Письмо от русалки - Камилла Лэкберг

Снова повисла пауза, и Патрик изо всех сил сдерживался, чтобы не подгонять собеседника.

— Я отсутствовал всего несколько минут, — повторил он, словно цепляясь за эту фразу. Словно остальное слишком тяжело было сформулировать в словах.

— Где находился тем временем Кристиан? — спокойно спросил Патрик, чтобы помочь ему сдвинуться с места.

— В ванной. С Алисой. Мне пришло в голову ее искупать. У нас была такая подставка для ванны, на которую кладется младенец — и тогда у тебя обе руки свободны, чтобы его мыть. Я поставил ее в ванну и налил воду. В этой подставке и лежала Алиса.

Паула кивнула. У них дома была такая же штучка для Лео.

— Когда я снова вошел в ванную, Алиса… Она лежала неподвижно, голова была полностью под водой. Глаза… были открыты, широко открыты.

Рагнар чуть заметно раскачивался на стуле, усилием воли заставив себя продолжить рассказ, встретиться с этими воспоминаниями, с этими образами.

— А Кристиан сидел на полу, прислонившись к краю ванны, и смотрел на нее, — Рагнар устремил взгляд на Паулу и Патрика, словно возвращаясь в настоящее. — Он сидел неподвижно и улыбался.

— Но вы спасли ее? — пробормотал Патрик, чувствуя, как волосы на руках встают дыбом.

— Да, я спас ее. Я заставил ее снова задышать. И увидел… — он снова закашлялся, — увидел разочарование в глазах Кристиана.

— Вы рассказали Ирен?

— Нет, мне это никогда бы… Нет!

— Кристиан пытался утопить свою сестру, а вы ничего не рассказали жене? — переспросил Патрик, с удивлением глядя на него.

— У меня было такое чувство, что я перед ним в долгу — после всего того, что ему довелось пережить. Если бы я рассказал Ирен, она немедленно отправила бы его назад. Этого бы он не вынес. А все плохое уже произошло.

Голос у него звучал почти умоляюще.

— Ну да, я тогда еще не знал, насколько серьезны будут последствия. Но вне зависимости от этого, я уже ничего не мог изменить. Она услала бы Кристиана, но лучше от этого не стало бы.

— Так что, вы предпочли сделать вид, что ничего не случилось?

Рагнар вздохнул и еще больше сгорбился на стуле.

— Да, я сделал вид, что ничего не случилось. Но больше никогда не оставлял его одного с Алисой. Никогда.

— Он что, пытался сделать это еще раз? — побледнев, спросила Паула.

— Нет, не думаю. Казалось, он доволен. Алиса перестала так много кричать. Лежала тихо и не требовала внимания.

— Когда вы стали замечать, что с ней что-то не так?

— Это происходило постепенно. Она не ползала, не садилась, не делала то, что другие дети делают в ее возрасте. Когда я наконец убедил Ирену, что надо обратиться к врачу… Мы сходили на обследование, и врачи констатировали, что у нее травма головного мозга и, скорее всего, она останется на уровне развития ребенка на всю жизнь.

— А Ирена ничего не заподозрила? — спросила Паула.

— Нет. К тому же врач сказал, что эта травма, видимо, была у Алисы с рождения, просто это стало сказываться только в развитии.

— А что было потом?

— Сколько у вас времени? — спросил Рагнар с улыбкой, однако это была печальная улыбка. — Ирен заботилась только об Алисе. Она была самым сладким ребенком, какого я когда-либо знал, я говорю это не только потому, что она моя дочь. Ну, вы же сами ее видели.

Патрик вспомнил огромные голубые глаза. Да, он понимал, о чем речь.

— Ирен всегда любила все красивое. В молодости она сама была очень хороша собой и видела в Алисе подтверждение своей красоты. И отдавала все свое внимание дочери.

— А Кристиан?

— Кристиан? Его как будто не существовало.

— Представляю себе, как ему было тяжело, — проговорила Паула.

— Да, — сказал Рагнар. — Но он устроил свой маленький бунт. Он любил покушать и очень легко набирал вес. Видимо, сказывалась материнская наследственность. Когда он заметил, как это раздражает Ирен, он стал есть еще больше и толстеть — ей назло. И ему удалось ее раздразнить. За столом они все время ругались из-за еды, но в этом вопросе Кристиан одержал верх.

— Так Кристиан был пухленьким ребенком? — спросил Патрик. Он пытался представить взрослого стройного Кристиана в виде кругленького мальчика, но фантазия пробуксовывала.

— Он был не пухленьким, он был очень толстым. Просто жирным.

— А как Алиса относилась к Кристиану? — спросила Паула.

