Время жить. Пенталогия (СИ) - Виктор Тарнавский

Полковник Гирго пошевелился, но генерал не дал ему и рта раскрыть.

— Я знаю, полковник, что вы скажете. Да, приказа об объявлении чрезвычайного положения не поступало. Но и не может поступить, раз у нас нет связи. Вы даете гарантию, что она в ближайшее время восстановится? Я — нет. А разве отсутствие связи может стать оправданием пассивности? Мне вручена власть над районом, и мой долг — организовать его оборону. Любыми средствами! Ясно? Я принимаю это решение под свою личную ответственность, и если Шилги или Тамо обвинят меня в превышении власти, разрешаю вам лично арестовать меня и судить. А сейчас извольте подчиняться! То же самое я требую от господ авиаторов, хотя, к сожалению, они вряд ли могут помочь чем-то существенным обороне города.

Оба летчика — и Урган, и его командир бригадный генерал Шоллу — согласно кивнули.

— Боюсь, и мы вряд ли сможем помочь чем-то существенным, — сказал полковник Гирго. — Согласно приказу командующего Южным военным округом, сегодня утром я отправил на соединение со второй танковой дивизией все свои мобильные части — танковый батальон, батальон самоходных артустановок, роту реактивных минометов и дивизион зенитной артиллерии. Так что все, чем я на данный момент располагаю, это два стрелковых полка, укомплектованных по штатам мирного времени, без единого танка и почти без артиллерийской поддержки.

— Позвольте, танки должны быть на заводе, — заметил генерал.

Директор тракторного завода снял и протер очки.

— Совершенно верно. У нас на площадке находится шестнадцать танков, которые мы так и не успели отгрузить…

— Сколько вы можете дать в день? — перебил его генерал.

— Господин военный комиссар, — наставительно сказал директор завода. — Хочу напомнить вам, что наше производство не танкостроительное, а танкоремонтное. Мы сами производим только танковые дизели. Все остальное мы получаем извне. Поэтому больше шести танков мы не сможем дать ни при каких обстоятельствах. Конечно, если не возобновятся поставки.

— Когда вы дадите эти шесть танков? — разочарованно спросил генерал.

— К завтрашнему утру. Понятно, они будут без боезапаса и экипажей…

— С боеприпасами проблем никаких, — буркнул Гирго. — Но вот с экипажами…

— Наберете из резервистов, — оборвал его генерал. — Я объявляю в районе всеобщую мобилизацию. При этом ваши два полка можно будет смело развернуть в дивизию. Нет, в две дивизии! Решено! К завтрашнему утру подготовьте план обороны города, исходя из этого расчета!

— Мобилизовать можно и три дивизии, — вмешался в разговор худощавый немолодой интендант-полковник, начальник тыла 21-й стрелковой. — А вот чем их вооружать? С противотанковыми средствами у нас сложно, все со складов вывезли в Тороканские Ворота. Не лопатами же?

— Можно и лопатами! — рявкнул генерал. — Пусть тогда копают окопы, строят блиндажи или что там! А насчет противотанковых средств… Если я правильно понял полковника Ургана, среди нас присутствует так называемый эксперт, имеющий опыт встреч с пришельцами еще с Заморья. Мы вас слушаем, капитан авиации.

Кен Собеско встал, чувствуя, что все взгляды обращены к нему.

— По опыту обороны Тороканских Ворот, в которой я участвовал в составе полка Стражей, и боев в Шуане, о которых нам подробно рассказывали, танки пришельцев практически неуязвимы для большинства наших противотанковых средств. С ними справляются реактивные минометы и артиллерия крупных калибров, а также танки «Зверобой». Хотя, по моему мнению, наилучшим оружием против пришельцев являются неуправляемые противотанковые снаряды, у нас их звали «мухобойками», забыл, какое официальное название…

— Постойте! — подскочил директор тракторного завода. — Я понял, о чем вы. У нас есть такие установки, шесть штук. И тридцать ракет к ним. Их прислали в качестве опытных образцов. Чтобы мы наладили производство.

— Так это и надо делать в первую очередь! — воскликнул Собеско. — Нужно организовывать мобильные группы истребителей танков из четырех-пяти человек, и это будет наилучшим выходом.

— А танки? — заинтересованно спросил полковник Гирго.

— Может быть. Если использовать их из засад или укрытий. Танки пришельцев можно поражать в борт или в корму с близкого расстояния, их лобовую броню не берет практически никакое оружие. Но в любом случае, все, что применяется против пришельцев, можно применить только один раз. Они обычно дают возможность стрелять первыми, но их ответный огонь всегда точен. И если у двух человек с мухобойкой есть шанс уцелеть, то у танка — никакого. Впрочем, как мне кажется, задачи, которые мы сейчас обсуждаем, имеют только второстепенное значение. Есть вещи более важные, чем борьба с танками и строительство оборонительных рубежей.

