СССР-2061. Том 9 - СССР 2061

Неизвестно, сочувствовал ли Рамирес хотя бы в глубине души сепаратистским устремлениям того лихого пилота. Едва ли – ведь он и родился-то в штате Мэн, у канадской границы. Но тень упала на всех «латинос», и теперь ему придется волей-неволей доказывать, что большего американского патриота, чем он, на свете нет. Да и Ридли будет биться до последнего. После такой пощечины победить в гонке, организованной русскими, взять Кубок Гагарина – это было бы подвигом сродни знаменитому «Чуду на льду» 1980 года…

Новицкий посмотрел на небо. Оно уже не было таким абсолютно-черным, как раньше. Выбросы пока еще немногочисленных проснувшихся гейзеров придали ему едва заметный белесый оттенок. У кометы уже появился маленький хвост, который был отчетливо виден на снимках, сделанных земными и лунными телескопами.

— Готовность пять минут, — объявил Лемехов, исполнявший обязанности главного судьи. Вместо судейской вышки у него была автономная капсула, которая висела в двадцати метрах от поверхности, время от времени стреляя выхлопами маневровых двигателей.

Новицкий спрашивал накануне у командира, не давит ли на него Земля в связи с этими гонками. Формально мероприятие не имело никакого отношения к политике, но ясно ведь, каким ударом для престижа страны обернется проигрыш американцам. Лемехов тогда категорически отверг наличие какого-либо давления, хотя верилось в такое все же с трудом…

«Нет, здорово все-таки встречать День космонавтики на комете Галлея!» – подумал Новицкий. Час назад пришло сообщение, что в Саратовской области совершил благополучную посадку космический корабль – точная копия гагаринского «Востока». Теперь все внимание публики сфокусировалось на них, четырех гонщиках. Прямую трансляцию будут смотреть десятки миллионов людей. Рекламное время было распродано за бешеные деньги, словно это были не гонки самодельных автомобильчиков, а этап Формулы-1.

— Запустить прижимные двигатели! — скомандовал судья.

Новицкий нажал на кнопку зажигания. Его экипаж вздрогнул и завибрировал. Скрытый защитным экраном из металлического листа двигатель быстро набрал тягу в сто килограммов. Четыре колеса вдавились в грунт – через напрягшуюся раму и приваренное к ней легкое сиденье Новицкий хорошо почувствовал этот контакт с почвой.

— Пять, четыре, три, два, один – старт!

Захваты, державшие машины, разомкнулись. Новицкий запустил электрические моторы, и «Вега-2» помчалась вперед. ></emphasis>

Казалось, машины двигались в условиях лунного тяготения, высоко подпрыгивая на неровностях и очень мягко шлепаясь на грунт. И хотя скорость была не велика – около тридцати километров в час, от этого движения, как будто бросавшего вызов законам природы, дух захватывало больше, чем от гонки со скоростью двести километров в час на Земле.

Через каждые полкилометра на трассе были установлены двухметровые пирамидки, обернутые сверкающей позолоченной пленкой. Первая такая пирамидка приближалась. Машины, ехавшие пока еще тесной группой, обогнули ее и направились к следующей.

Между любыми двумя пирамидками существовало некое кратчайшее расстояние по прямой, но придерживаться этой прямой линии удавалось не всегда – настолько неровен был путь. Бугры и ухабы начали разбивать группу. Расстояние между машинами увеличивалось. «Комет» и «Вега-1» вырвались вперед.

Афонин немного не рассчитал на повороте и врезался в пирамидку, которая улетела вдаль, словно подхваченный ветром скомканный обрывок фольги. Новицкий глянул на индикатор скорости. Тридцать пять километров в час. Машина так и прыгала, временами отрывая от земли все свои четыре колеса. Помня о столкновении, он проехал слишком далеко от следующей пирамидки, и поэтому слегка отстал от «Скуби-Ду», который промчался мимо нее почти впритирку. Теперь Новицкий ехал самым последним. «Не паниковать! — сказал он себе. — Все поправимо!»

Ридли оторвался от него уже метров на двадцать. Из-за двигателя на крыше аппарат американца казался допотопным паровиком со странно обрубленной дымовой трубой. Тонкая, едва заметная в солнечных лучах струя отработанного гидразина впивалась в небо и исчезала в белесом мареве.

Новицкий, не долго думая, пристроился позади «Скуби-Ду» и начал постепенно сокращать разрыв. Но когда расстояние уменьшилось примерно до десяти метров, пыль и грязь, летевшие из-под колес американской машины, заставили его свернуть в сторону.

