, её, кстати, сейчас связывают весьма тесные отношения с Верховским.

Штильхарт хмыкнул.

— Занятно, но у неё алиби, — сказал он, — и как раз Верховский. Оклемавшись после того, как Чилуэлл его оглушил, он направился к Александре и всю ночь пробыл у неё.

Кристина задумчивом нахмурила брови.

— Занятно то, что они опять обеспечили друг другу алиби. И во время убийства Чилуэллов они были вместе, и во время убийства Кати Кирсановой они были вместе. Веришь в такие совпадения?

Ответ Штильхарта прервала трель дверного звонка.

— Это Фабиан, — возвестил Штильхарт, — пойду открою.

Через минуту в гостиную зашел опрятный улыбчивый чернокожий молодой человек в твидовом костюме-тройке. Под мышкой он держал тяжёлую книгу внушительных размеров. Завидев Кристину, он одарил её хитрой улыбкой рыночного торговца.

— Я должен был сразу догадаться, что вы приехали, мадмуазель, — произнес Фабиан Эмболо. — У нас не случалось ничего экстраординарного с тех пор, как…

Штильхарт нервно кашлянул.

— Всё-таки желательно, чтобы ты, Фабиан, нам поведал о результатах твоих исследований.

— Ах, ну да, — сказал он, кивнув, — я, собственно, для этого принес сюда эту красавицу.

Фабиан положил перед ними фолиант в толстом кожаном переплете и с плотной пожелтевшей от времени бумагой.

— Раритет, — констатировала Кристина, — судя по тиснению, конец XIX века, обычно такие книги купцы заказывали для парадных библиотек.

— Молодец, — подхватил Штильхарт, похлопав девушку по плечу, — за ответ получаешь 10 балов. Твоя команда выходит вперед. Только хотелось бы знать, что это за раритет, книга дьявола?

— Нет, — сказал Эмболо, — оружейный справочник. Он содержит виды оружия, которые не получили широкого применения.

— Очевидно, что сейчас автор поменял бы свое мнение об этой перчатке, — заметил Штильхарт, — если ты, конечно, её нашел.

— Глупый вопрос, — сказал Фабиан, — если бы я ее не нашел, то меня бы здесь не было.

Эксперт надел перчатки, аккуратно раскрыл книгу, где-то ближе к концу, и ткнул пальцем в страницу, не произнеся ни слова, как будто это было чревато какими-то последствиями. Нагнувшись к столу, Кристина некоторое время придирчиво рассматривала картинку: толстая кожаная перчатка, перетянутая кожаными же веревками, заканчивалась торчащим из неё обоюдоострым лезвием. Рука, облаченная в перчатку, была сжата в кулак. На соседнем рисунке рука была разжата и лезвия видно не было. Под рисунками был помещен текст, начертанный арабскими письменами, который Кристина не могла прочитать.

— А что здесь написано? — спросила она. — Не могу прочитать.

— Мало кто может, — сказал Эмболо, — это староарабский язык. Вам повезло со мной, потому что я нашел специалиста по этому языку, а это было непросто, знаете ли.

— Так ты можешь сказать, что это? — нетерпеливо спросил Штильхарт, указывая на рисунок.

— Это боевая перчатка члена братства Ассасинов, — сообщил Фабиан, — их главное оружие, предназначенное для скрытых убийств.

— Арабская секта XIII века? — недоверчиво спросила Кристина. — Неплохо нас занесло. Но они же