— Вот как? — заметил генерал. В его голосе появились опасные нотки. — Господин эксперт считает, что мы здесь зря тратим время. И чем, позволите узнать, мы должны заниматься?

— Во всяком случае, не противотанковой обороной, — резко сказал Собеско. Он понимал, что говорит лишнее, но властный, самоуверенный, не терпящий возражений генерал вызывал у него неприязнь. Такие люди, как он, узурпировали власть в стране, выбросили из армии, а фактически, из жизни его отца, а его самого заставили покинуть родину. — Главная опасность, которая нам угрожает, — это бомбежки. Необходимо срочно выводить людей из города. Нужно рассредоточить все запасы — боеприпасов, топлива, продовольствия, лекарств. После первого же налета мы наверняка останемся без завода и электростанции, нам надо быть готовыми и к этому и заранее принять меры. Может быть, нам нужно подумать о том, как помочь окрестным хозяйствам собрать урожай и спрятать его в хранилищах. Мы должны зарываться в землю, и как можно глубже. Пока не поздно, перенести под землю склады, цеха, госпитали, электростанции. Я не знаю, сколько у нас еще времени, может быть, его уже нет. Но именно на это мы должны сейчас бросить всех людей и всю технику! А не на окопы и укрепления, от которых все равно не будет никакого толку!

— Выходит, по-вашему, оборона — вопрос второстепенный? — вкрадчиво спросил генерал.

Вопрос был явно провокационный, но Собеско не смог, да и не захотел удержаться.

— От кого вы хотите обороняться?! Эта война будет проходить без линии фронта. Пока что мы видели только танковые колонны пришельцев, которые приходили, разрушали все на своем пути и шли дальше. В Шуане на пути пришельцев эвакуировали население, чтобы избежать ненужных потерь, и правильно делали. Есть ли хоть одно свидетельство, что в этот раз все будет идти по-другому? Видел ли кто-то у пришельцев хоть что-то, напоминающее пехоту? Нет! То, что происходит сейчас, это не оккупация, а разрушение. Я не знаю, что последует за этим, но это будет нечто иное. Но нам лучше сохранить наши танки и орудия именно для этого иного, а не бросать их в безнадежный встречный бой с танками пришельцев, которые все равно пройдут мимо!

— Вы предлагаете вообще не оказывать им сопротивление? — так же вкрадчиво осведомился генерал.

— Безусловно, оказывать! Всю колонну нам, конечно, не задержать, но я уверен, благодаря мухобойкам мы сможем прихлопнуть несколько штук. Это даст даже больший эффект, чем танковый бой. Но я повторяю, это — не главное. Давайте думать о том, что будет после танков! О том, что скоро зима…

— Достаточно! — оборвал его генерал. — Хватит! То, что вы предлагаете, называется трусость! Когда вся страна изнемогает в неравной борьбе, вы советуете прятаться под землю вместо того, чтобы тратить все силы на оборону от неприятеля! В то время как наш священный долг — вступить в открытый бой с врагом! Пусть мы погибнем, но таким образом мы свяжем и ослабим силы противника и поможем нашим бойцам на других участках фронта. В других обстоятельствах я, возможно, приказал бы вас расстрелять. Но я даю вам шанс, слышите, капитан авиации! Вы предложили создать мобильные группы истребителей танков? Так и возглавьте одну из них. А после боя я решу, что с вами делать. Идите!

Керосиновая лампа, горящая на столе, отбрасывала на стены длинные колеблющиеся тени.

— Хорошо вы устроились, — оценил Дэсс Урган, со вздохом облегчения сбрасывая с плеч тяжелую, пропитанную водой плащ-палатку.

— Неплохо, — согласился Кен Собеско. — Все рядом, на связь пока не жалуемся.

— Тогда я заночую у вас, — решил Урган. — На улице дождь, темень, еще сверзимся куда-то в канаву. А в городе наверняка затемнение, только ни черта оно не поможет. У нас на базе светомаскировка тоже была — не придерешься, а разнесли нас пришельцы в один момент. Причем точно так — у нас ничего подобного даже на показательных бомбардировках не было…

— Есть новости? — спросил Млиско.

— Какие тут новости? — Урган, не отрывая глаз, смотрел на подрагивающий за стеклом лампы язычок пламени. — Впрочем, новостей хватает. Помните слушок про эвакуацию? Оказалось, правда. У пришельцев и в самом деле были какие-то переговоры с горданцами, и они пообещали не трогать Западный континент. И не мешать тем, кто захочет перебраться за океан или в Валез, его тоже, вроде бы, бомбить не будут. По радио говорили, что вдоль всего нашего океанского побережья пришельцы пообещали оставить десятикилометровую зону безопасности, а какие-то дороги объявили безопасными коридорами для эвакуации. Только от нас до ближайшего такого коридора далековато — километров сто двадцать.