Рагнар улыбнулся, и на этот раз глаза его тоже осветились.

— Алиса обожала Кристиана. Следовала за ним повсюду как тень.

— А как реагировал на это Кристиан?

Рагнар задумался.

— Похоже, он ничего не имел против. Во всяком случае, не возражал. Иногда он, кажется, даже удивлялся ее безграничной любви. Словно не понимал, за что она его любит.

— Возможно, он действительно не понимал, — проговорила Паула. — А что произошло потом? Как отреагировала Алиса, когда он уехал?

Словно опустился занавес — лицо Рагнара снова стало замкнутым.

— Многое произошло в то лето. Кристиан исчез, а мы больше не могли удовлетворять потребности Алисы.

— Почему? Почему она не могла оставаться дома?

— Она выросла и нуждалась в помощи и поддержке, которую мы ей не могли дать.

Настроение Лиссандера изменилось, но Патрик не мог понять, что произошло.

— Она так и не научилась говорить? — спросил он. За то время, что они пробыли в ее комнате, она не произнесла ни слова.

— Она может говорить, но не хочет, — произнес Рагнар с непроницаемым лицом.

— Есть ли у нее причины испытывать неприязнь к Кристиану? В состоянии ли она нанести ему вред? Или людям в его окружении?

Патрик видел ее перед собой — девушку с длинными темными волосами. Ее руки, летающие над листом бумаги и создающие творения, похожие на рисунки пятилетнего ребенка.

— Нет, Алиса никогда в жизни и мухи не обидела. Поэтому я и хотел привести вас сюда, чтобы вы увидели ее. Она никому не могла бы причинить вред. И она любит… любила Кристиана.

Рагнар достал рисунок, который она дала ему, и положил перед ними на стол. Большое солнце в верхнем углу, зеленая трава с цветами внизу. Две фигуры — большая и маленькая, радостно держащиеся за руки.

— Она любила Кристиана, — повторил Рагнар.

— Она до сих пор помнит его? Ведь они не виделись так много лет, — проговорила Паула.

Рагнар не ответил, лишь молча указал на рисунок. Две фигуры: Алиса и Кристиан.

— Спросите у персонала, если вы мне не верите. Алиса — не та женщина, которую вы ищете. И я не знаю, кто желал Кристиану зла. Он исчез из нашей жизни, когда ему исполнилось восемнадцать лет. С тех пор многое могло произойти, но Алиса всегда любила его. Она любит его до сих пор.

Патрик посмотрел на маленького старичка. Он знал, что последует его совету — побеседует с персоналом. Однако понимал также, что слова отца Алисы соответствуют действительности. Она не та, кого они ищут. Они снова вернулись туда, откуда начали.

— У меня для вас важная новость, — заявил Мелльберг, прервав Патрика как раз тогда, когда тот собирался представить рабочей группе новые сведения. — Я намерен некоторое время работать на полставки. Я так хорошо осуществлял руководство, что теперь могу смело передоверить вам часть моих обязанностей. Мои знания и опыт пригодятся в другом месте.

Все с изумлением уставились на него.

— Настало время сделать ставку на важнейший ресурс общества — новое поколение. Именно они — наше будущее, — заявил Мелльберг, закладывая пальцы за подтяжки.

— Он что, собирается начать работать в подростковом центре? — шепнул Мартин Йосте, который вместо ответа только пожал плечами.

— Кроме того, важно дать шанс женщинам и национальным меньшинствам, — он посмотрел на Паулу. — Да, вам с Юханной было нелегко сочетать работу с отпуском по уходу за ребенком. А парню с самого начала нужен яркий образец мужского поведения. Так что я буду работать на полставки, это уже согласовано с начальством, а все остальное время буду проводить с малышом.

Мелльберг огляделся, по всей видимости, ожидая аплодисментов. Но вокруг стола царила изумленная тишина. Более всех была потрясена Паула. Все сказанное оказалось для нее новостью, но чем больше она это обдумывала, тем больше радовалась. Юханна могла вернуться на работу, а сама она — брать отдельные дни от отпуска по уходу за ребенком, продолжая трудиться. Мелльберг отлично справлялся с Лео — этого она не могла отрицать. Пока что он проявил себя как великолепная нянька — за исключением разве что приклеенного скотчем подгузника.

Когда первое изумление прошло, Патрик мог лишь согласиться с решением Мелльберга. Все это означало, что начальник будет проводить в участке в два раза меньше времени. И это, несомненно, пойдет на пользу дела.

— Прекрасная инициатива, Мелльберг! — сказал он. — Хорошо бы все проявляли такую сознательность, как ты! А теперь позвольте мне вернуться к следствию — за сегодняшний день произошло немало событий.