Время жить. Пенталогия (СИ) - Виктор Тарнавский

Почти треть кораблей отклонилась от заданных мест посадки, причем один настолько сильно, что его приняли за вражеский объект и обстреляли, хорошо еще, защитные системы сработали на совесть.

Дополнительную путаницу внесли «безопасные» коридоры и зоны, появившиеся в самый последний день перед вторжением. О них никто ничего не знал достоверно, из-за чего часть командиров предпочла вообще не забивать себе голову подобными вещами, а другая выполнила этот приказ с излишним усердием, отказавшись от обстрела даже тех объектов, что значились в списке целей первого удара.

Аварийность военной техники превзошла все запланированные нормы и мыслимые пределы. Сопротивление противника во всех местах без исключения было довольно слабым, но потери уже в первые сутки превысили десять процентов. Одновременно начальники различных уровней представили акты на списание различного имущества как уничтоженного противником на совершенно невероятные суммы. Проверить, что именно было в действительности уничтожено, а что еще до начала кампании ушло на черный рынок, было уже невозможно.

Иногда из мутного информационного потока выныривали и отдельные факты.

В Барганде за первоочередную цель приняли гигантскую автомобильную свалку, истратив на нее весь боезапас сразу пяти девяток «Молний».

В Вилканде некий мост через небольшую речушку как заколдованный выдерживал атаку за атакой. В донесениях он числился уничтоженным семь раз, но, по данным спутниковой разведки, до сих пор пребывал в целости и сохранности.

В Чинерте у одного из кораблей забарахлил боевой компьютер, отказавшись воспринимать данные от атакующих войск, что привело все операции в районе в состояние полного хаоса.

В маленьком государстве Да-Руазим между Баргандом и Чинертой четыре дюжины исправных, с полным боезапасом танков «Громовержец» утонули в болоте, так как энергия в накопителях антигравов кончилась раньше, чем трясины…

К концу вторых стандартных суток командование прекратило всякие попытки управлять этим хаосом и дало полную свободу командирам кораблей, предоставим им право самостоятельно выбирать себе цели. Примерно в это же время один из офицеров штаба, пытавшийся систематизировать данные спутниковых съемок, обратил внимание на город под названием Нейсе, лежащий всего в тридцати километрах от границы зоны безопасности флагманского корабля и менее, чем в шестидесяти километрах от предполагаемого расположения Центральной базы. Авиабаза рядом с городом числилась уничтоженной еще суперофицером Пээлом, но сам Нейсе все это время, похоже, благополучно избегал внимания имперских сил. Еще раз просмотрев снимки, офицер отметил наличие в городе крупного промышленного комплекса и, как сообщил ему компьютер, 80 %-ную вероятность обнаружения танков противника.

После небольших и всем понятных проволочек на рассвете третьего дня после начала вторжения против Нейсе была отправлена группа из трех «Драконов» и двух шестерок танков «Охотник» из отряда обороны периметра безопасности. Операторам «Охотников» строго-настрого приказали не возвращаться без пленных: до последнего времени распоряжения командования насчет их захвата с незавидным постоянством не выполнялись, а планируемое сооружение Центральной базы уже сейчас требовало немалого количества рабочей силы.

Оба оператора-танкиста были очень молоды. Оба — младшие офицеры самого низшего, третьего ранга. И у них был выделенный канал. Наверное, поэтому они и не старались соблюдать предписанного уставом делового молчания.

— Скучно, — пожаловался один из них.

— Все тебе скучно, Второй, — ворчливо отреагировал его напарник. — А что, патрулирование лучше?

— Хуже! Перепахиваешь свой сектор, как заведенный, и слова не по уставу и сказать не моги! Что бы старший-три не говорил, мол, ответственность там, охрана флагманского корабля, а все равно скучно.

— Так радуйся тому, что есть.

— А что есть? Согласись, Первый, это миссия первого, максимум, второго уровня. Прикатили, раздолбали, укатили.

— А пленные?

— Ну и что, что пленные? Ты их найди для начала. Они тут тоже все умные, прятаться научились.

— Значит, поищем. На обратном пути. Надо. Старший-три это же не сам выдумал, на него тоже давят.

— Все равно тоска. Хоть бы очки за это давали. Там за солдата — одно очко, за стрелялку или какой другой юнит — пять, за пленного — десять… У тебя какой личный рекорд в Миссиях?

— Двести одиннадцать и семь. На «Двух озерах».

— У! А у меня двести тридцать.

— Тоже «Два озера»?

— Нет. «Мост Кхуини».

— С сэйвами?

— Конечно.

