Бесконечность I. Катастрофы разума - Андрей Волков

типа узник совести, тем более что здесь он как политический беженец, поэтому открыто ввязываться в сомнительные проекты он вряд ли станет.

Кристина наморщила лоб.

— То есть, бороться против Североевропейского коридора он бы не стал? — спросила девушка. — Ты к этому ведешь?

Флориан пожал плечами.

— Я коп, ты специалист-международник, — напомнил он. — К тебе вопросы. Если бы он чем-то подобным занимался, мы бы могли его притормозить, но не сказать стоп. Это коммерческое дело. На захват власти не тянет.

Кристина вздохнула. Европейский рационализм как он есть.

* * *

Эльмира Сабурова сидела в одном из кабинетов управления угрозыска и наблюдала за тем, как Ксения Авалова заваривает чай, который предложила для поддержания беседы. Эльмира силилась понять, сколько этой девушке лет. Слишком уж много разных черт было в её профиле. Детскость и легкость в её лице успешно сочетались с жесткостью и каким-то необъяснимым бременем, которое делало Ксению гораздо старше своих лет. Причём Эльмира не понимала, какая из черт её собеседницы выражена ярче.

— Двадцать восемь, — раздался голос.

— Что? — не поняла Эльмира.

— Мне двадцать восемь лет, — пояснила Ксения, — вы же поэтому так тщательно рассматриваете меня.

Она всего на год старше меня, — подумала Эльмира, — удивительно, но этого совсем не чувствовалось. Наоборот, она себя чувствовала ребенком по сравнению с этой девушкой.

— Итак, — произнесла Ксения четким ровным голосом, ставя перед гостьей чай, — о чём вы хотели поговорить? Только давайте договоримся сразу, что будем честны друг перед другом, чтобы вместе решить вашу проблему.

Эльмира и сама уже это решила. Она, ещё не начав разговор, уже поняла, что выкручиваться при этой девушке нельзя. Слишком проницательный вид был у неё.

— Для начала я хотела бы спросить, — медленно начала Эльмира, — мне известно, что вы посещали мою родственницу. Вы не могли бы мне сказать, как она. Я не могу дозвониться до отца Павла и волнуюсь.

— Ваша знакомая в порядке, — отрывисто сказала Ксения, — и чувствует она себя гораздо лучше, чем если бы я её не посещала.

Эльмира едва не выронила из рук чашку. Сбылись её худшие предположения.

— Вы хотите сказать, что её пытались убить? — спросила девушка подрагивающими губами.

— Да, — коротко сказала Ксения, — причём довольно диким способом. Из неё пытались выкачать кровь, вероятно для того, чтобы стереть следы греларозола в организме. Уж больно напугало их ваше расследование.

— С чего вы так решили, позвольте узнать? — осведомилась Эльмира.

— Заказчик послал очень профессионального киллера, — отметила Ксения, — мне не приходилось с такими сталкиваться. Признаться, по-честному, я еле унесла ноги. А следовательно, его приход имел только одну цель — убить вашу знакомую.

Эльмира задумалась над словами Аваловой, конечно, она предполагала, что, начиная бороться против производства лекарства, навлекает на себя и девочку опасность. Но полагала до недавнего времени, что надежно спрятала Марту. Выходит, ненадежно, но кто же мог выдать её местонахождение?

— А у вас есть какие-то наработки по поводу того, каким образом киллер узнал про церковь? — спросила Эльмира.

— Вот этого мы не знаем, — честно сказала Ксения, — дело в том, что люди, которые выбивали у вашего знакомого ювелира Гааза местонахождение девочки, не могли сообщить его киллеру. Мы предполагаем, что поиск велся по двум направлениям, и визит бандитов был только отвлекающим маневром.

Эльмира знала про этот «визит». Собственно, с него всё и началось, Гааз позвонил ей и рассказал ужасную историю, как в его студию ввалились громилы и начали пытать. Он же сказал, кому сообщил про местонахождение Марты, и Эльмира рысью кинулась звонить в угрозыск, но опоздала, к счастью для неё и для Марты, не смертельно. Вообще то, что случилось, иначе, как чудом, назвать было нельзя.

— То есть они хотели заставить вас думать, что только бандиты пытались выяснить у Гааза информацию, — догадалась Эльмира.

— Да, — сказала Ксения, — они пытались таким способом выиграть время. Приедь я в церковь чуть позже, я обнаружила бы лишь труп.

— Но как бы они объяснили смерть девочки? — спросила Эльмира. — Можно же доказать то, что она была свидетелем по делу. У меня есть её заявление в суд.

Ксения отставила в сторону грязные чашки.

— Доказать, конечно, можно, — сказала она, — но сложно, и мало кто возьмётся за такую работу, особенно здесь. И потом, нам кажется, что киллер хотел всё обставить как убийство, совершенное маньяком. Вы же слышали слухи о том, что в Кранцберге орудует маньяк?

— Да, конечно, — произнесла Эльмира, — но как они могли бы это сделать? Из того, что я знаю о маньяках, — они действуют только в одном городе.

— Не обязательно, — заметила Ксения, — и потом, достаточно пустить слух о любом жестоком убийстве, и общественность скажет, что действовал маньяк. Особенно в тех местах, где о маньяках никогда не слышали. В связи с этим вопрос: кто кроме Гааза знал о местонахождении девочки?

О своём предположении, что киллер в церкви и мнимый маньяк одно и то же лицо, Ксения намеренно не сказала. Она хотела поподробнее узнать непосредственно о лекарстве, ребятах из «Лиги честности» и об убийстве Левицкого. Эти вопросы, по её мнению, являлись ключевыми в поисках киллера.

— Никто кроме меня, — сказала Эльмира, — Ольге я не говорила адрес, да она и не спрашивала, отец Павел мало выходил в свет, он тоже не мог рассказать, разве что только Андрею Левицкому.

Ксения напряглась в лице.

— Так, — протянула девушка, — а вот об этом, пожалуйста, поподробнее. Вы можете рассказать, откуда вы его знаете?

Эльмира занервничала. До этого момента она обходилась общими словами, но теперь от неё требовалось уже рассказывать подробно. Не то что бы она не доверяла сидящей перед ней девушке, но относилась настороженно и не хотела вываливать ей всю информацию.

— Вы поймите, — сказала Ксения, — любая информация, которую вы утаиваете, может плохо повлиять на вашу жизнь и жизнь ваших близких. Вы смелая, умная девушка, но бросили вызов противнику, который гораздо сильнее вас. Один раз они потерпели поражение, но не думайте, что они не попробуют ещё. Я понимаю ваше недоверие правоохранительным органам, но больше нельзя играть в самодеятельность, это может дурно закончиться.

Эльмира закусила губу, обдумывая слова собеседницы.

— Хорошо, — наконец сказала она, — я расскажу вам.

Мы учились вместе. Я, Ольга и Андрей. Андрей, он очень хороший друг, замечательный юрист и патриот, — Эльмира запнулась, — был. Когда случилась беда с моим молодым человеком, я поняла, что надеяться на суд или полицию бесполезно. У меня остались кое-какие документы после смерти жениха, но в основном пришлось начинать всё сначала. Это был огромный объем работы, и одна я бы его не