«Колонист» - Владимир Геннадьевич Поселягин

Сам я влетел в кабину самолёта, достал из тайника свой наган, ссыпал в карман патроны и, выскочив наружу, рявкнул штурману, что полусидел у хвоста самолёта:

– Во-он!

Дальше вскинув револьвер, я дважды выстрелил в воздух. Далековато до противника, но нужно, чтобы они замедлились, потому что моя семья, трясясь на подводе и нахлёстывая лошадь, ещё была на полпути к селу. Другие жители не понимали, что происходит, но выстрелы и моя убегающая семья дали понять, что ничего хорошего не будет, и все бросились врассыпную. Я же, вытряхнув две стрелянные гильзы, стал перезаряжать оружие. То, что против меня противник, было видно сразу, очередь на поражение капитан дал из ППД, звание его я уже рассмотрел. Так что, упав рядом с шасси, я стал тщательно выцеливать бегущих диверсантов передовой группы, которые так торопились, что даже не замедлялись и не залегали, видимо преследователи близко, каждая секунда на счету. Так что я быстро пять раз выстрелил, в капитана и носильщиков, отчего те повалились. Пусть до них пятьдесят метров было, но я не промахнулся. От них тоже пошла стрельба по моей позиции, отчего я перекатился в сторону и вдруг услышал визг рикошета о гондолу мотора и почувствовал тупой удар в бок. Рикошетом достали. Руки сразу стали ватными, и я уткнулся в траву, голову удержать не смог.

– Командир! – услышал я далёкий отчаянный крик.

Я ещё чувствовал, как подскочивший Юрка отчаянно тормошит меня, а потом раздались торопливые выстрелы из револьвера, и он стал доставать патроны у меня из кармана… Дальше всё, темнота. Лишь эхо усилившегося боя. Похоже, преследователи добрались до диверсантов.

Открыв глаза, я поднял руку и осмотрел детскую, сильно загорелую ладошку. Эх, погиб, а ведь так готовился к скорой войне. Семью перевезти не успел, надеюсь, те сами справятся, дом в Москве их ждёт. Тосю поддержат, ведь моя гибель – общая беда.

Будённый ещё две недели назад присылал посыльного, договорился встретиться на днях, всё же любопытство его сломало, хотел узнать, какую такую должность я ему пророчил, от которой немцы кипятком писать будут. Встретились, пообщались и подробно всё объяснил. Даже пообещал написать тактику партизанских войн, советовал все кавалерийские части под руку брать, они же идеальны для действий в тылу. У танкистов отобрать плавающие танки. Им ни к чему, а партизанам в самый раз, удрать можно, водная преграда для них вовсе даже не преграда. Знаю, что Будённый получил должность главного партизана ещё неделю назад, только тетрадь не успел ему передать, всё записал, но не успел. Хотя Тося знает, где она, я ей рассказывал, – отдаст, она не без интереса её читала.

Глядя в голубое небо, где было несколько лёгких облачков, я вздохнул и произнёс детским голоском, ведь мне новому было максимум лет десять:

– И куда в этот раз?

Тут мои глаза широко распахнулись, я в небе заметил нечто, что никак не ожидал увидеть. А Земля ли это? А губы шептали:

– Охренеть. СКАЙНЕТ?

Тут меня неудержимо потянуло назад, похоже, в прошлое тело. Такого со мной ещё не было, но хотя бы теперь знаю, в каком теле окажусь и какой враг предстанет передо мной, можно будет подготовиться. Только как? Интересно, а Терминаторы будут? А дальше я очнулся, увидев залитое слезами счастливое лицо штурмана Юрки.