— Это ты зря, — заключил Первый. — Опасная это штука, сэйвы. Начинаешь привыкать, что всегда можно вернуться обратно и переиграть. Поэтому ты дуэли и проигрываешь. Рискуешь слишком.

— Это ты рано обрадовался! На обратном пути я у тебя реванш возьму!

— А скажи, — вдруг заинтересовался Первый. — Как тебе удалось на «Мосту Кхуини» столько набрать? Ты что, через ущелье пошел?

— Ага. Ты как его преодолевал, последовательно? А там есть одно место, сразу же за вторым поворотом, где можно перестроиться в веер один-пять. Конечно, первый танк у тебя выносят, но и ты успеваешь выбить все стрелялки.

— Все равно, не люблю я эти миссии, — признался Первый. — Как пройдешь дюжину-другую раз, так все уже известно заранее. Не интересно.

— А чё заранее?

— А то. У каждой миссии — по четыре базовых варианта. Все остальное — так, прибамбасики. Нет, я люблю больше вводные. Или дуэли. И реалку. Потому мне сейчас и не скучно.

— Не скажи, — не согласился Второй. — Хорошая миссия, она тоже дорогого стоит. Вот на восьмом уровне миссии — это да! Я одну даже попробовал — «Долина ветра» называется. Только там меня сразу вынесли.

— Восьмой — это уже командный уровень, — вздохнул Первый. — Нам пока туда рановато. Мы еще только фендрики.

— А говорят, нам после окончания операции второй ранг присвоят!

— Это кто говорит?!

— А старший-три и говорит! Есть такой закон, что во время боевых действий месяц идет за три. А у нас за начало боевых — не высадка, а прибытие корабля в систему.

— Это круто!.. Так, а знаешь, Второй, мы уже пришли. Видишь, город уже полностью достаем.

— А может, еще немного проедем? Вдруг танки попадутся?!

— Так они тебе и попадутся. Слышал, что старший-три сказал? Мы должны попытаться их выманить, а займутся ими «Драконы». К тому же видишь, вон, впереди, речка с обрывистым берегом?

— (с сожалением) Ага. Жаль. Будь у нас «Громовержцы», а то эти «Охотники» на антигравах маневрируют по вертикали как беременные крокхи.

— Беременные кто?! Ой, не могу! А ты хоть видел когда-нибудь крокхов?

— Чё ржешь?! Конечно, видел. Как и ты, по телеку. Здоровущие такие жирные птицы, летают плохо.

— Так это грукхи! А крокхи — это на Киилинарэ такие ящерицы летающие. Точнее, не ящерицы, а земноводные.

— Та ладно! Я чё, оринтолог? Главное, ты понял. А вон, смотри, какой-то поселок. Может, через него и спустимся? Там еще мостик… Может, и пленными разживемся.

— Мостик раздолбаем. А что, поселок довольно крупный, может, действительно, кого возьмем. Ладно, двинули.

— Есть, Первый! Разрешите начать движение, Первый?

— (важно) Разрешаю, Второй! Перестраивайтесь в боевой ордер.

Наблюдатель, устроившийся прямо на развилке ветвей большого дерева, выросшего на краю речного обрыва, видел, как танки пришельцев, перемешивая с землей стерню, повернули к селу. И взялся за рацию.

Кен Собеско в последний раз проинструктировал свой расчет.

— Вы нам пока не понадобитесь, — сказал он четырем солдатам, поставившим на землю тяжелый ящик с ракетами к мухобойке. — Спрячьтесь пока в том погребе. Если надо, мы сами вас вызовем по рации. А вы, ребята, держитесь где-нибудь поблизости от нас. Если после выстрела останемся целы, вы, двое, отвечаете за запасную ракету, а вы помогаете нам нести установку. Ясно?

Они выбрали позицию у пролома в каменном заборе, ограждавшем сельскую школу. Пролом выходил на главную улицу, полого спускающуюся к реке, и через него было видно людей, бегущих куда-то вниз. Наблюдательные посты вовремя подняли тревогу, но куда повернут пришельцы, не было ясно до последнего момента.

Собеско помянул недобрым словом инженеров с завода, так и не наладивших производство мухобоек. Из-за этого их задача сильно смахивала на лотерею — пройдут ли танки пришельцев по главной улице или не пройдут. Собеско надеялся, что хотя бы один пройдет.

Но пока его надежды не сбывались. Немного не дойдя до села, пришельцы остановились и открыли огонь. Это было даже не страшно. Негромкие далекие хлопки, заунывный и печальный вой где-то вверху и отдаленное глухое эхо взрывов. Множества взрывов.