Они объехали еще три пирамидки. Теперь надо было подняться по откосу крутизной примерно двадцать градусов. Машина резко наклонилась, но из-за ничтожной силы тяжести Новицкий не почувствовал этого наклона. Он как будто продолжал ехать по горизонтальной поверхности. Зато ландшафт вокруг словно опрокинулся, от чего на мгновение наступила полная дезориентация. «Вега-1» и «Комет» скрылись из вида, перевалив через линию, где кончался подъем – виднелись только высоченные струи от их прижимных двигателей. Струи наклонялись в разные стороны, так что казалось, будто два зенитных прожектора шарят лучами по небосводу.

Конец подъема стремительно приближался, и Новицкому стало жутко – его машина словно летела к обрыву в пропасть.

На спуске, который был почти таким же крутым, как и подъем, сразу проявилось все различие между ездой по комете и ездой по Земле. Скатываясь вниз, машина нисколько не увеличивала свою скорость. Заменявшая гравитацию тяга двигателя прижимала ее к склону, а не тянула вниз.

Еще четыре пирамидки остались позади. Почти половина трассы была пройдена. Боровшихся за кубок Рамиреса и Афонина было уже, видимо, не догнать – оставалось попытаться вырвать у Ридли третье место. Но и это будет непросто, очень непросто…

Две головные машины приближались к следующей, самой дальней от места старта, пирамидке. Вот они сделали резкий поворот и… Произошло столкновение! Они ударились друг о друга с такой силой, что от них отлетело по колесу. К счастью, машины не перевернулись, а их прижимные двигатели продолжали работать.

— Сергей! — крикнул Новицкий. — Ты в порядке?

— Да, черт, — ответил тот с досадой. — Не сходи с дистанции! Не останавливайся!

Он был прав. Столкновение закончилось, в общем, благополучно, и скоро капсула, летящая вслед за гонщиками, подберет обоих пилотов. Надо ехать дальше! Теперь он на втором месте – и вполне реально прийти к финишу первым.

Проезжая мимо места аварии, Новицкий сумел выиграть у Ридли несколько метров. Теперь они шли вровень. Финиш приближался, пирамидок впереди становилось все меньше. Вот опять крутой подъем…

Когда до конца остался километр, Ридли начал отставать и вскоре оказался позади. Бросая машину то вправо, то влево, Новицкий не давал ему объехать себя.

Последняя пирамидка… Уже виден транспарант с надписью «Финиш». Вцепившись в штурвал, Новицкий мчался вперед. Скорость перевалила за сорок. Машина подпрыгивала как бешеная, словно пытаясь сбросить с себя водителя. Только бы она не развалилась на последних метрах…

И почти в тот же миг, когда «Вега-2» пересекла финишную черту, Новицкий ощутил сильный толчок и услышал глухой удар. Мир вокруг начал переворачиваться, и Новицкий понял, что летит, стремительно удаляясь от поверхности… ></emphasis>

— Подожди немного – сейчас мы тебя поймаем, — сказал Лемехов самым спокойным тоном, какой только мог изобразить.

«Конечно, поймаете, — подумал Новицкий с легкой злостью. — Надо постараться, чтобы не поймать». Он расстегнул привязные ремни и оттолкнулся от машины. Потом остановил свое вращение движками в ранце. Будь у него вместо этого слабенького «сейфера» полноценное устройство перемещения с большим запасом гидразина и сжатого газа, можно было бы без проблем вернуться на комету. Пустой кувыркающийся автомобиль начал медленно удаляться.

Высота была уже километров пять, и продолжала увеличиваться. Когда взорвался ракетный двигатель, скорость превышала десять метров в секунду – это больше второй космической на комете Галлея. Слабое тяготение последней могло лишь искривить отлетную траекторию.

Правда, оставались еще гейзеры. Бьющие из них фонтаны пара могли достать его и на большем расстоянии. Хотя вряд ли эти разреженные струи способны были существенно изменить скорость и направление его полета.

С помощью компьютера в скафандре Новицкий подсчитал, где будет находиться через четыре часа – когда в баллонах иссякнет кислород. Выходило, что все еще не так уж и далеко от ядра. Полюбоваться вяло распускающейся комой со стороны не получится.

— Я, в принципе, могу выйти на орбиту, — сказал он. — Если, конечно, вам это поможет.

— Не нужно, — ответил Лемехов. — Смысла нет. К тому же… Он как будто замялся на мгновение, и добавил:

— Мы и «Вегу» заодно заберем. Так что не расходитесь сильно.