Под каблуком у Золушки - Елена Лабрус

— Опять спишь на ходу? — вывела её из раздумий Данка.

— Что-то задумалась.

И судя по тому, что Данка не спросила: «О чём?», ответ был очевиден.

— Лёшка сказал, что привезёт сегодня записи как они задержали «козлобородого», — Данка демонстративно смотрела по сторонам, якобы наслаждаясь красотой окружающего пейзажа.

— Ну, надо же! Хоть это знать я заслужила, — огрызнулась Оксанка и тоже отвернулась.

— Это оперативная информация вообще-то. Её никому не раскрывали.

— Чего же вдруг решили раскрыть?

— Наверно, появились какие-то новые данные, — она повернулась. — А вообще хрен ли я за него оправдываюсь. Вот приедет, сам тебе всё и расскажет. Он операцией руководил, не я.

И Оксанка хотела спросить кого Данка имела в виду Лёху или всё же Кайрата, но они уже подошли.

— Боже, Оксана, ты только посмотри какая красота, — помахала ей рукой мама.

В самый нижний водоём, состоящий из тройного каскада и бежавшего по камням ручья, запустили карпов кои.

— Они же все до одного разные, — показывала мама на пугливо сбившихся в кучку рыб.

— Виктор Петрович, — погрозила Данка пальцем папе. — Этих хлебом не кормить! Только специальным кормом и в определённое время.

— Да, в курсе, — отмахнулся отец. — Там уж в подвале и ёмкость установили, куда их на зиму придётся переносить. А то, говорят, сдохнут они подо льдом, климат у нас не для японских карпов.

Этот пруд с рыбами тоже утвердил Кайрат.

Оксанка разулась, ощутив босыми ногами тёплую ребристую поверхность террасной доски, из которой выложили площадку для барбекю. Взгляд скользнул по крастнолистному клёну, застывшему над водой, по красным спинам пятнистых рыб, по большим серым валунам и крошечной красной пагоде, установленной на одном из них — крошечный уголок Японии, часть души Кайрата.

— Вот только ограждение всё же надо было поставить, — покачала головой мама. — Вот свалится сюда дитёнок, будете знать.

— Мааам, да там же куре по колено, — спустилась к ним со своего возвышения Оксанка, вздрогнув от прикосновенья холодной травы.

— Ему хватит нахлебаться.

— А ты нам на что, — обняла её дочь, прислонившись к плечу. — Вот и будешь следить.

— О, нет, — погладила она её по голове. — Сами следите. А то будет потом у вас бабушка во всём виновата.

— А кстати, о курах, — перебил её папа. — Что ж мы никакую сарайку для живности то не предусмотрели?

— Пааап, — подняла голову Оксанка. — Давай ещё корову заведём, дойную.

— А что? — он поднялся и вытер мокрую руку о штаны. — Хотя козу лучше. Пошли мать, я там на обед лазанью заказал. Хочу попробовать что ещё за лазанья такая.

Он подхватил маму под руку, и они пошли, негромко переговариваясь, обратно к дому.

— Здесь всё словно застыло без него, — сказала Оксанка, глядя на свои пальцы в мягкой траве.

— Ничего, вот родится мелкий, и всё отомрёт, — отвернулась Данка и пошла к своей каталке.

И первый раз она начала отчёт времени не с того, что Кайрат вернётся.

Алексей приехал не один. Кроме Ангелины с ним была дочь мэра, Анна Шаталина.

Данка недолюбливала эту очень стройную белокурую девушку, поэтому поздоровалась сдержано, а Оксанке она понравилась. Непосредственная, общительная, живая. И хоть простой её не назовёшь, но, главное, не пафосная, что при таком родителе скорее было отклонение от нормы.

— Охренеть как красиво! — выразила она общее мнение обо всём.

И после обеда Лёшка повёл всех в комнату, которую отделали Кайрату под рабочий кабинет, но напичкали её аппаратурой как командный штаб ЦРУ.

— Я буду рассказывать, а ты будешь дополнять, если появится желание, — вставил Алексей в гнездо разъёма флеш-карту, и Анька кивнула.

Оксанку посадили по центру перед тремя составленными в ряд мониторами, Аня и Лёшка с двух сторон от неё, Данка, Пашка и Ангелина стояли сзади. Зная Данкин беспокойный характер, Пашка даже не пытался её усадить, просто придерживал её сзади за плечи, и Оксанка старалась не слушать как они там ворковали.

— В-общем, план был простой, — начал Алексей. — Так как Оскар Вуд, как гласили его новые документы, имел привычку приходить каждый день в одно и то же время в одно и то же кафе, то там и решено было познакомить его с Анной.

— Так они же вроде знакомы? — напомнила Оксанка, хотя эту неприятную историю с изнасилованием, конечно, все знали.

— Мы не были уверены вспомнит ли он её. В любом случае это оказалось только на руку. Зная его пристрастие, решили брать его «на живца» в тот же день «не отходя от кассы».

— Как только ты на это согласилась? — обратилась Данка к девушке.

— О, это именно она и предложила, — ответил Алексей.

— Да, — кивнула Анька. — Только в этот раз он был в роли жертвы. А я усердно делала вид, что его совершенно не узнаю. И его замазанную гримом родинку не замечаю. И приклеенной бутафорской бороды как у Санта Клауса в упор не вижу.

— Первая запись, — прокомментировал начавшееся «кино» Алексей.

Парень удивлённо вскинул брови, когда Анька спросила можно ли сесть за его столик.

— Это был для меня самый волнующий момент, ткнула Анька в клавиатуру, остановив запись. — Видите, как он испуган? Ведь легко мог отказаться, сказать, что занято, но, мне кажется, он меня сразу узнал.

— Мне кажется, он наоборот здесь вздохнул с облегчением, — прокрутил чуть вперёд Алексей. — Лицо счастливое. Улыбка.

— Да, забегая вперёд скажу, что каждый вечер ждал он в этом кафе Роберту, с которой они должны были встретится. И он меня узнал, и решил, что именно она меня и послала.

Дрожащая на лацкане Анькиного пиджака камера терпеливо показывала сцену их знакомства и явную заинтересованность Оскара. Перебиваемый помехами в виде шуршащего пакетика чипсов, звук передавал и знакомый уже Оксанке акцент парня. Анька тоже им заинтересовалась и к ещё большему удовольствию парня перешла на английский. Он просто расцвёл, а потом и явно расслабился.

Оксанка не понимала ни слова.

— Ничего не значащая болтовня, — махнула рукой Анька, видя её растерянность. — Я спрашиваю где он родился. Он — где я так хорошо выучила британский английский. «В британской спецшколе» — говорю