«Колонист» - Владимир Геннадьевич Поселягин

любительницы вяленой рыбы, но до меня им далеко, порадовались. А сам, как стемнело, побежал к одной из своих любовниц. Ну да, у меня три постоянных и две временные, когда как, когда захотят, зовут намёками. Посещаю по ночам, это моё время. Эти пять все из тех, кто и раньше с дурачком секс мутил, а тут просто помогал женщинам, природа-то требует, ну нет у них мужиков. И старался не компрометировать их. Так что, закончив, если что, та подтвердит, что я у неё был, только если вынудят, а сам пробежался по делам. А пока шёл и обдумывал свою ночную жизнь. Девчат в селе было множество, но ни одна не заинтересовалась Юркой-дурачком; официальной девушки у меня своей не было, прозвище у меня осталось, как мне пояснили во время откровенного разговора. Может, разум ко мне и вернулся, даже сверхразум, раз школу за два года заканчиваю, но память о моей сопливой и слюнявой роже осталась, противно им целоваться со мной и всё такое. Между прочим, такое же предубеждение было и у любовниц. Трахать можно, а вот целовать ни-ни, противно. Только одна, ей по барабану, отводила душеньку. А так я мстительно подсадил других на анальный секс. Любовницы нивелировали все неприятности с женским полом, секса у меня было много, так что наплевать, тем более я знал, что скоро уеду.

Сначала участкового навестил, но его не оказалось дома. Недоумевая, где тот может быть, решил навестить председателя. Тут и обнаружил участкового, в засаде, – он следил за домом, охранял председателя. Ага, понял гад, что я решил сделать, и вот на всякий случай охраняет, мало ли. Времени у меня мало, этой или следующей ночью приду, тот меня правильно просчитал. Вырубив его, взвалил на загривок и, добежав до его дома, положил на землю у калитки. Потом, подняв голову, с силой опустил на верхушку камня, втоптанного в землю, раскроив ему висок. Проверил пульс и довольно кивнул. Готов. А теперь председателем займёмся. Поправив форму у участкового, как будто тот споткнулся и раскроил голову, сам упав, я побежал к дому председателя.

Жил он сейчас один, жена уехала в Киев неделю назад, дочку навестить, которая училась на первом курсе сельскохозяйственного университета. Ту т даже не закрыто было, что и позволило мне проникнуть внутрь, вырубить его так, чтобы не остались следы, и накрыть лицо подушкой. Дождавшись, когда тело перестанет дёргаться, вернул подушку на место, поработал руками по лицу, распрямляя, и положил его левую руку на сердце, а у тумбочки рассыпал по полу таблетки. Тот на сердце часто жалуется, так что никто не удивится смерти от сердечного приступа. Поискав свои документы, нашёл их во внутреннем кармане пиджака на вешалке. Он похоже их и не доставал. Переложив в свой карман, я аккуратно покинул дом. Смерть должна быть естественной, так что обыскивать дом на предмет трофеев не стал, хотя председатель перешёл у меня в стан врагов, а с врагов принято получать трофеи. Я пробежал до своего дома, вскоре разделся и уже спал в своей кровати сном праведника. Совесть меня совсем не мучила. А не за что тут мучить.

Утром, когда все разошлись после завтрака, слухи о смерти участкового уже активно ходили, а вот председателя видимо ещё не нашли, дед вдруг спросил:

– Свидетелей не было?

– Нет, – был мой короткий ответ.

– И как?

– Участковый случайно споткнулся у калитки и разбил голову. Умер сразу. А у председателя сердце остановилось.

– И председатель, значит?

– Конечно. Не люблю работорговцев.

– Как-то ты легко к этому относишься, – пристально меня изучая, сказал дед.

– Не они первые, деда, не они первые. Помнишь, месяц назад я велосипед ездил покупать? Моя первая самостоятельная поездка в город, несмотря на попытки матери навязать, как бы случайно, сопровождение. Меня же там ограбили. Сдуру у входа в магазин начал деньги пересчитывать, только убрал в карман, почуял чужую руку. Сломал её воришке, так к тому помощь подоспела, два удара, два трупа, удары я не сдерживал. Быстро их обыскал, собрав трофеи, у меня денег на велосипед не хватало, и дёру. Там уже крик стоял. В другом магазине купил велосипед и домой вернулся.

– Даже трофеи были?

– Глупо без них оставаться, что с бою взято, то свято, я помню, как ты меня учил, и полностью поддерживаю эту мораль. Вот с председателя и участкового ничего не брал, их смерти должны быть естественны.

– Это правильно, это ты молодец.

Деду я рассказал действительно всю правду, уважал его и знал, что тот меня поддержит, однако кое-что всё же утаил. Например, то, что засвечивал деньги у магазина в Киеве я специально. Шесть раз в разных местах, пока не клюнули те, кто нужно. Дал украсть деньги и проследил за ним, пара щипачей работала, страхуя друг друга. Они меня вывели на свою лежку. Так как я в Киеве на двое суток задержался, оплатил койку в общежитии ткацкой фабрики, там сплошные девчата, но пара комнат для парней была, вот и решил финансы поправить. И вот ночью их навестил. Однако мне воришки то ли бедные достались, то ли скинули часть добычи, но особо серьёзно я на них не поднялся. Банкнотами и монетами набралось две с половиной тысячи, монет много было. Однако я с них не слез, пока те не вскрыли тайники в доме. Не факт, что я бы их нашёл, так искусно сделаны. В одном сто десять золотых царских червонцев, те добычу в золото превратили. Там же часть золотых изделий, что те скрали, пара часов карманных, с цепочками, портсигаров пять, два перстня. Колец и серёжек не было, как те пояснили, скупщику уже сдали. Также было два десятка наручных часов, из них три пары женских. В принципе всё. Ах да, три отлично сделанных ножа у них забрал и пять наганов с почти тысячей патронов. Куда им столько, те поначалу не говорили, а потом признались, готовились устроить налёт на сберкассу. Ждали, когда кореша с зоны приедут.

Воришек я удавил, забрал полный вещмешок с трофеями и, спрятав их, вскоре вернулся в родное село. Привозить сюда трофеи не стоило. Дело в том, что у нас в семье фактически нет секретов друг от друга. Общиной живём. Увидят или найдут вещмешок, заглянут, и тут же появится множество вопросов. Так что лучше держать в Киеве, так оно сохраннее. А велосипед купил, прощальный подарок перед отъездом, чтобы помнили обо мне, когда на нём ездить будут. Даже батя один